Alex Virochovsky - MythagoWoodRus

Потом я вернулся домой, думая об этом самом странном из всех мифаго, когда-нибудь появлявшихся из-за края леса.

Два

По земле текли потоки воды, но небо казалось слишком ясным для сильного ливня, извергавшегося с него. Я возвращался в Оак Лодж, идя по скользким и опасным полям. Дождь промочил насквозь мой пуловер и фланелевые штаны, и холодил кожу. Он застиг меня врасплох: я возвращался из имения, где несколько часов работал в саду, в обмен на баранью вырезку из их запасов.

Пробежав в через сад, я закинул тяжелый кусок мяса в кухню; потом, стоя под дождем, снял с себя пропитанный водой джемпер. Воздух пах землей и лесом, и, пока я стоял, раздеваясь, буря прошла и небо просветлело.

Сквозь облака прорвалось солнце, через несколько секунд на меня обрушилась волна тепла и я вспомнил, что скоро май и лето совсем близко.

Вот тогда я и увидел следы резни около курятника. С холодящим сердце предчувствием я бросился к двери кухни...

Уходя я закрыл ее, никаких сомнений. Но она уже была открыта, когда я избавлялся от мокрой одежды.

Выжав джемпер, я осторожно подошел курятнику. Там лежали две куриные головы; их отрезали от тел ножом, и они все еще кровоточили. На смоченной дождем земле отчетливо виднелись следы маленьких ног, человеческие следы.

Войдя в дом, я сразу увидел, что кто-то хорошо повеселился в мое отсутствие. Гость открыл ящики кухонных столов и все буфеты, и разбросал посуду и запасы еды; некоторые банки открыл и попробовал. Я прошел через все комнаты, и везде видел грязные следы: в кабинете, в спальнях и гостиной.�

В моей спальне следы остановились около окна. Фотографии меня, Кристиана и отца, стоявшие на бюро, были сдвинуты. Посмотрев их на свет, я заметил пятна грязи на рамках.�

Следы пальцев и ног были маленькие, но не детские. Полагаю, что уже в это мгновение я понял, кем был мой загадочный гость, и почувствовал не страх, а, скорее, любопытство.

Она была здесь всего несколько минут назад. В доме крови не было, значит она унесла следы своего налета с собой, и я ничего не слышал, пока шел через поля. Значит ровно пять минут назад, не больше, не меньше. Она вошла в дом под прикрытием дождя, осмотрела обстановку, потыкалась буквально во все комнаты и закончила тем, что отрезала головы двум моим драгоценным курам. Наверно даже сейчас она смотрит на меня от края леса.

Надев новую рубашку и брюки, я вышел в сад и замахал руками, одновременно внимательно оглядывая густой подлесок, в укромных�местах которого пряталось несколько тропинок в лес. И не увидел ничего.

И тогда я решил, что должен научиться возвращаться в лесную страну.

На следующий день, светлый и намного более сухой, я вооружился копьем и ножом, одел водонепроницаемый плащ и отправился на поляну, на которой разбил лагерь несколько месяцев назад. К моему удивления там не осталось ни следа от лагеря. Полотно палатки исчезло, банки и котелки были похищены. Я внимательно проверил всю поляну, и нашел только согнутый колышек от палатки. И сама поляна очень изменилась: ее покрывали молодые дубки, не больше двух-трех футов в высоту. Их было слишком много � слишком много, чтобы выжить, слишком много, чтобы вырасти в этом месте за несколько месяцев.

Зимних месяцев!

Я попробовал дернуть одно деревцо: его корни были достаточно глубоко; я содрал себе кожу и ободрал мягкую кору, прежде чем сумел заставить растение отпустить землю.

Она не вернулась, ни в тот день, ни в следующий, но постепенно я убедился, что она навещает дом, по ночам. Из кладовки исчезала еда; всякие кухонные принадлежности лежали не на своих местах, а иногда она их заменяла. И, время от времени, по утрам в доме странно пахло: ни землей, ни женщиной, но � если вы можете представить себя такое странное сочетание � чем-то средним между ними. Сильнее всего пахло в коридоре; наверно она там долго стояла, а ее странный эротический запах сочился в дом. И всегда на полу и ступеньках лестницы я видел грязь и разбросанные листья. Наверно посетительница осмелела и, пока я спал, стояла в коридоре и смотрела на меня. Странно, но меня это не пугало.

Я попробовал установить будильник и он действительно будил меня в разгар ночи; однако единственным результатом были беспокойная ночь и плохое настроение. В первый раз я проснулся и понял, что опоздал; едкий запах лесной девушки наполнял дом, волнуя меня до такой степени, что я почти стыжусь в этот признаться. Во второй раз она еще не появилась. В три утра в доме царила тишина, и пахло только дождем; а еще репчатым луком, частью моего ужина.

И, тем не менее, я обрадовался, что встал так рано: моей воображаемой лесной нимфы не было, зато меня посетил кто-то другой. Едва я успел опять лечь, как в курятнике испуганно закудахтали куры. Я немедленно сбежал по лестнице вниз, взял масляную лампу и поднял ее повыше. И успел заметить два высоких неясных силуэта, по-видимому человеческих. Потом стекло в лампе разбилось и пламя погасло. Уже утром я вспомнил, что слышал свист в воздухе от брошенного пращой камня; невероятный по точности выстрел.

Наступила темнота, и я смутно различил две фигуры. Они глядели на меня: лицо одной было вымазано чем-то белым, и, похоже, она была обнажена. Второй носил широкие штаны и короткий плащ; у него были длинные кудрявые волосы, но, вполне возможно, что я их придумал. Каждый из них держал за шею еще живого цыпленка, заглушая крики птиц. Пока я смотрел, они свернули голову цыплятам, повернулись, пошли к изгороди и затерялись во тьме. Тот, который был в мешковатых штанах, перед уходом поклонился мне.

Я так и не спал до рассвета, сидел в кухне и бездумно щипал хлеб; заодно заварил и два чайника с чаем, которого не хотел. Только когда рассвело, я набрался храбрости и зашел в курятник. Осталось только две курицы, и они беспокойно бродили среди разбросанного зерна, почти зло кудахча.

� Я сделаю все, что смогу, � сказал я им. � И, все-таки, я чувствую, что вам суждена та же судьба.

Птицы сухо отошли от меня, чтобы, возможно, порадоваться своему последнему пиру.

* * *

Посреди сада вырос молодой дубок, дюйма четыре в высоту. Удивленный и очарованный, я все-таки вытащил его из земли. Заинтересовавшись способом, каким природа проникает на мою любовно охраняемую территорию, я обошел все свои поля, достаточно обеспокоенный, и внимательно осмотрел все, что выросло в последнее время.

Деревца появились на части сада, примыкающей к кабинету, и на заросшем чертополохом поле, связывавшем эту область с лесом. Их было больше сотни � каждый меньше шести дюймов в высоту � вытянувшаяся по лужайке лента, которая вела из французских окон кабинета к воротам. Я вышел за ворота и заметил, что поле, за которым в последнее время никто не ухаживал, просто усеяно деревцами. Ближе к краю леса они становились выше, почти достигая моего роста. Я составил план этой деревянной ленты, и с содроганием сообразил, что она похожа на завиток страны леса, сорок или пятьдесят футов шириной, устремленный к дому как какая-нибудь затхлая галерея.