Майкл Муркок - Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца

— Понятно, — сказал он. — Что ж… — Он встал, повел плечами. — Вы знаете, что я менеджер мисс Перссон. В газетах напечатают, что меня арестовали.

— Это еще не арест, сэр. А просьба помочь. Только лишь.

— Ну, тогда, я думаю, мне можно досмотреть пьесу до конца?

— Дело срочное, сэр.

Очинек вздохнул. Он бросил последний взгляд на занавес, последний раз вдохнул воздух театра и вышел через боковые двери.

Огромная летающая серая лодка маневрировала на двух пропеллерах, расположенных впереди с внешней стороны, разворачиваясь на мелководье, пока не повернулась носом в сторону просторов голубого озера. Если бы не рябь, которая шла от движения острых углов лопастей, поверхность озера была бы совсем гладкой, блестящей и спокойной. Грохот моторов лодки «Куртисс-Победитель», раздававшийся над озером ранним утром, заглушил все остальные звуки. Лодка была марки «Дорньер», на крыльях у нее было установлено впритык один к одному двенадцать охлаждаемых жидкостью моторов по 600 лошадиных сил каждый.

На лодке было достаточно места, чтобы вместить 150 человек, но кроме капитана Ная, который управлял лодкой, на борту было только три человека.

Даже в сравнении с великолепием снежных вершин швейцарских Альп моноплан, движущийся по просторам озера, не казался маленьким, капитан нажал на рычаг — и заработали все двенадцать пропеллеров.

— Мы летим налегке. Прибудем вовремя. — Он болтал с Фрэнком Корнелиусом, который сидел, откинувшись в просторном кресле помощника пилота, и смотрел в окно на яркий свет восходящего солнца, похожего на медный мячик, лучи которого проникали сквозь утренний туман.

Лодка плыла по озеру, на котором, кроме них, никого не было, направляясь в сторону развалин на дальнем берегу. Капитан выжидал до последнего момента, прежде чем окончательно взлететь, и, шутя, пролетел очень низко над несколькими лачугами, стоявшими на берегу озера. Несколько детей разбежались в испуге; затем «Дорньер» начал круто набирать высоту, сделал крутой вираж и полетел на восток.

— Хоть эта хреновина и некрасива, но она очень быстрая. — Капитан Най привел лодку в горизонтальное положение. Они летели со скоростью не меньше 130 миль в час. — Идите и посмотрите, как себя чувствуют женщины, хорошо, старина? — Они уже летели высоко над горами.

Фрэнк расстегнул ремни и открыл дверь каюты. Он прошел через бальный зал размером 60 футов, оформленный в стиле Джуберта и Петита, и спустился по лестнице на палубу первого класса, где находились мисс Бруннер и его сестра Кэтрин, они сидели на высоких стульях у бара и пили коктейль «Номер один», приготовленный для них профессором Хира. В этой экспедиции у него была роль гида.

— Все нормально? — спросил Фрэнк. — Вас не укачивает?

— Прекрасно, — сказала мисс Бруннер, слегка коснувшись своих коротко остриженных волос и подмигивая. Кэтрин смотрела в сторону. В иллюминаторы ей были видны чистые блестящие вершины.

— Прекрасный день, — сказала она.

— К понедельнику мы доберемся до острова Роув без всяких проблем, — сказал Фрэнк. — Шесть тысяч миль, что-то около этого. Просто невероятно!

— Фрэнки, дорогой, вы не слишком увлеклись этой ролью? — Мисс Бруннер вертела в руках помаду.

— Дорогая мисс Бруннер. У вас совсем не осталось энтузиазма. Я, пожалуй, лучше вернусь в кабину. — Фрэнк послал один воздушный поцелуй сестре, второй профессору Хире. Он преднамеренно проигнорировал мисс Бруннер. Они постоянно ссорились, и даже индийский врач, профессор Хира, не обращал на это внимания, со звоном ставя высокие бокалы из Витанского стекла на стойку бара, отделанного мозаикой с зигзагообразным рисунком. Сам он не пил, но умел потрясающее смешивать коктейли.

— Я буду счастлива опять побывать на этом острове. Там так тепло. Я слышала, что некоторые люди специально приезжают туда подлечиться.

— Ну, совсем как мы, милочка. — Мисс Бруннер накинула белый кардиган на сине-черное платье, и предложила Кэтрин сигарету «Голд флейк» из своего тонкого серебряного портсигара. Кэтрин взяла сигарету. Профессор Хира перегнулся через стойку и поднес к их сигаретам большую настольную зажигалку в форме тяжелого египетского саркофага, сделанную из алюминия, как и большинство вещей на летающей лодке, которые являлись побочным продуктом в производстве самолетов. Мисс Бруннер считала, что самолеты недостаточно шикарны на ее вкус; даже Кэтрин считала, что они чрезмерно громоздки. Но именно они дали возможность путешествовать простым людям за сравнительно небольшие деньги из страны в страну, хоть и не известно, нужно ли было давать им эту возможность. К тому же она была обеспокоена предчувствием, что они скоро заменят летающие лодки. Прогресс есть прогресс, но она была уверена, что люди со вкусом предпочли бы летать на изысканно обставленных летательных аппаратах, подобных «Дорньеру», с прекрасным внутренним убранством в стиле Джуберта и Петита и Джозефа Хоффмана. Кэтрин облокотилась на стойку, согнув руку в запястье, держа нефритовый мундштук между указательным и средним пальцами, на запястье у нее был браслет, тоже из нефрита. Она была почти не накрашена, и на ней почти не было никакой одежды. Мисс Бруннер осмотрела ее с ног до головы оценивающим, восхищенным взглядом.

— Фрэнк очень груб, но вы, милочка, само совершенство.

Кэтрин улыбнулась, ногой она отбивала ритм песни Ипана Трубадура, которая звучала с граммофонной пластинки, поставленной профессором Хирой. Приглушенные звуки моторов «Куртисса-Победителя», казалось, бились в том же ритме.

— Пока ты рядом, я живу, — подпевала Кэтрин.

— Но слух у Фрэнка, по-моему, лучше, как вы считаете? — сказал профессор Хира, испортив настроение им обеим.

Голос мисс Бруннер прозвучал холодно:

— Вы считаете, что вы сделали комплимент? — Она соскользнула со стула. — Пойду приму душ. Мне хочется привести себя в порядок.

Кэтрин увидела, что она вошла в комнату с надписью на двери «Для дам». Иногда то, как она выглядит, становилось слишком важным для мисс Бруннер.

Оставшись наедине с Кэтрин, профессор Хира почувствовал себя неловко. Он откашлялся, он сиял от радости, он играл шейкерами для коктейлей, поднимал глаза вверх. Один раз их довольно сильно качнуло, и он уже было сделал движение в ее сторону, чтобы поддержать ее, затем замешкался и решил этого не делать.

Кэтрин решила сходить и проверить груз. Кивнув профессору, она подобрала немного юбку и вышла. Она спустилась ниже, на палубу второго класса, которую Хоффман переделал под камбуз и столовую. Прошла через камбуз и спустилась в прохладный трюм, в котором стоял груз. Немного в стороне от их черных и желтых чемоданов стоял единственный груз — ящик кремового цвета длиной в пять футов, шириной три фута и глубиной три фута. Крышка ящика была закрыта на замок. Кэтрин достала из кармана ключ, вставила в замок и дважды повернула. И открыла крышку. Внутри ящика находился белый блестящий скелет ребенка, в возрасте от десяти до двенадцати лет. Череп был поврежден. В середине лба была большая, правильной формы дыра.