Александр Воцензук - Сержантиха

Надо признать, мины были неплохими. Но, вот исполнители из галлов были никудышными. Количество диверсий с этим прекрасным оружием, зафиксировано, на удивление, мало. Не будет преувеличением утверждать, что немцы чуть ли, не до конца войны, находились во Франции по сравнению с другими оккупированными территориями в тепличных условиях. По крайней мере, земля у захватчиков под ногами не горела. Массовой партизанской войны не было. А по настоящему болезненные для фашистов операции проводили группы, которые в основном состояли из бывших военнопленных Красной Армии. А они составляли солидную долю из всего французского сопротивления. Это суровая реальность. Да и самоназвание партизан «маки», красноречиво говорит о красном цвете.

Лишь к сорок четвертому году, к самому концу войны, неугомонный генерал Де Голль все таки растормошил «горячих» сограждан и пинками заставил стрелять в направлении бошей, которые боясь оказаться в кольце, сами уходили из мест дислокации. Верх цинизма, что западные союзники включили Францию в число стран победительниц фашисткой Германии. Это был больше политический шаг, нарастить количественный состав западных союзников, чтобы любой ценой вырвать лавры победителя из рук Советского Союза. Самое поразительное, что на стороне вермахта, французов воевало больше, чем в антигитлеровской коалиции. Даже после войны, как бы не старались, французские кинематографисты и писатели не создали эпических полотен о «героической борьбе» трудового народа с оккупантами. Получилось лишь несколько комедийных фильмов с хохмочками и ужимками, и полумистические, высосанные из одного места истории, связанные с казематами оборонительной линии Мажино.

Правда, был еще один фильм с претензией на драму – «Старое ружье», где тучноватый врач очкарик перебил подразделение матерых вояк эсесовцев, словно тараканов разношенной тапкой. Показывать и гордиться галлам нечем. Даже в первую мировую войну они смогли устоять благодаря героической помощи русской армии, когда корпус Самсонова оттянул на себя весьма значительные силы немцев. Чего и говорить, в Крымскую капанию французская, английская, турецкая армии, имея подавляющее техническое превосходство, с огромным трудом смогли захватить Севастополь. После длительной осады. А поразительная победа прусской армии в 1870 году, тоже говорит о многом. Увы, бесконечные сексуальные подвиги на постельном фронте, прирожденная склонность к шуткам, подколкам и юмору, перестают играть роль на поле боя, когда за дело берется серьезный противник. Типа «сумрачного немецкого гения» или русского удальца. Здесь ответ легко находится в национальных символах. Галльский петух, забияка, задира, неугомонный топтун в своем курятнике, ни в какое сравнение не идет с немецким матерым волком, который без страха грызет английского льва.

А русский великан медведь легко отвешивает тем и другим. Меня поражает в мировой истории другое. Каким образом на реальном фоне перманентных поражений, удается поддерживать имидж мощной европейской державы? Сказки о бесстрашных друзьях мушкетерах заслонили образ настоящего солдата. Одно дело гонять по пустыне дикие кочевые арабские племена, а другое настоящий бой с достойным противником. Единственный, по настоящему героический поступок, точнее подвиг совершила молодая девчонка Жанна Д* Арк. Фактически была предана и продана, своими же, врагам англичанам на мучительную казнь.

– Даже у них без нас, девчонок не обошлось, – прервала мои размышления Лелька, – в данном вопросе я с тобой соглашаюсь полностью. Настоящая история совсем не такая, как показывают ее нам. Признаться, я раньше на это внимания не обращала. Действительно, чтобы держать людей под контролем, лучше всего и эффективнее это делать через историю. Создавая нужный фон прошлого, легко управлять настоящим, которое в свою очередь воздействует на будущее. И, лучшей технологии управления сознания, чем религия, человечество еще ничего не придумало. Люди могут стойко переносить жажду, голод, временные неудобства. Но, если бросить клич, что кто – то покушается на самое святое, на веру предков, то поднимаются практически все. Лично для меня дико, когда у вас в будущем неисчислимые толпы мусульман готовы порвать любого, кто посмеет посягнуть на имя пророка. Согласись, что такую экзальтированную массу людей очень легко натравить на воображаемого врага. А это политика. Если смотреть правде в глаза, то религия и есть продолжение политики.

Два дня отпуска пролетели мгновенно. Я понимал, что для Лельки это настоящий праздник. Поэтому насколько мог, давал ей возможность пообщаться с мамой и братишками Ваней и Лешкой. Постепенно к ней возвращалась способность управлять своим телом. Она уже могла часа три контролировать себя. Мне же оставалось лишь тихонечко сидеть непонятно где, и наблюдать со стороны. Теперь я понимаю Лельку. Какое это невыносимое наказание, не иметь возможности двигаться. И мое уважение к ней, только возрастало. Действительно, она неординарный человек. В воскресенье мы поехали в свою школу. На носу были выпускные экзамены. И теперь все наши совместные усилия были направлены на защиту диплома с отличием.

Хотя у меня был опыт, но, признаться, волновался. У нас все равно было огромное преимущество по сравнению с другими сокурсниками. Каждый из них варился с собственном соку, а мы вдвоем – сила. А потом на торжественном построение вручили, если так можно выразиться, новенькие петлицы лейтенантов. Признаться, мне хотелось погоны. Все таки, с ними лучше. Что ж, подождем три года, когда верховный главнокомандующий подпишет приказ о введении их в войсках. Понятно, что посторонних никого не было. Все же мы закрытая школа. Лишь из наркомата с поздравлениями выступило несколько человек. А все равно обстановка была торжественной. Мы же первый выпуск.

А первым быть всегда почетно, особенно при первой брачной ночи. Даже я испытывал легкую грусть, хотя и проучился всего ничего, а вот Лелька у меня расчувствовалась. Я не переставал удивляться, как это у нее все переплетено, проницательный ум, порой беспощадная ирония, и повышенная чувствительность. А все же мне повезло с ней. Я, признаться, удачно залетел. А ведь мог нарваться на полную дуру. Не жизнь бы была, а полная маета.

– Повезло ему, – пробурчала Лелька,- залетный ты наш. Жалко, что тебе полная дуреха не досталась, да еще преклонного возраста с явными признаками старческого слабоумия.

– Ужас! Как же ты тогда без меня была? -

– Не то слово…

А потом для нас устроили небольшой праздничный обед. Честно говоря, нашу столовую превратили в уютный ресторан. А для нас, теперь уже командиров, на столы поставили несколько бутылок легкого вина, чуть покрепче лимонада. Для свежеприготовленных лейтенантов с прекрасным аппетитом, отменным здоровьем, и теоретической подготовкой на тему, как споить собеседника, а самому оставаться трезвым, это прошло незаметно. Хотя гордости за выпуск прибавило. Если на столе вино, значит, уважают и ценят. В общей сложности каждому из нас досталось по бокалу с четвертью эрзац алкоголя. Дали понять, что вино и звание командира НКВД между собой полные антагонисты. Ну – ну, до чего же наивные большие начальники. Они не видели, как в моем времени отмечают события выпускники средней школы. А про прочих я уж промолчу. Лелька грустила, да и я за этот неполные два месяца уже привык к своим новым товарищам. Курс у нас был не очень большим, успел познакомиться со всеми. Прекрасные парни и девчонки. Даже сердце сжималось от мысли, что через месяц с небольшим многим из нас придется на практике показывать свои знания и умения. И кто из нас доживет до Победы? А что я могу сделать еще полезного за это время.