Евгений Токтаев - Река Вечности (СИ)

Услышав слово "Тир", Ипи вздрогнул. Пытаясь понять, что стоит за наглым хвастовством полунищих акайвашта, уверявших, что сокрушили походя одну из сильнейших держав мира, он совсем забыл, что они идут в Тир. В Тисури. Да ещё, как к себе домой!

-- Что вам надо в Тисури? -- Ранефер хотел задать этот вопрос, подчёркнуто вежливо и отстранённо, но голос чуть дрогнул, выдавая напряжение, сковавшее Верховного Хранителя.

-- Где? -- не понял Александр.

-- В Тире, -- поспешил объяснить Эфраим.

-- Почему тебя это интересует? Тебе, египтянину, есть какое-то дело до этого города? -- удивился царь.

Всеблагие Нетеру[37], какое невежество! Вторглись в чужую страну и при этом понятия не имеют, ни об истинной её мощи, ни об отношениях с соседями, которых норовят обидеть безо всякого стеснения и оглядки.

-- Тисури верен Двойной Короне. Ты, достойнейший Алесанрас, сейчас говоришь с его соправителем. Потому я считаю свой интерес вполне уместным и оправданным. Зачем вы идёте в Тисури? Может быть, хотите нанять корабли фенех, дабы вернуться к себе на родину?

Александр и Птолемей переглянулись.

-- Когда это они успели сговориться? -- недоумённо спросил по-македонски Лагид.

Александр нахмурился. Он отъехал в сторону от Ранефера. Птолемей приблизился к царю.

-- Я ошибся, но теперь, кажется, начинаю понимать подлость этих варваров, -- негромко процедил Александр, -- у "пурпурных" всюду глаза и уши. Узнав о том, что царь Библа перешёл на нашу сторону со всем флотом, Адземилькар нагадил под себя и заёрзал в поисках союзников. Автофрадат далеко. Карфаген, колония тирийская -- ещё дальше. А тут такая удача, египтяне скинули персов! И флот египтяне всегда имели сильный. При Артемисии хорошо они эллинам наподдали[38]. Вот Адземилькар и продал им Тир!

-- Что-то они уж больно быстро договорились.

-- Такие дела затягивать -- себе дороже. Пнитагор уже дней пять, как в Тире должен быть. Гефестион начал строить второй мол. Вот Адземилькар и понял, что мы не отступимся. Пока кольцо осады дырявое, надо спешить. До Египта триера долетит куда быстрее, чем до Геллеспонта, где сидит Автофрадат. Да и в Египет не надо посылать судно, ясно же, что полмесяца назад, если даже не раньше, ставка Менхеперры уже была в Финикии.

-- Не понимаю, зачем им помогать Тиру, -- пробормотал Птолемей, -- только ссориться с нами...

-- Это ловушка, -- сказал Александр, -- засада. Они прекрасно знают, кто мы, они нас ждали.

-- Почему не напали сразу?

-- Это передовой отряд. Сил у них нет, чтобы нас остановить. Дорогу перегородили, а сами тянут время, кормят небылицами.

Изобразить непонимание -- очень удобный способ потянуть время. Сбить с толку, запутать, отвлечь, задержать на полдня в удобном для сражения месте, а самим дождаться подхода главных сил Менхеперры... Или все же Мазака? Как далеко заходит ложь Ранефера и где проявляются крупицы правды?

-- Что будем делать?

-- Прорываться. Пора заканчивать пустую болтовню.

Александр вновь посмотрел на Ипи.

-- Ты спросил, зачем мы идём в Тир. Я отвечу тебе. Мы идём в Тир, дабы наказать Адземилькара, оскорбившего меня своим высокомерием. Я поклялся принести жертву Гераклу в Тире и исполню свои намерения, даже если мне придётся разнести этот город по камешку.

Не дождавшись, пока Эфраим переведёт речь Александра на язык фенех, Ипи резко подался вперёд и спросил-выдохнул:

-- Какого ещё Адземилькара? О чём ты говоришь?

