Сергей Щепетов - Троглодит

– Спокойно, парень, спокойно. Не теряй головы. Все будет хорошо – все мы помрем. Рано или поздно. Веришь?

– Да… – он как-то обмяк под моей рукой, сделался маленьким и робким. – Слушай… Поговори с ним сам, а? Я… Мне…

– Понял, – кивнул взрослый седой мужчина. – Сейчас займусь.

«Эк его разволокло! – мысленно усмехнулся я. – Даже не спросил, знаю ли я русский. Впрочем, кушаки, наверное, говорят на любых языках – нечисть же. А ведь он, похоже, Александра Андреевича боится! Точнее, робеет перед ним. И это – хорошо!»

Впрочем, я и сам, наверное, недалеко ушел от пацанства – слегка за тридцать, хоть и выгляжу на полтинник. В общем, захотелось мне поиграть – совсем чуть-чуть! – и я себе не отказал.

«Слабый свет невидимой луны почти не рассеивает ночную тьму. Где-то наверху ветер шумит кронами деревьев, а здесь лишь шелестит мелкая волна, набегая на пляж. На мокрых холодных камнях в неудобной позе сидит маленький человечек, его обширная лысина чуть светится в темноте. Ему 58 лет, он – безродный каргопольский купчишка – недавно получил известие о пожаловании в чин коллежского советника. В армии это соответствует полковнику, а на флоте – капитану I ранга. Он не вышел ростом, зато умом и волей Господь его не обделил. Здесь – на этой промозглой, неуютной и бесконечно далекой окраине Российской империи – он сам стал царем и богом. На него молятся, его проклинают, но жить без него Русская Америка не может – он есть ось, на которой крутятся все шестеренки, он краеугольный камень, на котором держится кособокое строение Российско-американской компании. Он делает дело, которое считает единственно важным в жизни, он идет вперед не щадя ни себя, ни других. Ради этого дела он оборвал десятки жизней, искалечил сотни судеб. И вот все кончилось – вдруг, ни с того, ни с сего. В палатке на столике осталось недописанное письмо старому другу, кругом враги, от которых нечего ждать пощады. О чем он думает сейчас? Скорбит о рухнувших планах? Или вспоминает леденящие душу рассказы о том, как индейцы расправляются с пленными?»

И вот от группы «диких» отделился некто, и медленно направился к нему. Это не человек, это, наверное, сама смерть: тело похоже на бочку, из которой сверху торчит голова с белыми волосами. Мощные кривоватые ноги при каждом шаге глубоко проминают гальку пляжа, толстые волосатые руки, кажется, свисают ниже колен. Существо приблизилось и выдернуло из ножен, висящих на груди, длинный кинжал. Сейчас начнется…

Постояв в картинной позе – выдержав приличную паузу – я подошел вплотную, опустился на колени и стал резать кинжалом ремешок, которым были связаны руки. В темноте да неудобным инструментом операция оказалась непростой. Однако я справился, поднялся на ноги и… пошел обратно к каноэ. Нашел там кусок какой-то шкуры, подобрал рюкзак и вернулся к пленному. Тот разминал затекшие кисти. Я опустился перед ним на корточки, подал шкуру и проговорил на русском:

– Под себя подложите, Александр Андреевич. Негоже вам на камнях-то сидеть – не дай бог, радикулит прихватит!

Вот тут он вытаращил глаза – в буквальном смысле. Я терпеливо ждал, когда пройдет шок. Что-то выговорить правитель смог отнюдь не с первого раза, но смог:

– Кто таков?!

– Куштака, – пожал я плечами. – Слышали про таких? В общем, нечисть колошская, вроде оборотня.

– Врешь…

– Вру, конечно. А как вы догадались?

– Бога помянул…

«Ой, бли-и-н! – мысленно ужаснулся я. – На второй же фразе прокололся! Ну, дура-а-ак! Следить надо за базаром-то! Ладно, что свистнуто… А вот загадаю: о чем он спросит? Или молчать будет?»

– Что с женой и сыном?

– Не знаю, – улыбнулся я. – Сейчас, поверьте, не вру. Парень гнал дурку – выманивал жертву. А теперь застеснялся – видать, вы знакомы. Так что с семейством вашим, наверное, все в порядке.

Правитель вздохнул с явным облегчением и несколько раз перекрестился:

– Слава тебе, Господи! – и опустил глаза на мою скромную персону.

– Что ж вы на меня так смотрите, ваше высокоблагородие? Это не маска и не краска – это лицо у меня такое. Поначалу все пугаются… – попытался я завязать светскую беседу, но быстро понял, что ничего не выйдет.

Правитель Русской Америки узнал все, что его интересовало, и больше контактировать с врагами не желал. Нужно было его чем-то ошарашить, как-то подковырнуть, и я стал рыться в своей изнасилованной памяти. Кажется, кое-что нашел:

– Я чувствую, господин коллежский советник, что вы не расположены к беседе. Не стану утомлять вас своим обществом, скажите только, это правда, что вы в Якутске держали винный откуп и пол-Сибири споили?

Молчание.

– А что стало со стекольным заводиком на Тальце? – не сдавался я. – Вы свою долю за долги Михайле Красногорову отдали или Лебедеву-Ласточкину переписали?

Молчание было ответом. Пришлось выложить крупную, как я полагал, карту:

– А как же вы умудрились второй раз обвенчаться? Про первую-то жену утаили, небось?

Опять молчание. Почти в отчаянии, я копнул свою многострадальную память поглубже:

– Позвольте последний вопрос, Александр Андреевич, и я от вас отстану – честное слово! Скажите, ну зачем же вы чукчам на Анадыре ружья продавали?! Они ж с них в русских…

– Ложь!! – вскинулся правитель. – Наветы ненавистников моих!

– Знаю, – облегченно вздохнул я. – Так вы будете со мной разговаривать? От молчанки пользы ни вам, ни делу вашему не будет – и то и другое погубите впустую. А так, глядишь, что и выгорит.

Правитель засопел, заерзал.

– Да сядьте вы на шкуру! – возмутился я. – Что за ребячество! Может, еще и живы останетесь, так на что ж вам лишние хвори?!

– Пошел на хрен! – буркнул правитель и… пересел на шкуру. – Кто таков?

– Вам честно сказать или соврать, чтоб поверили?

– По чести давай!

– Может, я и не совсем человек в вашем понимании, однако ж тварь Божья, а не сатанинское отродье, – самоуверенно заявил я.

Однако правитель сразу взял быка за рога:

– Кто послал, кто подучил?

– Ага! – попытался я воспринять ход его мыслей. – Вы, конечно, пытаетесь вычислить, кто меня подослал: испанцы, бостонцы, англичане или недоброжелатели из правления Компании? Это проще, чем поверить в обычное техническое чудо из будущего. Признаться, я и в этом не все понимаю.

– Повидал я безумцев, но таких!

– Ну, и любуйтесь на здоровье, – охотно разрешил я. И поспешил вернуть его на грешную землю: – Любуйтесь, пока есть чем.

– Терзать будете? – без особого трепета поинтересовался правитель.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Этим парадом командую не я. Хотя, как сказать… Но давайте закончим со мной. Растолковать вам правду я не смогу – все равно не поверите. Поэтому вам придется принять на веру то, что скажу. Я здесь чужой. «Своих» у меня нет. Именно к колошам я попал случайно. Мог бы оказаться среди русских или чугачей. Интерес у меня тут совсем малый: в живых остаться и чтоб крови пролилось поменьше. Хау – я все сказал!