Юрий Салов - Волшебник на гастролях (СИ)

- Валентина.

- Где вы живете?

- В Москве.

- По какому адресу?

- Одиннадцатая парковая, дом семь...

- Вы знаете, как вы здесь оказались?

- Нет.

- Где вы познакомились с Володиным?

- Я с ним не знакома.

Владимир повернулся к своему хитроумному агрегату и, переключив два тумблера, продолжил:

- Вы знаете Арвида?

- Нет.

- Кто еще с вами учится?

- У нас в группе много студентов, всех сразу и не вспомнишь.

- Вы агент ФСБ?

- Нет.

- Кто вы по профессии?

- Я студентка.

- Сколько лет вы учитесь?

- Пять лет.

- Вы знаете Лернера?

- Нет.

- На какую разведку вы работаете?

- Ни на какую.

- Какими исследованиями вы занимались с Володиным?

- А кто это?.

- С какой целью вы ездили за границу?

- Я не была за границей.

- У вас есть брат или сестра?

- Нет.

- Вы знакомы с магией?

- Не понимаю вопроса.

- Когда впервые вы услышали об Арвиде?

- Сейчас от вас.

- Сколько вам лет?

- Двадцать два.

Владимир и Михаил переглянулись.

- Вы знаете Балинова?

- Нет.

- Вы владеете гипнозом?

- Нет.

- Ваша любимая марка сигарет.

- Я не курю.

- Вы умеете плавать?

- Да.

- В последнее время у вас было психологическое потрясение?

- Нет.

- Вы знаете Володина?

- Нет.

- Расскажите о своих родителях.

Разговор с профессором продолжался около часа. Все это время Валентина сидела в кресле, глаза ее были открыты и она спокойно отвечала на вопросы профессора.

Постороннему человеку, зайди он сейчас случайно в комнату, отмеченную на плане здания как "номер четыре", невозможно было бы догадаться, что человек, сидящий в кресле, находится в гипнотическом сне. Валентина смотрела прямо перед собой, и мимика ее лица была вполне естественна.

Профессор Янтурин считался хорошим гипнологом, занимавшимся работой с подсознанием пациентов. Он работал на объекте уже полтора года.

Несмотря на двадцатилетний стаж работы в психиатрии, Владимир Алексеевич считал, что большинства известных психических болезней не существует вовсе, а те которые есть, успешно лечатся различными методами гипноза. Делая медицинскую карьеру, он не испытывал угрызений совести, если ему приходилось кого-то обманывать или предавать. Работая в судебно-психиатрической экспертизе, он постоянно за определенные суммы ставил психические диагнозы заведомо здоровым преступникам, помогая тем уйти от ответственности.

Полтора года назад, когда вербовщики "Одиона" предложили ему работу в медцентре, он не раздумывая пошел туда, соблазнившись хорошим контрактом. Все это время он участвовал в различных акциях "Одиона", рассуждая, что деньги не пахнут. Людей он делил их на "сильных" - тех, кто ставил цель и добивался ее, на "питающихся" - то есть способных отобрать у ближнего кусок хлеба, и на "траву" - всех остальных, мнением которых можно было пренебречь. И не только мнением, но и жизнью. Варицкий и те, кто стоял за ним, казались ему сильными людьми.

Время от времени Владимир Алексеевич прерывал беседу с пациенткой, щелкал переключателями, нажимал кнопки, крутил ручки. Шкала индикатора постоянно меняла свои показания, самописец монотонно чертил на бумаге замысловатую диаграмму.

После полуторачасовой беседы Бажову вывели из состояния гипноза и проводили в палату. Было видно, что Валентина понятия не имела, о чем ее спрашивали. Она лишь спросила профессора, зачем это им, на что тот ответил, что это чтобы проверить степень повреждения памяти после аварии.

Как только Валентину увели, профессор записал что-то в увесистую общую тетрадь и передал распечатки Михаилу. Бегло просмотрев тесты, Гуревич понял, что не ошибся в истинных мотивах предстоящего

разговора.

- Ты действительно так уверен в своей машине, Алексеич? - спросил он

и стал раскуривать трубку.

- Я понимаю весь твой скепсис, Миша... ты вообще больше склонен

доверять ощущениям людей, нежели показаниям машин. Где-то я согласен с тобой. Человеческий фактор и все такое, однако...

- Перестань, Алексеич. Дело-то нешуточное, засекреченное. Нет об этом человеке данных в компьютере! Никаких. Как будто она и не жила совсем.

- И что ты намерен делать?

- Ты должен поработать с ней так, чтобы она стала работать на нас. Она не должна вспомнить Лернера и все обстоятельства своей смерти.

Янтурин оторвался от распечатки тестов, поднял брови и удивленно посмотрел на Гуревича.

- Выборочное восстановление памяти со всеми навыками может занять не один месяц.

- Я не имею права упускать такой экземпляр! У нас сейчас в руках человек, способный через подсознание перемещаться в другого человека и управлять им.

- Ишь ты... разошелся, - огрызнулся Янтурин. - надо чтобы она вспомнила свои способности и свои знания.

- Испльзуй свои технологии.

- Да нет у меня никакой технологии! - крикнул Владимир. - Да и ни у кого нет!

- Так что же делать?! - тем же тоном ответил Михаил.

- Через полгода все начнет восстанавливаться. Но никаких гарантий, что ее можно будет тогда контролировать, я дать не могу.

- Я пригляжу за ней.

- В постель ляжешь с ней? - улыбнулся профессор.

- Помогу в нужную минуту, - жестко ответил Михаил. У "Одиона" были серьезные виды на работу с Валентиной, и скептицизм Янтурина его сильно задел.

- Я думаю, она это сделает с удовольствием. Хотя в твоего обзоре написано, в прошлой жизни у нее был маг...

- Я-лучше, - уверенно сказал Михаил, и добавил после паузы: - Так когда ждать первых сдвигов?

- При интенсивных занятиях через месяц. Она должна попытается что-нибудь вспомнить... А мы будем интенсивно работать с ней, анализировать...

Владимир Алексеевич встал со стула и молча подойдя к окну, отодвинул одну штору. Мимолетный летний дождь намочил лишь асфальт и закончился. Солнце снова щедро припекало асфальт и бетон.

- Хорошо, - вздохнул Владимир и повернулся к Гуревичу. - сделаем акцент на воспоминаниях только о ее работе. Плюс химия. Но это уже твоя сфера деятельности.

- Справлюсь, - ответил Михаил и вдруг сосредоточился: дерзкая мысль пронзила его мозг.

Варицкий в эти часы был суетлив и нервозен. Он в своем кабинете общался по скайпу с Цезарем. Заикнувшись о своей неудаче и получив в ответ злобное выражение лица столичного куратора проекта, он отбивался стандартными фразами, что поимка беглецов - дело ближайших часов.

Ирина была хмурой и бледной, она сидела в углу кабинета, отмалчиваясь на вопросы Цезаря.

- Как же ты их упустил, а? Правильно сейф обчистили, может хоть сдвиг будет. - как-будто сквозь экран просачивалась ярость москвича.

- У них были сообщники. Мы вам переслали фотографии убитых, может они по вашим базам проходят. - словно провинившийся школьник, отвечал Андрей.

- Если они в органах служили, я их в двадцать четыре часа вычислю.