Александр Антонов - Звезды против свастики. Часть 1

Глеб поморщился:

– Если меня касается, доложат…

– Понятно.

Ольга дёрнулась встать с кровати, но Глеб её удержал.

– Не суетись. Не стоит сейчас путаться у них под ногами.

Ольга вздохнула, но послушалась. За стенкой слышался приглушённый разговор. Выделялся командирский голос Галина. Отдельные фразы можно разобрать. «Дежурный? Что произошло? – это Галин говорил по телефону. – Ясно. Без меня не выступать!» Почти сразу же: «Встал? Молодец! Одевайся по-шустрому!» Это, скорее всего, Петру. И где-то через минуту: «Да не знаю я, что случилось! Утром у московского гостя спросите, он, верно, в курсе. Всё, мы побежали!» Когда хлопнула входная дверь, Ольга спросила:

– Вставать будем?

– Зачем? – удивился Глеб.

Ольга не ответила, но, поворочавшись, встала-таки с кровати.

– Неймётся? – проворчал Глеб.

– Я что, уже и пописать не могу? – возмутилась Ольга и вышла из комнаты. За стеной вновь возник приглушённый разговор. Глеб понял, что «пописать», это надолго. Повернулся набок и быстренько заснул.

Утром Глеб застал женщин в расстроенных чувствах, на него они старались не смотреть, на приветствия отвечали однословно. Чтобы разобрать в причинах, Глеб поймал за локоток пытавшуюся прошмыгнуть мимо Машаню:

– Колись, что за траур?

– Ночью полк подняли по тревоге! – выпалила Машаня.

– Это я в курсе. И что?

– И отправили на учения.

– Всё равно ничего не понимаю, – нахмурился Глеб. – Учения для военных людей – дело привычное.

– Так все думают, что это ты нарочно подстроил, дядя Глеб, – дерзко взглянула ему в глаза Машаня.

– Понятно, – вздохнул Глеб. – А если я тебе скажу, что этого не делал, ты мне поверишь?

– Поверю! – обрадовалась Машаня, повисла на шее и поцеловала в щёку.

– Будем надеяться, что и остальных мне удастся убедить с таким же результатом, – улыбнулся Глеб.

Теперь в коридорах Генерального штаба Глеб снова улыбнулся, вспоминая тот разговор. Убедить женщин в своей непричастности к ночной тревоге ему тогда удалось, хотя поцелуев он больше ни от одной не дождался.

Но вот улыбка скатилась в уголки губ, лицо начальника Генштаба стало сосредоточенным. Женщин он тогда убедил, да, а вот сам стал сомневаться и сомневается до сих пор. А знал ли о его поездке в Сибирь Жуков? По идее, не должен был знать. Так то по идее! А если знал? Получается, специально так его подставил? Паранойя! Чушь, он не параноик. Если кто и параноик, так это новоявленный ершов родственник, Галин. Что-то себе надумал и чуть драку не учинил. Было бы смеху: подполковник с маршалом подрался! Хотя участникам сего конфуза было точно не до смеху. Пришлось бы маршалу подполковника от трибунала спасать. А так – обошлось. Вовремя он Ерша через Наташу упредил. Тот звонил в Ялту, докладывал, что хотя попытка дать делу ход и была – всё-таки была! – предпринята, но они со Сталиным погасили огонь в зародыше. Кстати, при чём тут Сталин? По телефону он об этом спрашивать не стал. Но, видно, по-другому не получилось.

Глеб решительно толкнул дверь приёмной. Адъютант вскочил и подал команду:

– Товарищи офицеры!

Коротко поздоровавшись с находящимися в приёмной офицерами, Глеб прошёл в свой кабинет и тут же вызвал адъютанта. Отпуск кончился, началась работа…

– Глеб Васильевич, – прозвучал в трубке знакомый голос, – ты на месте? Хочу заглянуть в гости.

– Буду на месте, Иосиф Виссарионович, – ответил Глеб.

– Тогда жди, – Сталин положил трубку.

… – Извини, что пришлось вмешиваться в ваши семейные дела, – голос Сталина звучал мягко, по-дружески, – но ведь ты сам через Наташу попросил Николая взять дело под личный контроль?

Глеб кивнул.

– А он, – продолжил Сталин, – поразмыслив, пришёл с этим ко мне. Я думаю, он поступил правильно. Вдвоём мы одновременно могли контролировать и военное ведомство, и службу безопасности без привлечения лишних людей. Вот и Михаила задействовать не стали, посчитав это излишним. С другой стороны, учитывая количество «доброжелателей» в указанных силовых структурах, пускать дело на самотёк было опасно, что вскоре и подтвердилось. Пошёл слушок о том, что некий подполковник якобы «начистил морду» – извини, это не моя формулировка, а всего лишь цитата – самому маршалу, а маршал ты у нас пока на всю армию один. Чуешь, куда метили, паршивцы?

Глеб вновь кивнул.

– И тебя бы дерьмом измазали, и через свата достали Николая. Но только мы с ним этот слушок придушили в самом зародыше, но дело с контроля пока не сняли, мало ли что.

Проводив председателя ГКО, Глеб в который раз подумал о том, что с товарищем Сталиным лучше быть в одной команде.

В своём кабинете начальник Главного оперативного управления готовился к назначенной аудиенции у начальника Генерального штаба, когда на столе зазвонил телефон.

– Жуков у аппарата!

– Здравствуй, Георгий, – послышался в трубке знакомый голос, – давно вернулся?

– Здравствуй, Костя, – ответил Жуков, – вернулся сегодня утром.

– Надо поговорить, – сказал Рокоссовский.

– Сейчас вряд ли получится, – засомневался Жуков, – на 16–00 вызван к Абрамову, а мне ещё надо подготовиться. Может вечером?

– Нет, – в голосе Рокоссовского настойчивость смешалась с тревогой, – поговорить надо обязательно до твоего визита к Абрамову.

Жуков нахмурил брови:

– Хорошо. Полчаса нам хватит?

– Постараюсь уложиться, – заверил Рокоссовский и назвал место встречи.

– Почему в парке? – спросил Жуков, пожимая Рокоссовскому руку, – Что, всё настолько серьёзно?

– Достаточно серьёзно, Георгий.

– Слушаю тебя, – поджал губы Жуков.

…– Таким образом, у Абрамова могло сложиться мнение, что ты специально отдал приказ начать учения, в то время как маршал гулял на свадьбе Петра Ежова, чтобы его подставить.

– Мнение, говоришь… – лицо Жукова было мрачным. – Я так понимаю, Костя, что подобное мнение имеет место быть у многих моих сослуживцев, как прошлых, так и нынешних. Может, и ты считаешь, что я нарочно подставил маршала?

– Я не знаю, Георгий, – честно ответил Рокоссовский, – и скажу прямо: знать не хочу. Я тебя предупредил, как друг.

– Ну, спасибо и на том, друг, – криво усмехнулся Жуков.

– По итогам внезапной проверки 5-я армия получила оценку «хорошо».

В конце доклада Жуков достал из папки и положил на стол перед Абрамовым лист бумаги.

– Представление на особо отличившихся офицеров 5-й арами о присвоении очередных воинских званий.

– Вы хотели сказать «о досрочном присвоении очередных званий»? – уточнил Абрамов, пододвигая к себе лист.

– Так бы оно и было, товарищ генерал армии, – согласился начальник ГОУ ГШ СССР, – если бы не одна фамилия…