Андрей Бочаров - Русская фантастика 2015

«Говорят, – доносилось слева, – далийский философ Маст целое послание закодировал в геноме бактерии…»

«Какой бактерии?»

«Escherichia coli».

«Это же кишечная палочка!»

«Зато ее можно взращивать на самых простых питательных средах».

«Я видел. Прозрачные, с серовато-голубым отливом колонии. Иногда красные – с чудесным металлическим блеском. Это красиво. Доктор Маст прав, даже кишечная палочка на нашей стороне!»

Вдруг всю заднюю стену клуба заняло изображение Кэла с его белесыми вываренными глазами. Вот уж поистине, как фишка ляжет. Еще вчера Кэл был всего лишь одним из многих. Еще вчера над ним посмеивались, но он был своим. А сейчас голоса враз стихли.

«Это Кэл?»

«Говорят, он».

«Парень с «Сограды»?»

Так пространство вскипает под ударом аннигилятора.

Бар «Аркадия» ожил. С такими же голыми, как он сам, обожженными и искалеченными парнями этот Кэл почти три месяца провел в аварийном десантном модуле. Ну, ладно, пусть так, гудели голоса, но зачем этого Кэла привезли на Землю? Он прошел необходимый карантин? Теперь его изображениями испоганят все витрины нашего чудесного Пальмового бора.

«Тебя не спросят, как ты жил, но спросят, как ты умирал…»

В теплом воздухе кабинета поплыли один за другим неровные обрывки филзы – плоские, неаппетитные, серо-зеленоватые. Кэл обильно потел, он молча срывал с себя одежду. Хлою немедленно вырвало. Пораженный и обеспокоенный робот-трудовик, убиравший использованную посуду, задом выпятился из кабинета. По широкому титановому лбу бежала, подрагивая, живая строка: «Десантник Кэл кушает филзу!»

Штора раздвинулась, и завсегдатаи клуба изумленно застыли. На их глазах мордастый бесформенный человек с блаженной улыбкой хватал прямо из воздуха невзрачные обрывки никогда не виданной ими филзы. Но как ее было не узнать? О ней все слышали. К тому же мордастый был бесстыдно обнажен. Его не смущали ни молодой офицер в форме ВВД, ни молодая женщина, которую как раз вырвало во второй раз.

«Герой всегда мертв!» – это не прибавило людям спокойствия.

Пораженный и обеспокоенный неожиданными событиями, робот-трудовик только провоцировал завсегдатаев клуба плывущей по его титановому лбу строкой: «Здесь Кэл! Здесь Кэл. Наш Кэл кушает филзу!»

Отчаянные головы уже вызвали полицию.

Страшно выли санитарные машины у подъезда.

«Аркадия», как никогда, напоминала даун-клуб, дубовую рощу.

Наверное, проще было бы выбросить бывшего десантника из бара вместе с этой поганой филзой, но распахивали двери сотрудники с носилками наперевес, сытое голое тело, как умирающее солнце, уносили. Кто-то выкрикнул с отчаянием: «Теперь-то уж точно, все у нас испоганят!»

Офицер Сол сидел рядом с Хлоей и белым платочком, поданным роботом-трудовиком, вытирал ей влажные виски. Они не отрывали взгляда от Кэла, закутанного в две простыни. Сытый, на этот раз он почему-то не впал в спячку, но на всякий случай сотрудники ВВР с двух сторон прыскали на бывшего десантника настоем стазии.

«Вы живой?» – спросили Кэла для протокола.

Он сытно рыгнул: «Живой». Тоже для протокола.

«Он живой», – покраснев, подтвердила Хлоя, и крепче прижалась к офицеру Солу. Она всей душой жалела таких юношей, как Сол, вовремя не попавших на войну, духовно не отшлифованных. Ей нравилось, что офицер бывает с нею нежен, а потом… ну, после этого… он не засыпает, как ее бывший муж или кто он там… ну, ладно, пусть просто муж… не засыпает после того как… И карту Героя ему по ошибке не присылают… И он не храпит… И рука его нежна… Она сама находит все, что надо искать, подсказывать ничего не надо…

«Мне, как вдове…»

«Вы вдова?»

