Майкл Салливан - Возвышение Нифрона

— О, — сказала Амилия, глядя него без всякого интереса. — Я не думаю, что…

— О, прошу вас, выслушайте меня! Я — бывший придворный короля Фредрика и королевы Жозефины из Галеаннона. Я хорошо знаком с придворным протоколом, процедурами и ведением переписки. А до этого служил управляющим у герцога Ибсена в Вернесе, так что могу управлять… — Он замолчал. — Что с вами?

Амилия нетерпеливо огляделась.

— Ничего. Просто я очень спешу. Мне назначена важная встреча с регентом.

— В таком случае приношу свои извинения. Видите ли… дело в том, что я… — Он как-то обмяк, сгорбился и печально вздохнул. — Стыдно признаться, но я бежал, опасаясь вторжения патриотов. У меня нет ничего, кроме одежды, которая на мне, и того, что я ношу в этой небольшой сумке. Я пришел сюда пешком и… немного голоден. Надеялся, что сумею найти работу при дворе. Я больше ничего не умею, — сказал он, смахивая с плеч похожую на иней строительную пыль, которая падала с лесов.

— Мне очень жаль, но я не… — Увидев, как задрожали его губы, Амилия остановилась. — Сколько же времени вы не ели?

— Боюсь, что довольно много. Я уже и сам не помню.

— Послушайте, — сказала она. — Я могу раздобыть еды, но вам придется подождать, пока не закончится моя встреча с регентом.

Ей показалось, что он вот-вот заплачет. Незнакомец прикусил губу и несколько раз кивнул.

— Премного вам благодарен, сударыня, — сказал он.

— Ждите меня здесь. Я скоро вернусь. Надеюсь…

Она пошла дальше, обходя взмыленных рабочих в кожаных фартуках и каких-то людей в мантиях. В руках у них были линейки, которые они держали словно трости. Они стояли возле стола, устланного огромными листами пергамента, и о чем-то спорили, указывая на прочерченные там линии.

Работы в тронной зале почти закончились. Оставалось только убрать леса. Мраморный пол и массивные колонны, поддерживавшие куполообразный потолок, сияли новизной. Возле стены, на огромном подиуме, возвышался золотой императорский трон в виде гигантской хищной птицы. Ее широко раскинутые крылья служили полукруглой спинкой кресла. Миновав сводчатую галерею, Амилия наконец оказалась в той части дворца, где располагались кабинеты первых лиц империи.

— Тебе чего? — спросил ее секретарь.

Этот человек ей никогда не нравился. У него были редкие черные волосы на бледной лысеющей голове, маленькие глазки и длинные, едва прикрытые губой передние зубы, которые придавали ему сходство с грызуном. Маленький человечек сидел за внушительного размера столом. Пальцы его были сплошь покрыты чернильными пятнами, отчего казались черными.

— Я пришла к регенту Сальдуру, — ответила она. — Он посылал за мной.

— Вверх по лестнице, четвертый этаж, — бросил секретарь и снова уткнулся в свои бумаги.

На втором этаже стены были покрыты гипсом. На третьем — обшиты обычным деревом. Стены четвертого этажа украшало великолепное резное вишневое дерево. Вместо фонарей здесь были изящные канделябры, пол коридора по всей длине устилала красная ковровая дорожка, сквозь высокие стеклянные окна струился солнечный свет. Амилия вспомнила, как нелепо Сальдур смотрелся на кухне, и, оглядев свое убогое грязное платье, не могла не оценить иронии.

Дверь была открыта. Регент Сальдур стоял перед сводчатым окном, состоявшим из трех самых больших кусков стекла, какие она когда-либо видела. Снизу доносилось пение птиц. Регент держал на свету пергамент и читал его.

— Ты опоздала, — не глядя на нее, сказал Сальдур.

— Прошу прощения. Я не знала, как сюда добраться.

— Запомни раз и навсегда: меня не интересуют ни извинения, ни оправдания. Только результаты. Когда я велю что-либо сделать, это нужно делать в точном соответствии с моим распоряжением: не быстрее, не дольше, не по-другому, но именно так, как я сказал. Понятно?

— Да, ваше преосвященство. — Ей вдруг стало жарко.

Регент подошел к столу и положил на него пергамент. Соединив ладони и постукивая пальцами друг о друга, он принялся разглядывать Амилию.

— Напомни, как тебя зовут?

— Амилия из Таринской долины.

— Амилия. Красивое имя. Что ж, Амилия, я тобой доволен, а это, должен сказать, со мной случается нечасто. У императрицы сменилось уже пять наставниц, и все — дамы с отличной родословной. Однако тебе единственной удалось добиться хоть какого-то улучшения здоровья ее величества. И теперь я оказался в весьма затруднительном положении, ибо никак не могу допустить, чтобы обыкновенная судомойка была личной помощницей самой императрицы. Как это будет выглядеть? — Он сел за стол, разглаживая складки мантии. — Возможно, что без твоей удивительной помощи императрица вообще могла бы погибнуть. За это ты, бесспорно, заслуживаешь награды, и посему я жалую тебя титулом баронессы. Отныне ты — леди Амилия. — Он обмакнул перо в чернила и поставил на пергаменте подпись. — Покажи это секретарю внизу, и он обеспечит тебя всем необходимым для… Ну, скажем, для того, чтобы ты могла приобрести новое платье.

Амилия смотрела на него во все глаза и, затаив дыхание, не смела пошевелиться. В последнее время ей невероятно везло, и она боялась, что одно слово, одно опрометчивое движение спугнет удачу. Он не собирается ее наказывать. Об остальном она подумает позже.

— Тебе что, нечего сказать?

Амилия колебалась.

— Могу я и для ее величества приобрести новое платье, ваша светлость?

— Теперь ты леди Амилия, официальная наставница великой императрицы Модины Новронской. Ты вправе принимать любые меры, если это пойдет на благо ее величеству.

— Могу ли я вывести императрицу на улицу немного погулять?

— Нет, — отрезал Сальдур. Затем тон его смягчился, и он добавил: — Как мы оба знаем, императрица Модина не слишком хорошо себя чувствует. Я вообще сомневаюсь, что ей когда-нибудь станет лучше. Крайне важно, однако, чтобы подданные ни на миг не усомнились в том, что ими правит сильная монархиня. От ее имени мы с регентом Этельредом вершим великие дела на благо народа. — Он кивнул на окно. — Но как можно будет рассчитывать на успех наших начинаний, ежели народ прознает, что его возлюбленная императрица не в своем уме! Новрон поставил перед нами труднейшую задачу — построить новый мир, скрыв при этом слабость императрицы. Теперь поговорим о твоем первом задании.

Амилия моргнула.

— Несмотря на все мои усилия, пошли слухи, будто с императрицей что-то неладно. Народ никогда ее не видел, и посему бытует мнение, что она вовсе не существует. Нужно успокоить толпу. Следовательно, твоя задача — подготовить ее величество к произнесению речи с большого балкона через три дня.

— Но… как я…

— Не волнуйся, — прервал ее Сальдур, — всего три фразы. — Он поднял пергамент, который читал, и протянул его Амилии. — Это должно быть просто. Ты уже заставила императрицу сказать одно слово. Теперь сделай так, чтобы она произнесла еще несколько. Пускай выучит речь наизусть и произнесет ее — как императрица.