Борис Батыршин - Дорога за горизонт

Несмотря на это, мичман Криницкий нервничает. Очень уж страшно и непривычно – вот так, в сплошном молоке, вести хрупкое судёнышко на 10-ти узлах, там, где ползти бы на трёх, да ещё с тузиком впереди, непрерывно сигналя гудками.

Но – нельзя! Где-то под сплошным пологом тумана прячется цель – шведская шхуна, команда которой уж конечно, не стала затыкать себе уши воском. Туман съедает звуки, но протяжный вой туманного горна пробивается сквозь ватную пелену, разносясь куда дальше, чем стук машины контрабандистов. Так что, шуметь не стоит – вся надежда теперь на волшебный прибор, который и в тумане позволяет различать контуры берега и корабли. Жаль, опыта в «слепом хождении» – кот наплакал; покрутились вчера пару часов под берегом – и всё.

Днём с «Дождя» неожиданно скомандовали сниматься с якоря. Приказ с передал гардемарин Игнациус; Георгий с Николкой, дежурившие на миноноске, безуспешно требовали от него хоть каких-то объяснений. Воленька не отвечал; тогда Николка, гордившийся умением обращаться с техникой пришельцев, настроился на частоту мощной стационарной рации канонерки.

Через четверть часа всё стало ясно. Суда Отряда срочно требовались у входа в Выборгский залив – для ловли шхуны контрабандистов, на которой уплывало за границу украденное из Д. О. П. а бесценное оборудование.

Пришлось забыть о правилах судовождения в тумане и переть наугад. Благо, фарватер хорошо известен; пользуясь показаниями радара «Дождь» и пристроившаяся мателотом миноноска покинули Транзундский рейд и резвым семиузловым ходом пошли на зюйд. Через два часа в динамике снова раздался голос Корфа – крейсер «Лейтенант Ильин», с которого барон собирался руководить ловлей злоумышленников, болтался где-то в пределах десятка морских миль, дальше компактные рации не брали. С «Дождя» тут же дали знать – «Лейтенант Ильин» в пяти с четвертью милях, на Вест-Зюйд-Вест, идёт осторожным трёхузловым ходом. В кильватер за минным крейсером следует ещё одна миноноска и старая канонерка «Ёрш», ставшая в своё время прототипом для постройки «Дождя». Ещё две миноноски и номерное посыльное судно скрывались где-то в тумане, и ближе, за отсутствием связи, подходить не решались.

Торопиться было некуда; шхуна контрабандистов ещё только шлёпала вдоль берега, едва преодолев две трети расстояния до Биоркских островов, небольшого архипелага, лежащего у восточной кромки Выбргского залива. Ловить её в тумане – нечего было и думать. Корф, посовещавшись с Никоновым решил остаться на «Лейтенанте Ильине». Минный крейсер и миноноски должны были встать дугой мористее Биоркских островов, переговариваясь в тумане пронзительными гудками и сигнальными выстрелами. Расчёт был сделан на то, что контрабандисты не рискнут прорываться чистой водой, южнее островов. Скорее всего, они прокрадутся проливом Биорк-зунд; глубины там подходящие и для плаванья и для якорной стоянки. Возле южной оконечности острова Койвусаари, у входа в пролив, должен стоять пост таможенной стражи. Команда о том дана вовремя, но уверенности у Корфа не было никакой. Барон не мог даже послать миноноску на усиление погранцам – не выделять же для её проводки «Дождь» с локатором? А так, почти что вслепую, миноноска доберётся до места к морковкиному заговенью.

Потому – приняли соломоново решение: к Биорк-ё [62]послали мичмана на гребном вельботе с пятью матросами; доберётся – хорошо, нет – не беда. Выборгский залив все равно перекрыт так, что выбравшиеся из лабиринта проток шведы непременно угодят в объятия русских моряков.

Вся надежда теперь на локатор «Дождя»; без него нечего и думать поймать злоумышленников. Николка с Георгием представили, как потеет от ответственности Иван в тесной «радиорубке» – от того, как он справится с хитрой аппаратурой, зависит успех всей операции.

К полуночи «Дождь» встал посреди пролива, на траверзе островка Писаари [63]. Миноноска принялась вычерчивать стрелы курсов поперёк залива; особой спешки пока не было, и Криницкий экономил уголь, осваиваясь потихоньку в хождении по указаниям с радара. Туман густел; несмотря на отсутствие ветра, зыбь с Финского залива нещадно валяла узкое судёнышко. Миноноска попеременно ложилась то на один, то на другой борт и, перед тем как выпрямиться, задерживалась, точно раздумывая – выпрямляться, или валиться в крен дальше. На палубе приходилось хвататься за что попало – размахом качки человека вполне могло вышвырнуть за борт.

Качка усиливалась. Зыбь становилась круче, волны накрывали миноноску, разбиваясь о кафедру-мостик, судёнышко двигалось чуть ли не под водой. Николка, вцепившись в полу шинели мичмана, не отрывал взляд от жестяного сектора креномера. Скоро размах качки достиг тридцати шести градусов на сторону; мальчик насчитал по 14 колебаний в минуту. Порой кренило так, что Николке казалось – утлая скорлупка вот-вот перевернётся.

– Господин мичман – это Георгий, сзади, от орудия. – С «Дождя» передают – поворот на три румба на вест, ход развить до полного! Неизвестное судно в проливе!

– Гардемарин, связь с крейсером!

Я лихорадочно защелкал кнопками.

– Скорее! – зарычал Никонов. – Что вы там копаетесь, Семёнов?

В наушнике зашипело, затрещало, через треск помех (откуда они здесь в таком количестве?) – пробился монотонный голос Каретникова:

– Я – «Ильин», я «Ильин», вызываю «Дождь», Я «Ильин», вызываю…

– Есть, Сергей Алекс… простите, есть, господин капитан второго ранга! Связь с крейсером!

Офицер чуть не вырвал у меня гарнитуру. Мама дорогая… и куда девался интеллигентный, мягкий Сергей Алексеич?

– Вызывает «Дождь»… Евгений Петрович, ты?

– Серж? – Это уже барон. – Серж, что там у вас? Куда вы, мать вашу через коромысло, пропадаете?

– Обнаружили цель, легли на курс преследования, как поняли? Цель – на вест-зюйд-вест от нас, дистанция по радару… гардемарин?

– Дистанция восемь с четвертью. Скорость… – я навёл курсор на отметку, обозначающую шхуну контрабандистов, и рядом с яркой точкой тут же появилось окошко с рядом цифр и букв.

– Скорость пять, курс зюйд двадцать… отставить, цель меняет курс, повернула на вест, скорость шесть и растёт! Уже семь с половиной!

Никонов нехорошо выругался.

– Гардемарин, дистанция от цели до крейсера?

Да что я вам робот, что ли? Или профи-диспетчер?

– Сейчас, я только…

– Дистанцию, гардемарин! – зарычал Никонов. – Живо!

– Двадцать четыре мили и меньше! – выпалил я. – Цель сближается с «Ильиным»!

– Евгений Петрович, шхуна идёт на вас. – сказал Никонов в микрофон почти спокойно. – Курс вест-зюйд-вест, скорость… о, чёрт, восемь узлов! Что за машина на этом шведском корыте?