Она нервно бросила салфетку:

«Извините… Я просто сама не знаю…»

«Но вы чувствуете разницу? Вдова… жена…»

«А вы включите свое бесстыжее воображение!»

«Просьбы о награждении медалью Дага героических участников военных операций в ближнем и дальнем Космосе, как правило, исходят от членов Совета Безопасности, но ходатайство могут подать и родственники…»

«Я ничего такого не делала… Даже не знаю, что он совершил».

«В принципе, к медали Дага можно представить даже на основании закрытой информации, хранящейся в архивах…»

«Я не знала об этом».

«Но ваш муж получил извещение!»

«Могла произойти ошибка», – подсказал офицер Сол.

И тревожно посмотрел на полусонного Кэла: «Он живой?»

И перевел тревожный взгляд на Хлою: «Вы же видите, что вдова… простите, его жена… устала…»

«Хорошо, – сказал сотрудник ВВР. – Можете отдохнуть в соседнем кабинете».

И посмотрел на Кэла.

«Зачем флоту десантники?»

Кэл ничуть не удивился вопросу.

Он знал, что такое спрашивают для протокола.

Десантники – не тупой груз, они не военный скот, бессмысленно перебрасываемый с одной космической базы на другую. Они – лучшие из лучших. Они умеют работать ручными аннигиляторами, вскрывать сколь угодно мощную броню, видеть сквозь «угольные мешки», у них есть все для вспарывания любых пространств. Если надо, они в считаные часы могут пройти сквозь массив Джомолунгмы, оставив за собой надежный туннель для тяжелой техники. Они способны на многое. Не их вина, что спейсвурмы трусливо уклоняются от схваток. Но однажды корабли Чужих окажутся в пределах досягаемости, вот тогда все будет зависеть от десантников, от их реакции и от их опыта, как это однажды случилось в созвездии Тукана.

Собственно, никто до конца не объяснил, что, собственно, там произошло, но «операция Тукан» вошла во все учебники. Из тьмы, клубящейся, провальной, из тьмы, которую можно обнаружить только в Космосе, из этой невероятно сгустившейся тьмы вдруг выступило стальное небо. Так всем показалось. Корабли эскадры зависли или, наоборот (не имеет значения), оказались под некоей сферой, слабо, как металл, светящейся в безднах. Охватить эту сферу ничто не могло. Там даже лучи локаторов гасли. Тьма источалась самой поверхностью неба, она отсвечивала как ледяной металл, при этом, похоже, речь шла о самой обыкновенной материи, на нее можно было ступить. Это была палуба или борт корабля Чужих – грандиозного, несомненно, но имеющего границы. Под нервный писк приборов, выдающих все новые и новые данные, три штурмовых модуля веером выбросились в пространство.

Кэл выпрыгнул на чужую броню первым.

Но куда двигаться? Это – как пересечь линию горизонта. Ты идешь, идешь, а линия горизонта удаляется и удаляется. Там, на этой поверхности, даже сверхпрочные буры ломались.

И ничего вокруг – ни живого, ни мертвого.

Пространственные черви явно не торопились показываться.

Может, это край мира, подумал тогда Кэл. В Космосе часто приходят в голову бессмысленные мысли. Он даже вспомнил древнюю картинку – человека, просунувшего голову в дыру, пробитую им в хрустальной небесной сфере. Что этот человек там увидел? Наверное, такую же плотную, неисчерпаемо густую тьму. Под ударами аннигиляторов тьма отбрасывалась на сотни световых лет, но и там… где-то там… безнадежно далеко… тянулась та же мерцающая броня… И если это был корабль спейсвурмов, то совсем непонятно было – зачем с ним связываться? Разве заметит левиафан пылинку? Непонятный корабль вполне мог иметь объем, вполне соизмеримый с Солнечной системой.