Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы – красный. Дилогия

Продута азотом топливная система, чтобы убрать пары кислорода.

Осташёв повернул ключ, закрыв дренажные клапаны. Туман от испарения жидкого кислорода исчез. Только что окутанная туманом гигантская ракета предстала перед всеми в лучах прожекторов.

Прошла команда «Протяжка-2», плёнки промотались дальше, началась запись параметров стартового комплекса и ракеты.

Включился наддув баков, теперь ракета держит устойчивость на внутреннем давлении.

Кабель-мачта отошла от ракеты, включились её аккумуляторы.

Пошёл отсчёт. Зажигание.

Под ракетой мелькнула первая робкая вспышка, осветив белым светом циклопические конструкции котлована. Заплясали в котловане под ракетой оранжевые языки пламени. Все замерли.

Если сейчас произойдёт задержка, двигатели не выйдут на режим – автоматика через несколько секунд их отключит, и старт будет сорван. Придётся сливать компоненты топлива и везти ракету обратно в МИК на просушку – керосин уже попал в камеры сгорания, и повторная попытка зажигания может привести к взрыву.

Нет, всё в порядке, несколько секунд – и двигатели вышли на режим. Оранжевое пламя окутало ракету почти до середины, до места крепления боковых «морковок» первой ступени. Ракета, ещё удерживаемая силовыми фермами старта, ревела, словно от нетерпения. Тяга двигателей превысила массу носителя, поток воздуха, увлекаемый факелом вниз, в рукотворный каньон под стартом, сорвал с ракеты окутывающую её стену огня.

Лепестками цветка разошлись в стороны опоры старта. «Дюймовочка» весом в 270 тонн, приподнялась, разорвав контакт подъёма, и плавно, медленно пошла вверх.

Спотыкаясь о ступени лестницы, толкая друг друга в темноте, люди высыпали из бункера и смотрели в чёрное ночное небо, прикрывая руками глаза от ослепительного белого света факела.

Из репродуктора разносились по громкой связи сообщения с наблюдательных пунктов:

– Пять секунд, полёт нормальный.

– Десять секунд, полёт нормальный.

Ракета уходила всё выше, люди, не отрываясь, смотрели вверх, напряжённо ожидая, произойдёт ли разделение ступеней. Факел при взгляде сбоку, от бункера, был похож на ослепительно сияющую пятиконечную звезду с длинным огненным хвостом.

Высоко в тёмном небе от яркого белого пятнышка факела одновременно отделились четыре маленьких огонька. Четыре! По трансляции разнеслось торжествующее:

– Есть отделение первой ступени!

Люди уже кричали «Ура!», поздравляли друг друга. Главный Конструктор всё ещё напряжённо ждал докладов с измерительных пунктов, боясь услышать, что что-то пошло не так. Но все доклады проходили нормально, сообщая о штатной работе бортовых систем.

Кинотеодолит КТ-50 и кинотелескоп КСТ-80, наводящиеся по сигналам сдвоенного радиолокатора, следили за полётом ракеты на расстоянии не менее 500 километров. Кинотеодолит измерял параметры траектории, а кинотелескоп с фокусным расстоянием 10 метров снимал процесс разделения ступеней. (По учебному фильму «Испытание МБР Р-7» http://www.youtube.com/watch?v=y4LVqi7sMVw Как они выглядели, можно посмотреть здесь http://kik-sssr.ru/IP_4_Turatam_old.htm)

Королёв опасался, что подведёт аппаратура управления. Все приборы пока что испытывались только на стендах, в режиме телеметрии. Как они поведут себя в полёте – не знал никто.

Аппаратура отработала штатно. Позже, когда расшифровали сигналы системы «Трал» – убедились, что сбоев не было. По трансляции объявили:

– Есть отделение головной части.

С первого измерительного пункта, где был установлен монитор «Трала», в реальном времени отображавший некоторые параметры в виде зелёных столбиков на экранах электронно-лучевых трубок, Голунский и Воршев доложили, что разделение прошло успешно, соударений головной части и второй ступени не зарегистрировано. (АИ)

Королёв связался с Камчаткой.

– Гостей ждёте?

– Все готовы, – ответили с полигона.

Головная часть вошла в атмосферу раскалённым болидом, прочертив в небе хорошо заметную светящуюся полосу. Её полёт контролировался дирижаблем ДРЛО, а также наблюдался визуально, средствами приборного контроля, и с поднятых в воздух вертолётов.

Камчатка сообщила, что отклонение от точки прицеливания составило около 3-х километров к северу. При расчётной мощности термоядерной БЧ в 800 килотонн это было почти приемлемо.

На месте падения головной части образовался кратер диаметром около 12 метров. Вся аппаратура была полностью разрушена. Никто и не надеялся, что какие-либо приборы уцелеют.

Когда по трансляции объявили, что головная часть достигла цели, люди бросились обнимать друг друга, кто-то закричал «Ура!», Мрыкин и Келдыш поздравляли Королёва. На позиции воцарилась атмосфера праздника.

Принятые меры контроля помогли. Ещё сырая, неотработанная ракета уже во втором запуске выполнила полётную программу. Были мелкие замечания по работе некоторых бортовых систем, выявленные после проявки и анализа плёнок с записью параметров «Трала». Но в целом испытания можно было считать удачными.

Королёв спустился в бункер и начал звонить в Москву. Там шёл десятый час вечера, но он знал, что абонент на другом конце провода не спит, и с нетерпением ждёт известий.

– Хрущёв слушает, – послышался бодрый голос в трубке.

– Здравствуйте, Никита Сергеич! Докладывает Главный конструктор Королёв, – разговор шёл по защищённой линии ВЧ, можно было не опасаться и говорить как есть. – Запуск прошёл успешно, сейчас готовимся проявлять и анализировать плёнки. С Камчатки сообщили – наблюдали падение объекта в расчётном районе.

– Молодцы! Поздравляю! – в голосе Первого секретаря ЦК отчётливо слышалось торжество. – Спасибо, Сергей Палыч, от всего сердца, спасибо! Порадовали старика!

Разговор был коротким, Хрущёв лишь уточнил пару технических моментов, о которых успел узнать за время общения с ракетчиками, и отключился.

Поднявшись из бункера на поверхность, Королёв попал в круговорот радостных, празднующих людей. Вокруг него тут же собрались остальные члены Совета Главных конструкторов, его заместители, подошёл председатель ГосКомиссии Руднев.

(Руднев Константин Николаевич, в 1957-58 гг зам Председателя Госкомитета по оборонной технике, председатель Госкомиссии на испытаниях Р-7)

Королёв официально доложил Рудневу об удачном завершении полёта.

– Это надо отметить, – сказал Константин Николаевич, выслушав рапорт.

– Приглашаю ко мне, – сказал Королёв. – Нина Ивановна мне шоколадный торт прислала, большущий, мне одному не одолеть. Помощники нужны.

(В реальной истории торт был вручен Б.Е. Чертоку как утешительный приз, когда он остался руководить на полигоне подготовкой к 3-му пуску, а все Главные уехали обратно в Москву. Тем не менее, торт был, это реальный факт. Б.Е. Черток «Ракеты и люди»)