Александр Богатырёв - Самолет для валькирии

Перекинулся с Ольгой, ведущей самолёт, парой слов, из которых я ничего не понял, открыл, как ни в чём ни бывало дверь самолёта и, с возгласом "Как я люблю летать!!!"… прыгнул за борт!

Я остолбенел от ужаса, подумав, что на моих глазах, на глазах сотен людей произойдет сейчас страшное несчастье. Даже спокойствие авиатрисс и ободрения, последовавшие от них, с заверениями, что "все под контролем", не могли уменьшить моего смятения. Еще бы! На моих глазах человек выпрыгнул из воздушного суда, несущегося со скоростью, превышающей скорость самого быстрого локомотива, в почти что в версте над землей – и летел сейчас со всей стремительностью прямо к этой самой земле!

(…)

Он чуть по моей пустой голове не настучал.

Тяжко вздохнул и как маленькому стал мне выговаривать:

– Ты чем слушал?!! Я же по-русски, кажется, тебе говорил, что выпрыгну с самолёта! Что прыжок будет с парашютом. Средством спасения пилотов из терпящего бедствие самолёта. Который перед этим испытывали. Ты же видел как я его цеплял там, в самолёте! Мы же перед этим этот девайс три недели кидали с разных высот на Базе! Все приземлились как надо. И я прыгал! До этого. С ним же! Да ещё с высоты гораздо большей!!!

– Но я… Но я… – начал я заикаясь, так как после испытанного сильнейшего испуга оно пока и не думало проходить. – Я не знал!!!

– Так я же тебе сказал! Как ты "не мог знать"?!!

– Я… Я не понял ваших слов про прыжок из летящего самолёта! Я думал это на земле… Для эффектов каких-то… Как вы часто делаете во время выступлений на публику. Но… Но я и в самом страшном сне не мог себе представить что будет ВОТ ТАК!

На некоторое время Румата остолбенел. Осмотрел моё, до сих пор перепуганное лицо и… разразился просто гомерическим хохотом. А когда отсмеялся, говорит:

– Я хотел разыграть тебя. Но не решился. Посчитал, что по отношению к тебе это будет очень жестокая шутка. Сказал сразу и всё, что собираюсь сделать. А тут получается, что ты сам себя же и разыграл! Сначала не понял, что тебе было сказано. После, гордость взяла и не переспросил для уточнения. Дальше, наверное, страшно было, что "Ба-альшой Хаспадин Начальник" не поймёт юмору и разнос учинит. А когда я прыгнул, у тебя было полное впечатление, что "Румата так решил покончить жизнь самоубийством. Красиво и при большом стечении публики". Я прав?

– Да. – промямлил я.

– А теперь подумай: зачем мне, вполне такому успешному, на подъёме собственной славы, когда впереди такие перспективы, кончать жизнь самоубийством? – весьма ядовито заметил он меж тем продолжая содрогаться от еле сдерживаемого смеха.

– Ну… мало ли какие у вас могут быть душевные переживания… – попробовал замять я неприятность. – Ведь наш брат студент часто по таким пустякам пулю в лоб пускает… Ну там несчастная любовь… То да сё…

Короче молол всякую чепуху. Румата же очередной раз не выдержал и взорвался диким хохотом. А когда отсмеялся спросил.

– И ты всерьёз решил, что я из-за переживаний насчёт любви решил убиться?!! – резко понизив голос, спросил он. – Уж не из-за некоей особы из наших… Из "Валькирий"?

Я только руками развёл. А он снова расхохотался. До слёз.

Но вот когда он отсмеялся, я уже настолько расхрабрился, видя что никаких "репрессий" не будет, что задал вопрос.

– А могу ли я спросить, насчёт ваших слов о великих перспективах? Уж не связаны они с той самой экспедицией, что вы готовите?

– Не-а! – вдруг неожиданно отмёл мои предположения Румата, чем ввёл меня в полную растерянность.

Я уже, было, приготовился развивать крайне горячую тему. А тут… Но через секунду сообразил: если первый перелёт между Санкт-Петербургом и Москвой мелочь, если предстоящая экспедиция на войну с англичанами тоже, то что же такое у Руматы не мелочь?! О чём тут же и поделился с ним.

Тот лишь пожал плечами и хитро взглянув мне в глаза ответил.

– Все эти перелёты – мелочь. Вот когда мы начнём штурмовать просторы за атмосферой… Ракетами. Большими и мощными. Не такие, которые сейчас какой-то фейерверк вверх поднимают. А теми, которые смогут поднять даже человека. Вот это и будет НЕ мелочь!

Меня от этого заявления оторопь взяла когда до меня дошло на что они замахнулись. А в это время, как в насмешку, над горизонтом Луна показалась. Как оно обычно днём бывает – бледненькая такая. Совсем как тень сама себе. Ну мне и пригрезилось: наш человек… ТАМ! Как у Жюля Верна или ещё у Уэллса. Да так ясно представилось, что я с испугу головой замотал от наваждения избавляясь.

– А вы меня не… разыгрываете? – осторожно справился я.

– Ни разу! – с негодованием отмёл он мои подозрения. – Вот только слегка разгребёмся тут в мире… С ближайшими проблемами… как то: англичан выкинуть из Трансвааля, промышленность в России поднять… Вот тогда-то всё и начнётся!

Честно скажу: я не до конца поверил Румате, что он меня не разыгрывает. Всё-таки было у меня изрядное сомнение. Но хотелось верить.

И они нашей веры в них не посрамили. Да, ТАК!!!… Впрочем вы и так знаете!

(Смех в зале. Аплодисменты.)

Чёрная Смерть – чума.

Река Эбола – составная часть (верховья) реки Монгала – правого притока реки Конго.

"Не подлое происхождение": имеется в виду происхождение не из низших сословий – из крестьян, ремесленников, рабочих, слуг и т.д.

Реальный случай! Описан в газетах того времени.

См. об этом "Два дурака на чемодан алмазов".

Движение за предоставление женщинам избирательных прав.

Декларация принципов внешней политики США ("Америка для американцев"), провозглашённая 2 декабря 1823 года в ежегодном послании президента США Джеймса Монро к Конгрессу США. Идея провозглашения американского континента зоной, закрытой для вмешательства европейских держав.

Самая популярная вывеска на английских лавках тех времён, торгующих колониальными товарами: "Чай, кофе и другие колониальные товары".

В Китае девочкам вплоть до двадцатого века, надевали специальные колодки на ноги, чтобы ступни не вырастали до своего нормального размера. Считалось, что маленькая ступня это признак красоты.

Натин тут, под видом фантастической истории, сказки, пересказывает Жюлю Верну частично, свои собственные приключения. Художественно приглаженные. Те, которые описаны в "Два дурака на чемодан алмазов". Дальше – уже домыслы до фантастической саги.

"Чёрное солнце" (нем. Schwarze Sonne ) или Центральное солнце (нем. Zentral Sonne ) – эзотерический, оккультный символ широко использовавшийся в германском неоязыческом и нацистском мистицизме. Истоки образности восходят к средневековым алхимикам и герметистам. black-sun-1.png›