Андрей Валентинов - Око силы. Четвертая трилогия (СИ)

Вырвалась, отступила на шаг, пошатнулась, с трудом устояв на ногах…

— Помоги!..

Иван Кузьмич Кречетов привычно поглядел на небо. Беззвучно шевельнулись губы:

— Что вы головы повесили, соколики?

Что-то ход теперь ваш стал уж не быстрехонек?

Дальше не пелось. И в самом деле, к чему коней торопить, разгонять тоску-печаль? Считай, к месту прибыли.

— А теперь. Чайка, меня слушай, — сурово молвил Гун-чжен Алдын-Маадыр. — Первое! Монгола забудь, как никогда не бывшего. Вернусь в Беловодск — оставлю от него только печать и шарик, который на шапке. И в том тебе слово свое даю. А второе мое слово вот каким будет. Обещаю, что замуж ты выйдешь, только за кого захочешь сама.

— За кого захочу? — быстро переспросила девушка. — Жан! Для этого надо лишь зайти в первый же советский ЗАГС…

Иван Кречетов, князь Сайхотский, прокашлялся, мысленно поминая добрым словом всех дипломатов с «цекистами».

— Порядок, Чайка, нарушать не станем. Сперва с монголом разберемся, а потом к пункту второму перейдем. Как я сказал, так и сделаем!..

Чайганмаа Баатургы низко склонила голову:

— Да будет все по твоей воле, мой супруг и господин!..

А вот на такое бедный Иван Кузьмич точно не нашел бы ответа. К счастью не пришлось. Откуда-то сзади прозвучало ехидное:

— Тили-тили-тесто! Тили-тили-тесто!..

Кречетов неторопливо повернулся, пальцем поманил:

— Иди сюда, Ванька. Убивать буду!

Думал, убежит. Ошибся. Не убежал красноармеец Кибалкин. Подошел, ладонь к треснутому козырьку подбросил:

— Для убиения прибыл! Только скажи, дядя, поздравить-то вас можно? Я уже думал, что ты и дальше будешь от товарища Баатургы прятаться!

Иван Кузьмич, щелчком сбив фуражку, ухватил шкодника за светлые вихры, поглядел со значением:

— Знаешь, Ваня, не стану я тебя убивать. Хуже сделаю — специально по твою душу в Беловодске командирскую школу открою. Приглашу двух злющих унтеров, и будут они гонять тебя цельный световой день. А среди ночи по тревоге поднимут — и все по новой. И так — два года подряд.

— Дядя, за что? — в первый раз дрогнул голосом бесстрашный герой. — Что я такого сделал?

Красный командир зловеще усмехнулся.

— За все сразу, товарищ красный курсант. А на свадьбу нашу с Чайкой, так и быть, увольнительную дам. Но только до вечера.

Эпилог

1

Яркий белый металл, красный камешек-кнопка…

Пальцы осторожно коснулись диска, помедлили, накрыли целиком. Гладкая ровная поверхность потеплела, сливаясь с кожей, камешек еле заметно завибрировал, ожил, неспешно провернулся, как будто пытаясь отделиться от металла.

Указательный палец нащупал камень-кнопку. Надавил — раз, другой, третий…

Диск исчез. Рука утонула в густом молочном тумане, сквозь который с трудом пробивался еле различимый огонек-желток. Внезапно он вспыхнул — ослепительно, беззвучно. Желтый взрыв разметал клочья неверной белизны, ударил в глаза, вскипел, заполняя собой все видимое пространство.

Исчез… Пропал туман, красный горячий камешек, теплый металл диска. Он был по-прежнему под рукой, никуда не сгинул и весь остальной мир, но вместо него глазам предстал Белый Зал.

Под ногами странным невиданным ковром растекались беззвучные волны светлого пламени. Стен тоже не было — лишь огромный, рассеченный глубокими бороздами, купол, чем-то напоминающий пчелиные соты. Сотни ячеек-квадратов, большей частью ослепительно-белых, холодных. Лишь немногие светились живым теплым огнем, почти все — справа. По левую руку их было всего три, и только одна — впереди, прямо перед глазами.

Звук еще не родился — или уже успел умолкнуть. Царила нестойкая и странная тишина, словно в опустевшем зале после шумного застолья. Люди ушли, но эхо их голосов все еще не находит покоя…

Тихо, тихо…

Секунды сменялись минутами, тишина густела, ровно светились ячейки-соты. Вот вспыхнула еще одна, справа, чуть выше всех прочих. Потом еще, еще…

— Здравствуйте, товарищи!

Голос донесся словно ниоткуда, громкий, отчетливый. И в тот же миг ярким синим пламенем загорелся квадрат, находивший впереди, в окружении белых ячеек-соседок — живой огонь среди мертвой холодной тверди.

— Меня зовут Лидия, я координатор проекта. Приветствую всех, кто навестил нас сегодня. Тем, кто здесь впервые, хочу сообщить, что наша система абсолютно безопасна для жизни и здоровья. Вы никуда не переместились, ваш мир по-прежнему с вами. То, что вы видите — искусственная реальность, в мое время ее называют виртуальной. Каждый связной диск настроен на своего владельца, чужаку попасть сюда очень трудно. Однако опасность прослушивания все равно остается, поэтому каждый из вас имеет право назваться псевдонимом. Напоминаю, что для удобства мы используем название «грань». Те из вас, кто находится в мире 1924 года, имеют позывной «Грань-24». Насколько я вижу, тут присутствуют гости из трех миров-граней, четвертый пока молчит… У меня на календаре — 2012 год. Итак, я Лидия, Грань-12, приветствую вас — и слушаю!..

Эха не было, но воздух в Белом Зале потеплел, холод отступил вниз, к белым языкам бесшумного пламени. Сразу несколько ячеек вспыхнули синим огнем, но почти сразу же погасли. Осталась лишь одна — справа, в самом центре.

На этот раз заговорил мужчина.

— Здравствуйте! Попытаюсь следовать правилам… Ростислав Александрович Арцеулов, Грань-24, нахожусь где-то в СССР…

…Негромкий, не слишком веселый смех.

— Так писали во фронтовых сводках: «Где-то на Юго-Западном фронте». Звучит лучше, чем просто «в Н-ском полку». Я нелегально перешел границу. Среди прочего, имею цель доставить как можно больше неприятностей тому, ради которого мы здесь все собрались. Итак, Агасфер, он же Иванов, он же, как я недавно узнал, Вечный. Мне лично все равно кто он такой: марсианин, древний демон или пришелец из Будущего. Я его видел, даже имел сомнительную честь беседовать, значит, этот мерзавец реально существует. А то, что существует, может быть не только познано, но и успешно уничтожено. В этом полезном деле готов сотрудничать с каждым из вас. Пока все!..

Синий пламя погасло, но почти сразу же загорелось рядом, в соседней ячейке, словно перехватив эстафету:

— Грань-24, Адриан. Я не здесь не впервые, но ради новичков рискну повториться. Я вынужден пользоваться псевдонимом, поскольку вхожу в состав высшего советского руководства. Вполне вероятно, что мы уже встречались с господином Арцеуловым на фронте, может быть даже ходили в штыковые — друг против друга. Но сейчас я с ним совершенно согласен. Вечный, кем бы он ни был, вполне реален. Он — не человек, но не этим опасен. Вечный пользуется возможностями, недоступными всем нам, для достижения своих личных целей. А цели эти очевидны — построить Будущее по его собственным планам. Люди для него — всего лишь материал. Хуже — злые бесхвостые обезьяны…