Валерий Самохин - Мой милый жандарм

– Без этого никак, – покладисто кивнула я. – Шоппинг – это святое, а мир никуда не денется. Тысячелетия стоит, не меняясь.

– Философ… – насмешливо фыркнула подруга и бросила в меня подушку: – Хватит разглагольствовать, умывайся и полетели – нас ждут великие свершения.

Полетели… Мне сразу же вспомнился мой призрачный дракон. Жалко, он такой хорошенький! Озорной, как щенок, ласковый, словно котенок, и свирепый, когда дело доходит до хорошей драки. Как он там без меня? Мысленно показав подруге язык – ей никогда такие сны не снятся, пусть завидует! – я вздохнув направилась в ванную. Да, давно требующий ремонта совмещенный санузел рядом не стоял с великолепием подземных бассейнов правящего дома Лори. Хочу обратно в сказку!

В сказке хорошо, нет слов. Скатерти-самобранки, ковры-самолеты, из ларца народец расторопный лезет, в лепешку расшибается. В обычном мире все ножками, да головой собственной добывается. За один кокетливый взгляд и обещание привезти импортную шмотку очередной Ленкин воздыхатель (целый замначальника паспортно-визовой службы) за пару часов оформил нам загранпаспорта. Утром следующего дня мы держали в руках новенькие хрустящие доллары.

– Мы богачки! – безапелляционно заявила Ленка, оценивающим взглядом провожая новенькую, цвета "мокрый асфальт" вазовскую "восьмерку". – Билеты я заказала, едем покупать "дюймовочки".

– Чего покупать? – пришла я в немалое изумление.

– Игрушка такая детская, – отстраненно поведала подруга. – Еще нужно взять шарики, спички и парочку биноклей. Октябрятские значки купим в "Союзпечати", сверла мне шурин обещал с завода вынести. "Посольскую" и черную икру я двоюродной сестренке в обкомовский буфет заказала… Что-то еще забыла, никак вспомнить не могу.

Я окончательно выпала в осадок.

– Лен, а зачем нам все это?

Мой испуганный шепот желаемого воздействия не произвел. Бормоча что-то себе под нос и загибая поочередно пальцы, Ленка решала в уме какую-то неизвестную мне задачу. Спустя несколько томительно долгих мгновений она облегченно выдохнула:

– Вспомнила! Противогазами надо запастись.

– Это еще на кой ляд? – простонала я, уже ничего не соображая.

Ленка прыснула от смеха.

– Чтоб уроды всякие по дороге не приставали.

… Уроды пристали сразу же, едва поезд тронулся с Киевского вокзала. Только мы успели рассовать свои баулы по закуткам спального купе, как в дверь просунулась небритая физиономия. Окинув жадным взглядом соблазнительную фигурку в легкомысленном платьишке (не мою, естественно!), дитя гор похотливо облизнулось.

– Здыравствуйте, дэвушки!

– До свидания! – не замедлила отбрить его Ленка.

Джигит не стушевался. Почесав растопыренной пятерней густую поросль, лезущую на белый свет из-под расстегнутой до пупа рубахи, он радостно известил:

– Едем!

– Да не может быть! – искренне восхитилась Ленка. – И куда, скажи на милость?

– Туда, – неуверенно махнул джигит рукой в сторону Москвы.

Сложив губы бантиком, Ленка сокрушенно покачала головой.

– Вы, товарищ, не на тот поезд сели, – озабоченным голосом произнесла она. – Наш вагон движется в противоположную сторону.

– Нэ врешь? – не на шутку озадачился джигит.

– Мамой клянусь! – щелкнула себя по зубу Ленка и, подумав немного, для убедительности провела большим пальцем по горлу.

Дитя гор торопливо заскрипело лакированными штиблетами куда-то вглубь вагона. Вскоре донеслись гортанные возгласы, сопровождаемые – воображение мигом дорисовало эту картину! – яростным размахиванием рук.

– Закрой дверь на защелку, иначе покоя не будет, – приказала мне подруга и, сладко зевнув, калачиком свернулась на нижней полке. – Давай вздремнем чуть-чуть, вымоталась я за эти дни.

Наскоро ополоснув лицо (какая все-таки красота эти импортные вагоны!), я шепотом позвала:

– Ле-ен!

– Чего тебе? – сонно буркнула подруга.

– А там красиво?

– Где?

– За границей.

В отличие от домоседливой меня подруга уже дважды выезжала за рубеж.

– Как в Большом театре.

– Это как? – опешила я.

– Кругом чистота, все блестит, и в буфете пиво чешское наливают… Спи давай, не приставай.

Поспать нам не дали. Убаюкивающий перестук колес прервался настойчивым стуком в дверь – пришел проводник проверять билеты. Следом за ним нарисовались подозрительные личности, языком жестов предлагавшие игральные карты фривольного содержания. Затем визгливый голос у самой двери долго предлагал отведать жареных цыплят всему вагону разом и каждому купе по отдельности. И стоило нам вздохнуть с облегчением, как ломкий басок с властными интонациями приказал немедленно открыть купе.

– Достали! – резюмировала Ленка и, рывком сдвинув створку, сердито бросила в лицо лопоухому сержанту милиции: – Чего надо?

– Вы почему, гражданочка, пассажиров обманываете? – нахмурил брови белобрысый паренек, пытаясь принять строгий вид.

От него явно попахивало неплохим коньячком.

– Мамой клялся, – обиженно поддакнул из-за плеча давешний джигит.

– И вы из-за этого нас разбудили? – возмутилась Ленка.

– А вас как зовут? – неожиданно расплылся в широкой улыбке сержант.

Ленка среагировала моментально.

– Марфа я… – и наивно хлопнув ресничками, манерно протянула руку: – Марфа Васильевна.

Сержант смущенно прокашлялся, бросив на меня быстрый взгляд, и осторожно пожал кончики пальцев.

– А как вы, Марфа Васильевна, смотрите на…

– Отрицательно! – резко оборвала его Ленка.

Преображение пушистого котенка в разгневанную львицу произошло мгновенно. Сержант шарахнулся в сторону.

– А…

– А об этом не может быть и речи!

– Но…

– Тем более! – цыкнув на испуганно отпрянувшего кавказца, она ласково спросила у паренька: – У вас все, товарищ генерал? Или еще вопросы имеются?

Сержант смутился окончательно. Потоптался на месте, обернулся за подмогой к джигиту и, так ее и не дождавшись, безнадежно махнул рукой. Попытка познакомиться провалилась с треском. Свалили. Через час нарисовались снова. Бравый сотрудник (еще более поддатый) важно предупредил:

– Сидите в купе и не высовывайтесь. В поезде орудует банда опасных преступников… – шумно икнув, он ткнул пальцем в грудь пошатывающемуся джигиту. – Мы их сейчас вместе с народным дружинником брать будем… Спите спокойно граждане, ваша милиция нас бережет.

Джигит, гордо выпятив грудь, с довольной физиономией поведал:

– Цыгане в прицепной вагон шумят… Рэзать будем.

– Вояки! – презрительно фыркнула им в след Ленка. – Смотрите, чтоб самих на шашлык не пустили.

Не успели они уйти, как пришлепал проводник. Похмельным взором окинув купе, он вальяжно заявил:

– Я вас записал.