Олег Бажанов - На изломе

Иванов закрыл на палку дверь в комнату, чтобы не примазался кто-то лишний. Все звено вместе с гостьями разместилось за импровизированным столом. После третьего звучали тосты за женщин и любовь. Наташа и ее подруги нравились всем присутствующим. Девчата пили не меньше мужчин, понимали и поддерживали негрубые армейские шутки, сами рассказывали смешные истории из своей жизни, были настоящим украшением грубой мужской компании. Потом начались танцы под магнитофон. Дверь пришлось открыть, пилоты часто выходили курить. Всех любопытных и случайно забредших вежливо выпроваживали в коридор. В туалет – а на этаже работал только мужской – девушек сопровождал конвой из четырех или пяти джентльменов.

– Классно гуляем, командир! – выразил общее мнение один из пилотов. – Жаль только, что девчат так мало.

Чтобы как-то восполнить этот недостаток, девушки танцевали со всеми по очереди. Их яркие разноцветные платья как три веселых островка на зеленом поле создавали радостный контраст в сплошной массе камуфляжа. Иванову удалось потанцевать с Наташей только один танец из пяти или шести.

– Хорошие ребята у тебя в звене, – промолвила девушка, когда они медленно кружились под музыку. – И девчонкам нравятся.

– А что здесь Ирка делает? Что-то она совсем не похожа на убитую горем.

– Она с Мишкой повздорила и теперь решила все делать ему назло.

– Ты сегодня очень красивая. – Иванов нежно коснулся губами Наташиных губ.

– Стараюсь тебе нравиться, – с улыбкой ответила она. – Жаль, что скоро нужно уходить.

– А ты останься, – высказал Иванов безумную идею.

– Не дури мне голову, майор, а то останусь! – ответила Наталья решительно.

– Останься. Я буду охранять тебя и только для тебя буду всю ночь петь под гитару.

– Ты играешь на гитаре? – не поверила Наташа. – Мне очень нравится, когда поют под гитару. Спой сейчас. Пожалуйста.

– Любое ваше желание будет исполнено, принцесса! – Иванов с улыбкой поцеловал девушке руку.

– Мужчины, – обратился он к присутствующим, убавляя звук магнитофона, – дамы просят спеть под гитару. Споем?

– Давай, командир, спой девчатам! – поддержали его сразу несколько голосов. – Романсы, командир, или наше что-нибудь!

Один из летчиков побежал к соседям за гитарой и вскоре принес инструмент. Магнитофон выключили. Взяв старенькую гитару, Иванов сел на стул посередине комнаты. В проходе и на кроватях расселись зрители. Перед началом пришлось извиниться:

– Прошу не судить строго: перед вами – самоучка.

– Знаем, Саня, начинай!

Вначале опробовав гитару, Иванов быстро подстроил струны. Потом, бросив взгляд на Наташу – она смотрела на него с нескрываемым интересом, – он заиграл. Пел Иванов то, что приходило в голову: «Напрасные слова», «Не уходи», «Без тебя». Во время исполнения он смотрел на Наташу, потому что пел только для нее. Когда прозвучали последние аккорды очередного романса, Ващенка попросил:

– Николаевич, спой ту песню – про погоны.

– Какую? – не понял Иванов сразу.

– Ну, ту, что ты из блатной переделал.

– Понял-понял, – закивал головой Иванов. – Расскажу для тех, кто еще не знает: она переделана мною из одной из песен мало еще известного автора-исполнителя из Твери – Михаила Круга. Когда недавно услышал ее, она мне понравилась. Изменил только слова, а название еще не придумал. Итак, песня без названия! И он запел:

Не успел затихнуть последний аккорд, как за спиной Иванова прозвучал голос:

– Неправильные песни поешь, майор!

Иванов обернулся. В дверях комнаты стоял заместитель командира полка по воспитательной работе, или, как летчики еще называли по-старому, «замполит», Косачаный.

«Принесла нелегкая!» – тяжело вздохнув, подумал Иванов. Вечер был испорчен.

– Правильная песня, товарищ подполковник! – загудели пилоты. Очень даже правильная – про нас! А всяких гадов продажных надо к стенке ставить! – никто из сидящих у стола не поднялся навстречу замполиту. – Губят Россию…

– Это хорошо, что вы за командира – горой! – Косачаный прошел без приглашения в комнату. – Плохо, когда командир подчиненных не тому учит.

– У них своих мозгов, что ли, нет? – спокойно возразил Иванов, не глядя в сторону замполита.

Косачаный сел на предложенный Мельничуком стул и оглядел всех присутствующих наигранно-веселым взглядом.

– Ну что ж, давайте поспорим, – примирительно предложил он, пытаясь наладить контакт с аудиторией. – Но сначала налейте рюмочку начальству – я хочу выпить вместе с вами за присутствующих здесь красивых девушек.

Иванов заметил, что Косачаный улыбнулся Наташе, как старой знакомой. Она также улыбнулась в ответ. Иванов крепче сжал в руке гитарный гриф.

Все поддержали тост за девушек.

– Так кого вы хотите поставить к стенке? – поставив опорожненный стакан, спросил Косачаный.

Иванов, зная свой характер, решил не ввязываться в спор с начальником и поэтому молчал.

– Сами знаете, кого, – ответил кто-то.

– Что ж вы? Смелее! Давайте поговорим начистоту! – распалял себя Косачаный. – Так вы говорите – к стенке! Кого? Правительство? Думу? Не слишком ли большой список получится? А, Иванов?..

– Нормальный… – буркнул тот, чувствуя огромное желание высказать все, что наболело, но разводить демагогию не хотелось.

– Что?.. Что ты сказал? – поперхнулся закуской Косачаный.

– Все нормально, говорю!.. В России мир и благодать, – излишне громко ответил Иванов. – Демократия!

– Какой мир?! – возразил кто-то из пилотов. – Бардак в России. Беспредел криминальный! Кому нужна такая демократия?

– Может, вы по Сталину соскучились? По лагерям? По расстрелам? А? – почти выкрикнул замполит.

– При нем хоть порядок был, – снова сказал кто-то.

– Вы при Сталине не жили, и дай вам Бог никогда не жить при культе личности! – сел на своего любимого «конька» замполит. – Скажите «спасибо», что сейчас не те времена!