Андрей Валентинов - Серый коршун

Вначале не очень верилось в подобные страсти, но затем нашлись первые свидетели. И вот, наконец, эти разбойники. Оказывается, поклонники Старых скупали пленных, бросая их под жертвенный нож.

Дело становилось серьезным.

Деметрия и Ладоса, несмотря на возражения лавагета, я решил пока попридержать, отправив в ближайшую каменоломню. Ничего с такими парнями там не случится, а их показания еще могут понадобиться. Они не врали – но и не говорили всей правды.

После допроса у всех изрядно испортилось настроение. Мантос, сославшись на неотложные дела, поспешил уйти, а мы с Дейотарой не спеша направились к ней в покои. Сзади неслышно шла стража – Прет, первый геквет, не оставлял меня одного ни на час.

– Я слыхала о Старых, ванакт, – задумчиво проговорила девушка, когда мы остались вдвоем. – Не все говорят о них плохо. Отец считал, что вреда от них нет...

– При нем люди не пропадали, – возразил я.

– Было несколько случаев, – покачала головой царевна. – Очень похожих. Отец приказал провести расследование, но я не знаю, чем это кончилось.

– Стоп! – спохватился я. – Когда это было?

– Год назад... – девушка нахмурилась, – или даже меньше...

Тут глаза ее остановились, она медленно подняла руку и потерла лоб.

– Ты думаешь... Из-за этого?..

Мы научились понимать друг друга с полуслова. Дейотара оказалась прекрасной помощницей, и я часто думал, что именно ей суждено править Микасой. За эти месяцы мы почти не вспоминали наше первое знакомство, но я не забыл ее обещаний и никогда не поворачивался к своей названной сестре спиной.

– Нет, – подумав, она покачала головой, – ты ошибаешься. Против отца выступил Арейфоой, а ведь он враг Старых...

О роли веселого толстячка Эрифа Дейотара или не знала, или не хотела говорить.

– Утром, перед допросом, я еще раз просмотрела донесения, – продолжала она. – Люди пропадают возле городов, и там же находят трупы. Но есть еще одно место – очень глухое. Там погибли четверо этой зимой. Именно туда год назад отец посылал стражу...

Я задумался. В большом городе убийцам спрятаться легче. Другое дело – глухомань. Если осторожно подобраться и взглянуть...

– Где это?

– Козьи Выпасы, – взглянув на одну из табличек, сообщила Дейотара. – Полдня пути от Трезен.

– Они что, в самом деле так называются? – безнадежно поинтересовался я. – Слушай, сестричка, в ваших Микенах есть еще что-нибудь, кроме коз?

– Не смей меня так называть! – девушка резко обернулась. – У нас в Микенах много коз, ванакт, но убийц не меньше. Запомни!

Внезапно мне стало смешно.

– Ты грозишь или остерегаешь, царевна? Кого мне больше бояться, коз или убийц? По-моему, ваши козы страшнее, если, конечно, убийц не пошлешь ко мне ты.

Она улыбнулась:

– Я ничего не забыла, самозванец! Когда-нибудь я сделаю это, но ты не успеешь испугаться.

Она не шутила, но я не стал особо волноваться. Пока мы связаны. Случись что со мною – она умрет первой.

– Ладно, царевна, что нам делать со всем этим?

Дейотара ответила не сразу.

– Я бы не спешила, – заметила она наконец. – Если все это правда, и вокруг нас орудуют фанатики, то удар надо как следует подготовить. А если нет? Если нас обманывают?

– То есть? – не понял я. – Но ведь людей убивают!

– Велика важность! Людей всегда убивали, ванакт. Вопрос лишь – зачем? Может, они целят не в невинных путников, а куда-то еще. Я бы послала Прета в эти Выпасы.

– Почему его? – вновь удивился я. – Знаешь, я не могу верить Прету.

– А Мантосу ты веришь? – девушка скривилась. – Лавагет – слишком крупная фигура, его отъезд заметят. Прета знают лишь во дворце. И еще...

Она задумалась и начала неторопливо раскладывать алебастровые таблички с донесениями.

– Здесь, – царевна кивнула на одну из стопок, поменьше, – их убивали не спеша. Вырезали сердце, делали надрезы на груди. Похоже на какой-то обряд...

Странно было слышать такое из уст красивой девушки. Ее хладнокровие порой пугало. Я представил себе Дейотару с жертвенным ножом в руке и поежился.

– А здесь, – Дейотара показала на вторую, куда большую стопку, – убивали наспех, резали горло без всяких церемоний.

– Но алтари встречались везде, – возразил я, понимая куда она клонит. – Может, разный обряд? Или жрецы Старых в некоторых случаях спешили.

Дейотара пожала плечами. Я еще немного подождал, а затем осторожно пошел к дверям, не поворачиваясь к девушке затылком. Послышался смех.

– Не бойся, сегодня я не ударю тебя в спину!

– Спасибо, – усмехнулся я в ответ. – А завтра?

– Не знаю... Ванакт, у меня к тебе просьба.

– Да?

Такого еще не было – если, конечно, не считать нашей первой встречи. Но тогда девушка просила прикончить ее без мучений.

– Говори, сестренка! – я поудобнее уселся в кресло, с любопытством наблюдая на нею.

На этот раз она пропустила «сестренку» мимо ушей. Тонкие пальцы сплелись узлом, глаза блеснули.

– Ванакт, ты относишься ко мне, как к престарелому базилею, который славен мудростью и опытом. А я ведь женщина, а все женщины любопытны.

– Что ты имеешь в виду? – такого я тоже еще не слыхал. – Ты, сестренка, считаешь меня слепым? Знаешь, если бы мы встретились при других обстоятельствах...

– Представляю, – по ее лицу промелькнула презрительная усмешка. – Обнаженная девушка, а вокруг дюжина ублюдков. Когда наемники насилуют женщин, они, говорят, не снимают панцирей?

– Не снимают, – согласился я. – Панцирь не очень мешает. Желаешь попробовать?

– Скотина, – бросила она равнодушно. – Думаешь, я жажду соблазнить бродягу, которого впихнули на престол? Хотя, – на ее лице вновь появилась улыбка, весьма ядовитая, – если бы ты повалил меня прямо на пол, то стал больше похож на мужчину. Ты точно из свинопасов, самозванец. Тебе страшно подступиться к дочери ванакта. Для этого таким, как ты, требуется компания...

Представилось, как я зажимаю этой язве рот, как бросаю на ложе... Не этого ли она добивается?

– Поговорили, – проговорил я как можно спокойнее. – Так в чем твоя просьба, богоравная царевна? Я ее выполню, причем охотно.

– Мы уже полгода считаемся... родственниками. Это, конечно, мерзко, но, хотя ты дикарь и свинопас, ведешь ты себя неплохо. Знаешь, ванакт, я бы рискнула сказать, что начинаю тебя уважать...

– Спасибо, – я поклонился.

– Другой на твоем месте держал бы себя еще хуже. Будь я престарелым советником, то иного бы и не желала, но я женщина, а женщины, как тебе известно, любят чужие тайны... Кто ты, ванакт? Ты знаешь обо мне все, а я о тебе – почти ничего. Я не выдам твою тайну, тем более, – ее улыбка вновь стала ядовитой, – мне это невыгодно. Да никто и не станет слушать дочь Ифимедея.

– Ах вот оно что!..

Я немного растерялся. Вообще-то она права, то такие знания могут стоить дорого. Они могут стоить головы.