Светлана Колесник - Русская фантастика – 2016 (сборник)

Исчезла Марьям. Растворилась, стала тенью в ночи. А вместо нее родилась свирепая бхайраб [61], эриния – демон мщения. Всю землю исходила она в поисках своих. От гор Каф и до гор Каф. Побывала она в стране Куш [62]и стране Фарс [63], и до Моря Мрака [64]дошла она. Была она в Хинде и Сане, и в городах Мизракан и Шимун [65]побывала. И всюду искала тех, кто убил Гасана.

Настигла их кара. Одного за другим. Возможно, люди не могли убивать тех, кто испробовал Напиток Горечи, но ведь дочерь Шехины никогда не была человеком, а уж после принятия двадцати демонов – и подавно…

А земля менялась, согласно воле Аллаха. И вот сел на поезд последний убийца Гасана, Али, в палестинском городе ар-Рамле…

Орест и Жозефина долго молчали. Тянулась пустыня, бархан за барханом. Время словно медленно пересыпало золой песок, в своих огромных часах. Песчинка за песчинкой, из века в век – и так до тех пор, пока не наступит время перевернуть часы.

Наконец Жозефина вздохнула. Детективу показалось – это было первое ее движение за целую вечность. Посмотрела на него.

– Вы позволите мне покинуть поезд?

Он неловко смял ткань цилиндра.

– Ну… Если сможете. Полиция Халеба…

Она потерла глаз кончиками пальцев. Бледно улыбнулась.

– Благодарю. Я бы не хотела предстать перед вами… такой.

Она бросила невольный взгляд на стену, отделяющую их от соседнего купе. Перед глазами Ореста предстала картина: сердце, медленно усыхающее, разлагающее и обращающееся в прах. Так вот что происходит с плотью, которая так долго не хотела стареть…

Она помолчала.

– Думаю, я готова к пламени Джаханнама. Гасан ждет меня. Но ангел Джабраил [66]не пропустит меня через Врата Рая.

Орест откашлялся.

– Знаете, в последнее время ученые говорят, что, возможно, теософы ошиблись в своем толковании Рая. Слово, которое в Коране используется для детерминации гурий, «хур», имеет много значений. Одно из них – жемчуг и девственница. И оттого мусульмане думают, что их ждут черноокие полногрудые девицы. Но у этого слова есть и более древнее значение – белизна, белый цвет… или свет [67].

Он помолчал.

– Кто знает, что ждет нас на самом деле? И есть ли на самом деле ангел Джабраил, что стережет ворота Рая, и есть ли на самом деле Рай и Ад? Быть может, настоящий ад – в нас самих.

Он взял ее руку и легонько пожал ее тонкие пальцы.

– Полагаю, мы не увидимся больше. Прощайте, Марьям.

Александр Леонидович Чижевский совсем запыхался от долгого бега и перед спуском к реке, на Загородносадской, приостановился, дал себе передышку, отряхнулся и только после этого степенно направился вниз по крутой Коровинской – к ветхому дому почти на самом берегу Оки.

В начале июня здесь было относительно сухо и очень зелено, но все равно приходилось внимательно смотреть под ноги – скотина, птица и прочая живность по-прежнему свободно гуляла по улице, а хозяйки по-прежнему выплескивали нечистоты в канаву, вырытую посередине дороги. У дома № 79 Александр Леонидович нетерпеливо постучал каблуками о камень, приваленный вместо ступени, сбивая налипшую на ботинки грязь, после чего дернул за свисающую проволоку звонка. Наверху раздался резковатый дребезг колокольчика. Как часто бывало, дверь гостю открыла Варвара Евграфовна – глянула хмуро, но пригласила войти и проводила до лестницы, ведущей на второй этаж, в «светелку».

