Александр Санфиров - Вовка-центровой

Мать уселась рядом с ними за стол и взяла в руки тетрадь, в которой Вовка начал писать свои соображения.

— Паша, ты словно не дома живешь, разве не заметил, что после того, как Вову молния ударила, он словно другой человек стал. Ты сам-то вспомни, когда последний раз он что-нибудь натворил? — с укоризной сказала она. — Ты на его почерк посмотри, он раньше, как курица лапой корябал, а теперь глянь, — и она сунула под нос отцу тетрадку, в которой округлым четким почерком было несколько предложений.

Батя озадаченно глядел в тетрадку.

— Действительно, я за этот месяц тебя не лупил ни разу, такого, пожалуй, как я домой вернулся, не было никогда. Интересно, на самом деле это молния на тебя так повлияла или просто взрослеешь? — спросил он у сына.

— Не знаю, — засмеялся тот, — наверно, все сразу: и молния, и взрослею, но будем считать, что второе, а то еще меня, как лягушек, начнут изучать.

Мать нахмурилась.

— Каких еще лягушек?

— Ну, ученые, там, лягух режут, над собаками опыты ставят, может, и меня начнут рентгеном просвечивать…

Отец с матерью молча смотрели друг на друга.

— Во как, — наконец сказал батя, — даже не похвастаться теперь, что сын поумнел, сразу молнии всё припишут.

— А вы поменьше про нее говорите, — посоветовал Вовка, — и через полгода об этом никто и не вспомнит.

Мать встревоженно сказала:

— Ну, Вовка, ты меня до смерти напугал. Тебя же в больнице уже смотрели, чего еще надо, доктора ведь сказали, что всё хорошо.

— Да ладно, мама, что ты засуетилась, я же просто пошутил, — сообщил сын.

— Я тебе пошучу, сейчас дам половником по башке, сразу все шутки вылетят! — разошлась мать.

Отец поглядел на раскрасневшуюся жену, махнул рукой и вышел на кухню, где Мишка, сидя на полу, продолжал распутывать бороду на катушке.

Вовка снова приступил к составлению плана тренировок, а мама еще минут десять рассказывала, как её достали муж и дети, от которых ей одно расстройство.

Но потихоньку буря улеглась, и семейство Фоминых мирно готовилось к завтрашнему дню.

Когда утром Вовка появился на работе, не успел он осмотреться, как к нему подскочила симпатичная светловолосая девушка.

— Мальчик, — требовательно обратилась она к нему, — это ты работал на моем станке в дневную смену?

— Какой я тебе мальчик, — буркнул Фомин, — у меня имя есть и отчество, Владимир Павлович, понятно?

Мужики, которые с любопытством наблюдали за их беседой, дружно заржали. Девушка метнула в их сторону вопросительный взгляд, и те сразу замолкли.

— Хорошо, — с непонятной улыбкой сообщила блондинка, — а почему у меня станок такой грязный, Владимир Павлович? Я уже узнавала, на нем после тебя никто не работал.

— Какой грязный? — удивился Вовка. — Вчера я его убирал.

— А это что? — девушка ткнула пальцем в поддон. — Разве не грязь?

Мужики уже вновь заливались смехом, а один даже повизгивал. Вовка наклонился, на чисто выметенном поддоне, куда указывал палец, лежала крохотная стружка, наверно размером с миллиметр.

— Вот видишь, — победно заявила девчонка, — разве так убирают механизм? И потом, почему станок не протерт тряпкой? В общем, я у тебя станок не принимаю, пока ты его не приведешь в порядок. Всё понятно?

— Да всё, всё, успокойся, сейчас уберу, — сказал Вовка и, взяв тряпку, стал протирать станок.

После того, как он закончил, девушка сказала:

— Ну вот, так уже лучше, хотя грязи еще много, и больше за этот станок не вставай, я только сменщика приучила к аккуратности, как тут ребенка на работу взяли, мне на голову.

Тут к ним подошел Семенов, оказывается, это он повизгивал от смеха, он и сейчас еще держался за живот.

— Ой, Валька, ты с утра насмешишь, даже живот заболел, — сказал он, всё ещё посмеиваясь.

— А я ничего смешного здесь не вижу, — вновь завелась девица, — вы тут все грязью заросли, а ты, Семенов, чему своего ученика учишь? Лучше бы научил для начала, что рабочее место должно содержаться в чистоте.

— Ладно, ладно, Валюша, научу, иди, ради бога, к мастеру, он там тебе заказ на гайки оставил, — сказал Толя и потянул Вовку за рукав к станку, за которым тот должен был работать с сегодняшнего дня.

— Слушай, Вовка, извини, забыл тебе сказать, что Силкина сегодня выйдет на работу. Ха, давно мы её воплей не слышали, она обоих сменщиков так выучила, они в конце смены станок только что не вылизывают. Ладно, ближе к делу, вчера вечером наладчики оба станка проверили индикатором, так что сегодня будет работа интересней. Вон, видишь, бронзовые втулки с литейки привезли. Будешь снаружи по размеру протачивать и внутри, но внутри потом я буду доделывать, там скользящая посадка нужна, ты пока до такой работы не дорос. А чтобы времени не тратить, будем со станка на станок переходить, понял? Токари-многостаночники, хе-хе. Так, давай за дело, вот тебе чертеж, смотри, я пока сбегаю за нутрометром и калибром.

Фомин посмотрел чертеж и начал устанавливать отливку в кулачки. Несколько минут размышлял, дожидаться ему возвращения Семенова или нет. Еще раз глянул в чертеж, установил резец, режим резания и приступил к работе. Когда запыхавшийся наставник пришел, то в станке уже желтела проточенная втулка.

— Ого, — сказал Семенов, — не стал меня дожидаться? — Тут же схватил штангенциркуль и начал измерять диаметр.

— Хм, все нормально, — сказал он, и из его голоса явно ушло напряжение. — Слушай, Фомин, ты уж в следующий раз дождись меня, а потом приступай к работе, — сказал он раздраженно, — ты хоть знаешь, сколько эта калабаха стоит?

Вовка, удивленно глядя на взволнованного учителя, сказал:

— Толя, так ты сам сказал, посмотри чертеж и за дело, я и решил, что надо начинать работать.

— Смотри, парень, ты мне больше сюрпризов не устраивай, пока всё делаешь только под моим контролем и никак иначе. Ну, сейчас гляди, как надо растачивать втулку изнутри. Вот видишь, растачиваешь под такой размер, миллиметр туда-сюда значения не имеет. А я уже потом окончательно протачиваю и буду сотки ловить под посадку.

Вскоре оба с головой ушли в работу. Работа шла вроде неплохо, но как Толя ни старался, а две заготовки он запорол, и когда проверял испорченную втулку калибром, его маты разносились по всему участку и были хорошо слышны, несмотря на грохот и шум станков.

Силкина, стоявшая за соседним станком, молча крутила свои гайки и только ехидно улыбалась, слыша цветистые выражения Семенова.

Обед прошел под ругань Семенова, который все прикидывал, сколько у него вычтут из получки, ругал Ковшова, который якобы не дает ему сложной работы, из-за этого падает квалификация, а в результате он начинает гнать брак. Потом он все же успокоился и даже начал улыбаться.

— Видишь, хорошо, что калибры взял, а то повез бы втулки на ОТК, там бы это дело на весь цех разошлось, а так ладно, бронзу обратно в литейку увезут, на следующей неделе недостающие втулки сделаем, — сообщил он Вовке.