-- О царьке Тира, что норовит усидеть одновременно на двух стульях!

-- Царя Тисури зовут иначе! -- повысил голос Ранефер, -- градом правит Шинбаал, достойный юноша царского рода, воспитанный в Священной Земле!

-- А, так они пошли гораздо дальше и отправили царя в Аид, дабы, когда опасность минует, не вздумал пересмотреть "дружбу". А на его место посадили свою куклу, -- вставил Птолемей.

Ипи не понял, бросил быстрый взгляд на Эфраима. Тот вопросительно посмотрел на царя.

-- Переведи ему, -- разрешил Александр и добавил насмешливо, -- кинжал в ночи или яд -- оружие недостойное Хранителя Трона?

Иудей перевёл.

У Ранефера глаза на лоб полезли. Как им об этом стало известно? Хотя каждая собака на побережье фенех знала, что царь Тисури несколько раз заглядывал в пасть крокодилу, но умереть ему помогли тихо и без шума. "Своей смертью". Впрочем, насчёт "без шума", Ипи уже не был уверен. От удивления он даже не сообразил задуматься о том, что покойного царя Тисури звали вовсе не Адземилькаром.

Александр уже не сомневался, что расколол суть происходящего. Геродот писал, что во время войны фараона Нехо с Вавилоном, египтяне не смогли одолеть противника в поле, тот оказался сильнее. Тогда они захватили Тир и Арад, и с моря наносили вавилонянам удары в спину, высаживаясь там, где их не ждут. Вот и на этот раз они хотят использовать Тир в войне с персами, как неприступную крепость. Нужно только избавиться от Александра, который тоже имеет виды на Финикию. В открытый бой вступать не решаются, наслышаны об Иссе. Измыслили хитрость. Уж кто способен на такое во всей Ойкумене, так это, как раз, египтяне и "пурпурные".

Царь предпринял последнюю попытку договориться:

-- Я поклялся принести жертву Гераклу Тирийскому...

Эфраим перевёл: "Мелькарту".

-- ...и пообещал царю Тира не вводить воинов в город. В гордыне своей он не услышал меня. Может у тебя, доблестный Ранефер, слух лучше? Ты теперь соправитель Тира, им и оставайся. Заключим союз. Я согласен всего на половину той дани, что Тир платил мидянам.

Ранефер снова перестал понимать происходящее. Тисури никогда не платил дани Нахарину. Этот Алесанрас хочет разграбить город? Неужели он до сих пор не понимает, с кем столкнулся? Хотя... Если они хотят воевать и получать золото, то они будут воевать и получать золото!

-- Ты хочешь получить дань своим мечом, достойнейший Алесанрас? Я могу сделать тебе предложение лучше. Встань под знамёна Священной Земли! Твоим копейщикам даруют дощатый доспех из храмовой бронзы. Укроют чешуёй коней, ибо негоже терять их под стрелами. Разграбить город ты смог бы лишь однажды. Я предлагаю тебе доход постоянный. Тебе, достойнейший, Менхеперра дарует двадцать хека золота, а твоим советникам и военачальникам по пять.

Эфраим побледнел, не зная, переводить ему, или нет.

-- Переводи! -- рыкнул Александр, заметив смятение переводчика.

Проводник повиновался.

-- Ты слышишь это, Птолемей? -- Александр рассмеялся, -- они уже торгуются! Вот только Дарий предлагал мне десять тысяч талантов за мир, а египтяне хотят, чтобы я сделался наёмником за двадцать! Как же они так умудрились прогневить Зевса, что он наслал на них безумие?

Царь надел шлем и добавил:

-- Довольно я выслушал лжи, "победитель мидян". Их тут на тысячу стадий окрест полгода уже нет! Если ты воин -- сражайся! Не в силах сражаться, убирайся прочь с дороги и не юли, придумывая небылицы!