Олег Измеров - Ответ Империи

Виктор повесил плащ и сел на стул. Встретить женщину, тем более уже знакомую до этого, он никак не ожидал. «Видимо, на неожиданность и рассчитано. И на психологию».

– Чтобы не томить вас неизвестностью, – продолжала майор Семиверстова, – вы участник ПЗС, программы защиты свидетелей покушения на жизнь нескольких человек. Пока – свидетелей. Скажу сразу: предлагать вам сделку – мы вам закроем глаза на два паспорта, вы нам расскажете то-то и то-то – я не собираюсь. Дешевый прием, да и вы на это не пойдете. Тем более что у вас есть смягчающие обстоятельства – безвыходность положения, отсутствие документов и средств к существованию, сложность объяснения того, откуда и как здесь очутились. Вас не удивляет, что я вам это подсказываю?

– Нет.

– Зачем вы включили мобильный телефон?

– Подать сигнал.

– Кому?

– Вам.

– Вы хотели, чтобы вас задержали?

– Да. По той же причине предъявил российский паспорт. Прошу занести это в протокол допроса.

– А почему не обратились в пункт реабилитации? Вы не могли не слышать.

– Слушайте, – возразил Виктор, – я здесь человек новый. Откуда я знаю, может, в этих пунктах бомжей на донорские органы разбирают.

– Минуточку, – сказала Светлана Викторовна и нажала кнопку селектора. – Паша! Составь записку на Боротаева – создать хорошее впечатление о пунктах реабилитации. Пусть писатели подключатся, киношники и прочее. Чей вопрос? А совесть гражданина у тебя чей вопрос? Другое дело… Ну вот, – продолжила она после некоторой паузы, – это действительно наша недоработка, спасибо, что помогли обратить на это внимание. Вы просили занести в протокол, что подали сигнал мобильным телефоном?

– Да.

– Это зафиксируют, но у нас пока не допрос. Сейчас поздно, как свидетеля вас допросят завтра, если в этом будет необходимость. Тем более что как свидетель покушения вы мало что сможете рассказать. Сейчас важно обеспечить вашу безопасность. Инга Лацман призналась, что выполняла задание ЦРУ – склонить вас к выезду из СССР или организовать ваше похищение. Вы знали об этом?

– Нет. А после того, как Мозинцев на своей квартире стал угрожать мне оружием, я стал искать способ связи с вами и придумал историю с миной.

«Вообще интересно, – отметил Виктор про себя, – значит, по покушению я свидетель, а как же шпионаж, незаконное хранение огнестрела, мошенничество? Я что, по этим преступлениям не свидетель? А, черт! Да все очень просто – Инга с перепугу согласилась сотрудничать. Вот что значит «пока свидетель покушения». А дальше? В чем моя роль в этой игре и как надолго?»

– Ну что ж, поговорить об этом у нас еще возможность будет, а пока вас отведут в убежище. Это номер в ведомственной гостинице на территории комплекса. С вами будут наши сотрудники, для безопасности. Ужин занесут в номер. На вашу работу уже сообщили, что вы подпадаете под ПЗС, так что неприятностей не будет. Еще одно: силой в убежище никто не держит, но… Рассчитываю, что жить вы еще хотите.

– Намек понял.

– Вот и отлично.

Она что-то набрала на клаве, и тут же в комнату вошли двое – со стороны можно было подумать, что Светлана управляла им по сети. Качками они отнюдь не выглядели. Худощавые, даже чуть ниже среднего роста, жилистые. Встретишь таких на улице и внимания не обратишь.

– Анатолий Петрович и Семен Игнатьевич вас проводят.

…Номер в гостинице был одноместной девятиметровкой с небольшой застекленной лоджией. Сама гостиница располагалась не в корпусе силовых ведомств, что косой трапецией приютился возле самого верховья Судка, возвышаясь над дачными участками желтой глухой стеной, а посреди внутреннего сквера, выходя окнами в сторону подсвеченного квадратными прожекторами облисполкомовского крыла, которое днем населяли работники плана и финансов.

В номере стоял полумрак: люстра с подкрученным тиристорным регулятором на выключателе озаряла светом угасающего солнца уютный, хоть и строгий интерьер. Вместо кровати в номере стоял желто-коричневый диван, и кроме него, для сидения по ковровому покрытию разбрелись три полумягких кресла той же расцветки. Непременные атрибуты гостиничного сервиса – гардероб, книжная полка, письменный стол с настольной лампой – у Виктора интереса не вызвали, он лишь отметил, что на столе есть телефон; зато бросились в глаза небольшой холодильник-бар и угловая тумба для желтой видеодвойки с четырнадцатидюймовым экраном. Не люкс, конечно, но и не для рядовых. Книги на полке были рассчитаны на гостей города – то есть альбом с видами города, издания по истории, путеводители и справочники, а также набор детективчиков почитать от нечего делать, в основном зарубежных типа Чейза. Издания, которое сейчас больше всего интересовало Виктора, то есть уголовно-процессуального кодекса с комментариями, в наличии, увы, не оказалось. Тумба под двойкой оказалась забита видеокассетами: к удивлению Виктора, это был набор, который сейчас обычно просят записать на ноут в дорогу и который состоял из любимых советских комедий с шестидесятых по семидесятые и сериалов про «наших – там», начиная от «Вызываем огонь на себя» и кончая снятым в этой реальности «Латиноамериканским вариантом». В холодильнике оказались пакеты с фруктовыми соками, шоколадные и творожные батончики, в общем, то, чем можно было перекусить. Радиочасы наигрывали антоновскую «От печали до радости».

«Похоже, что вначале хотят предложить пряник, – решил Виктор, – а там посмотрим».

Минусом оказалось то, что охранники Виктора, хотя и были вежливы, уклонялись от любых разговоров и отказались разделить с Виктором ужин, который к их приходу уже занесли в номер. «Одно из двух, – подумал он, – либо это инструкция, чтобы не отвлекались – и это естественно и разумно, – либо они не должны вступать со мной в контакт, и это не совсем понятно. Это как раз я по идее должен сейчас не наболтать лишнего».

Расположились охранники в двух креслах – одно возле двери в лоджию, другое напротив, со стороны двери в коридор, меж собой не разговаривали, газет и книг не читали.

– Анатолий Петрович, вы не подскажете, можно ли как-то привезти из общежития бритвенный прибор, чтобы утром побриться?

Анатолий Петрович молча встал, выдвинул верхний ящик тумбочки возле дивана и достал оттуда бритву «Харьков» и упаковку ножей к ней в пакете, на котором белела наклейка с красными буквами «Стерилизовано». Выглядел он при этом очень дружелюбно – примерно как Крокодил из старой комедии «Блондинка за углом». «Он такой добрый, он за меня убьет», – вспомнил Виктор фразу из той же комедии.

Сумерки за окном давно сгустились, и над мансардной крышей исполкома виднелось зарево от уличных огней микрорайона Старый Аэропорт. Виктору очень хотелось посмотреть, как тут сняли продолжение про Штирлица, но, удержавшись от соблазна, он включил ТВ и, перебирая кнопки на пульте, нашел брянский канал.