Своего старшего ученого товарища Александр Леонидович застал за работой в мастерской. Константин Эдуардович Циолковский, в длинной холщовой рубашке, подвязанной тонким ремешком, и черных домашних штанах, с яростным нажимом водил рубанком по деревянному бруску, закрепленному в тисках столярного верстака. На полу белела, завиваясь, свежая стружка. Остро пахло сосновой смолой.

– Константин Эдуардович, дорогой! – громко воскликнул Чижевский, пренебрегая правилами вежливости. – Я к вам с важнейшей вестью! Произошло невероятное, можно сказать, фантастическое событие!

Циолковский отложил рубанок, величаво повернулся и смерил Чижевского колючим взглядом.

– Вы слишком горячитесь, юноша, – осадил он гостя. – И что вы здесь делаете? Я вас сегодня не приглашал.

Александр Леонидович нисколько не ожидал такого поворота. Кровь бросилась ему в лицо, он даже вспотел и задохнулся от обиды. Ведь никогда прежде Константин Эдуардович не позволял себе столь грубого обращения, и особенно в отношениях с учениками, которые проявляли живейший интерес к его идеям и прожектам. Наверное, молодой человек обязан был оскорбиться и в тот же момент ретироваться, оставив старого тугоухого дуралея в неведении, но он сумел подавить темные чувства, потому что дело было и впрямь из числа чрезвычайных.

– Утром под Ромодановом упал аэролит! – выпалил он, взмахнув руками. – Очень большой. Колоссальный! Обывателей правобережья, говорят, тряхнуло преизрядно. И вспышка была в полнеба! – Чижевский зачастил, чтобы успеть выложить как можно больше вопреки дурному настроению старика: – Нам срочно надо туда, Константин Эдуардович! Кто как не вы сможет составить достоверное и подробное описание ударной ямы? Если мы упустим время, то местные крестьяне доберутся до аэролита. Они из невежества могут затоптать все вокруг или даже похитить его.

Тут Чижевский остановился, в тревоге заметив, как страшно исказилось лицо Циолковского. Кожа ученого посерела, морщины и пигментные пятна обозначились явственнее обычного, губы задергались. Константин Эдуардович отступил, прикрылся ладонями и, словно бы обессилев, рухнул на стоявшую около стены лавку.

– Я видел вспышку и слышал раскаты, – сообщил Циолковский с глухой интонацией обреченного на смертную казнь. – Однако это не аэролит, Александр Леонидович, это знаниевый снаряд марситов.

Чижевский онемел от удивления. Не сошел ли старик с ума? Или с ним сыграла дурную шутку его неугасимая страсть к различным приключенческим историям в духе английского романиста Уэллса?

– Но как? Откуда? Почему вы?.. Почему именно мы?.. – Вопросы теснились, и молодой человек не знал, как сформулировать самый точный.

Циолковский оторвал руки от лица, положил их ладонями на сведенные колени, но при том смотрел в сторону от собеседника, что выглядело непривычным.

– Вы прекрасно осведомлены, Александр Леонидович, как я увлечен Марсом, – тусклым голосом отозвался ученый. – Я часто наблюдаю его в телескоп, выписал по почте все книги Фламмариона и Ловелла. Я изучал историю знаниевых снарядов. И вот однажды я задумался о том, почему они каждый раз прибывают в другие страны. Почему подталкивают прогресс Германии, Франции, Великобритании и даже Северной Америки, а Россия всегда в стороне. Ведь империя наша огромна, она занимает почти целый континент – она должна быть хорошо видна с Марса. Трудно промахнуться по такой цели. Признаюсь, я недолго размышлял на эту тему. Ответ пришел сам собой. Наш враг – это как раз наши необъятные пространства. Если сравнивать, то легко увидеть, что европейцы и североамериканские колонисты живут скученно, города и порты их возведены близко, обрабатываемые поля примыкают к городам. Совсем иное дело – у нас. Российские просторы должны казаться марситам необъятной ледяной пустыней. Кто будет ждать и искать знаниевые снаряды здесь?..