Роман Злотников - Кадры решают всё

– Да-а… С потерями все?

– Почти. Еще потеряно четыре радиостанции дивизионного и корпусного уровня на автомобильной базе, один полевой коммутатор и… некоторое количество вооружения, которое еще уточняется.

– И много?

– Да.

– А точнее.

– Ну-у… – полковник снова замялся. – Только по MG-34 цифра уже перевалила за сотню.

В избе на минуту установилась похоронная тишина. А потом дядя негромко спросил:

– А как вы оцениваете влияние этих диверсий на наши наступательные возможности?

– Как значительное, – тихо отозвался полковник. И пояснил:

– Дело даже не в потерях. В настоящий момент только для охраны тыла и поиска диверсантов задействовано около тринадцати с половиной тысяч человек. Это довольно крупные силы, которые пришлось отвлечь от выполнения других задач. Но, к сожалению, поскольку большая их часть представлена не специализированными охранными подразделениями и специальными командами по поиску и задержанию диверсантов, а сборной солянкой, из которой существенную часть составляют военнослужащие тыловых подразделений, в настоящий момент даже они не могут гарантировать того, что нынешней ночью наши подразделения не подвергнутся нападению. Однако самая главная наша проблема все же не в этом…

Но закончить с поднятой им темой охраны тыла ему сразу не дали. Дядя Гейнц качнулся на стуле и небрежно бросил:

– Я не понял, так нам стоит опасаться новых налетов этой ночью или нет?

Полковник тяжело вздохнул:

– Мы считаем, что опасаться стоит, но… но либо их вовсе может не произойти, либо наши потери от них будут не слишком значительными.

– Поясните!

– Дело в том, что если в ночь на первое сентября состоялось девятнадцать боестолкновений, то прошлой ночью таковых было всего шесть. Причем лишь два были… – тут полковник слегка замялся, но затем нашел в себе силы продолжить, – налетами диверсантов, остальные четыре – дружественный огонь…

Сидевший во главе стола генерал пехоты не выдержал и нервно выругался. Впрочем, Курт, будь он в другой компании, непременно последовал бы его примеру. Но полковник еще не закончил:

– …И, судя по полученным штабом отчетам об этих двух столкновениях, они были спонтанными и оказались результатами случайной встречи наших усиленных патрулей с диверсионными группами, задачей которых, похоже, было не нападение, а отход. Так что, мы предполагаем, что доставившая нам столько неприятностей группировка диверсантов сейчас всеми силами стремится выйти из зоны нашей ответственности.

– Районы ночных столкновений перекрыты?

На этот вопрос вместо полковника ответил генерал, сидевший напротив дяди Гейнца:

– Да, как и весь район далее на север, по направлению их вероятного движения. Но пока поиски никаких результатов не дали. Ни в тех районах, где боестолкновения состоялись прошлой ночью, ни в тех, где позапрошлой. Поэтому мы и держим под ружьем так много народу. Если бы мне удалось локализовать текущую дислокацию диверсантов – на то, чтобы разобраться с ними, достаточно было бы пары батальонов моих ветеранов.

Все молча обдумали новую информацию, а затем пехотный генерал еще раз уточнил:

– То есть вы считаете, что противник уходит, и этой ночью вероятность новых налетов не очень велика?

Курт почувствовал, как напряжение, витавшее в избе, слегка снизило градус.

– Да, но полностью ее исключать я бы не стал. В конце концов, даже если основные силы диверсантов действительно отходят… на север или куда-нибудь еще, я не могу исключить, что эти две группы – всего лишь прикрытие для привлечения внимания, и ничто не мешало им оставить здесь пару-тройку диверсионных групп, чтобы они попытались отвлечь нас от преследования и заставить распылить силы.

– А если не отходят, то это означает, что у нас в тылу действует как минимум шестнадцать диверсионных групп? – нервно переспросил генерал пехоты.

– Да, – коротко кивнул полковник. – Хотя майор Краземан высказал предположение, что несколько объектов могло быть атаковано одними и теми же диверсионными группами. Расчет времени это допускает. Но после обсуждения мы отказались от этой версии.

– Почему?

Полковник пожал плечами.

– Если бы дело было только в том, чтобы всего лишь добежать из точки «А» в точку «Б», то да, времени вполне бы хватило. Но выдержать сначала выдвижение, затем бой, потом предельно быстрый ночной марш, причем по лесу, а затем, практически с марша – новый бой… Вы все здесь опытные офицеры, господа, – сами оцените насколько это реально.

– Значит, по вашим предположениям, вероятные неприятности, которые могут быть нам доставлены, – это ночные налеты на пару-тройку наших объектов?

– Да, но не думаю, что они будут сколько-нибудь успешны. Во время подобных налетов главное – внезапность. А ее у диверсантов сейчас уже нет. Во все подразделения направлена полная информация о диверсантах и наши рекомендации, так что все уже наготове. Везде усилены караулы, сформированы хорошо вооруженные дежурные подразделения и приняты меры для усиления взаимодействия и оказания своевременной помощи соседним подразделениям, в том случае, если они подвергнутся атаке. Я думаю, что если русские диверсанты попытаются сегодня напасть, наш ущерб будет не слишком большим, а вот наши шансы прижать диверсантов – наоборот. Но это вряд ли. Они и сами должны понимать все то, что я сейчас здесь изложил.

– Хорошо, с этим – понятно, – кивнул генерал Гудериан. – Теперь мы готовы выслушать, что представляется вам нашей самой главной проблемой.

Полковник вздохнул:

– Дело в том, что удары диверсантов совершенно дезорганизовали наши тылы. И дело не только в номинальных потерях. Например, безвозвратно мы, теоретически, потеряли всего около трех сотен автомобилей, но ввести в строй ремонтопригодные нам просто нечем.

– Почему?

– Мы потеряли более восьмидесяти процентов ремонтных мощностей. Причем не только личный состав ремонтных подразделений, а полностью – то есть станочный парк, инструменты, запасы запчастей и так далее. Более того, это уже начинает сказываться на боеспособности подразделений первой линии. В первую очередь естественно, танковых и моторизованных. Нам просто нечем и некем восстанавливать подбитую боевую технику. Так что сегодня даже та техника, которая ранее после двух-трехдневного ремонта готова была вернуться в строй, для нас на некоторое время стала безвозвратно потерянной. И эта проблема как минимум на месяц, пока из рейха не пришлют новое оборудование и личный состав.

«И это еще крайне оптимистичная оценка», – подумал про себя Курт. И тут же дядюшка Гейнц, как будто прочитав его мысли, заявил:

– Вы как-то излишне оптимистичны, Кепке. Я думаю, вы вряд ли получите все запрашиваемое раньше начала зимы. К тому же никто не отменял времени, необходимого для боевого слаживания подразделений и приобретения ими нужного опыта. Так что требуемого уровня эффективности вновь сформированные подразделения достигнут, дай бог, к Рождеству, а то и вообще к весне.