Майкл Муркок - Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца

Фрэнк оглянулся и посмотрел на Пьята.

— Идемте скорее, дружище. — Время, проведенное на свежем воздухе, благотворно сказалось на Фрэнке. От него так и исходила жизненная энергия. — Какие потрясающие места. Где еще встретишь такие уголки природы? Только в Англии. Я даже не подозревал, что такие места еще существуют.

— Вы ведь знаете, как это обычно происходит, — пожал плечами Пьят. — Человек, впервые приехавший в какое-то место, обращает внимание на некоторые вещи, на которые люди, прожившие в этом месте целую жизнь, никогда не обращали внимания.

— Должен признать, что вы здорово выкрутились. Здесь совсем как в сказке. Лес Титана. — Во Фрэнке пробудился не только дар произносить религиозные проповеди, но и дар литератора. — По-моему, вот-вот появятся злые духи. Вы можете себе это представить?

Пьят улыбнулся.

— Это не лес заколдован, а вы околдованы.

Но Фрэнк уже не слушал его, он подошел к матери и сестре. Женщины развернули полиэтиленовые плащи и постелили их на камни. Миссис Корнелиус вытащила из сетки еду: термос и два пакета с бутербродами.

— Вот и отлично. Эй, вы, присаживайтесь! — позвала миссис К.

Ни осы, ни муравьи не мешали им наслаждаться пищей, которую они вкушали, сидя в тени на берегу пруда. Кэтрин зачарованно смотрела в воду. Она была темной и глубокой, но мрачной вовсе не выглядела. Вода казалась спокойной и предлагала тому, кто войдет в ее неподвижные воды, покой. Ей совсем не хотелось есть эти бутерброды с сыром и солеными огурцами, она встала и отошла от всех, спустилась вниз и встала на камень, лежавший рядом с прудом. Голоса зазвучали отдаленно. Она уставилась на свое отражение в воде и неожиданно для себя с ужасом поняла, что в воде отражается не ее лицо. Черты лица были очень похожи, но это было лицо мужчины и волосы были не золотые, а темные. Отражение улыбнулось ей. Она улыбнулась в ответ. Она повернулась, чтобы сообщить своим родственникам о странном явлении, но с того места, где она стояла, их не было видно. Затем она поняла, что стоит на этом камне намного дольше, чем ей самой это казалось. Она решила вернуться и начала взбираться наверх. Стало прохладнее.

— Кэтрин!

Голос звучал сверху. Она посмотрела и была удивлена, когда узнала звавшего ее мужчину. На нем был одет довольно потрепанный выходной костюм. Он протягивал ей руку. Во второй руке он держал револьвер «смит-и-вессон» 45 калибра, казалось, что пистолет вот-вот выпадет у него из рук, а он против этого ничего не имел бы.

— Какое странное совпадение, — улыбнулась Кэтрин, протягивая руку Принцу Лобковичу. — Как дела? Давненько мы не встречались.

— Как поживаешь, дорогая? — Голос у него был низким и напряженным, на лице выражение тоски и нежности. — Надеюсь, все в порядке.

— Все в порядке. Но, дорогой, какой усталый у тебя вид. Ты от кого-нибудь убегаешь? — Она протянула руку и откинула волосы с покрытого морщинами лба.

Он притянул ее к себе и заплакал.

— О, Кэтрин. Моя дорогая. Все кончено. Поражение со всех сторон.

— Пойдем, поешь что-нибудь.

— Нет. У меня немного времени. У меня есть здесь дело. Полковник Пьят здесь?

— Да, и мама, и Фрэнк.

— Очень сожалею, — сказал он, — но…

— Да вы только посмотрите, кто это к нам пожаловал! — Фрэнк Корнелиус появился из-за камня, ведя за собой мать и отчима. — Значит, и вы тоже знаете это место. Какая досада! Здесь становится так же людно, как на Пиккадилли. Может быть, именно это место является сердцем империи, а? А мы здесь гуляем. Приветствую вас, Принц Л.

— Добрый вечер. — Лобкович выглядел смущенным. — Очень жаль, что помешал. — Вокруг пели птицы и оранжево-золотистый солнечный свет наполнял собой все вокруг. Принц Лобкович бросил удивленный взгляд через плечо. — Мне нужно сказать несколько слов полковнику Пьяту.

Пьят сделал шаг вперед. Затем передумал и стал пятиться назад, взбираясь по белому камню. Он добрался до верха и остановился, повернувшись лицом к пруду.

— Зачем ты туда залез? — громко спросила миссис Корнелиус. Затем замолчала.

На рукаве пиджака у полковника Пьята было темно-зеленое пятно. Кэтрин была рада, что полковник не знал об этом. Или знал?

— Принц? — произнес он.

Лобкович с большим трудом обеими руками поднял тяжелый пистолет и, прежде чем выстрелить, глубоко вздохнул. Было похоже, что, получив пулю прямо в сердце, Пьят поклонился в знак признательности. Затем он упал и тело скатилось прямо в пруд. Вода тотчас же поглотила тело.

— Черт побери! — воскликнула миссис Корнелиус, неодобрительно глядя на пистолет. — О, Боже!

Фрэнк предусмотрительно отступил в тень дуба.

С несчастным видом Принц Лобкович посмотрел на свою бывшую любовницу. Затем забрался на камень, на котором только что стоял Пьят. Кэтрин наблюдала за ним, испытывая только Чувство сожаления к ним обоим — и к убийце и его жертве. Лобкович поднес пистолет ко рту, поцеловал его и бросил его Кэтрин. Она инстинктивно поймала его — Принц Лобкович наконец-то научился изящным манерам.

Он прыгнул в пруд. Послышался всплеск, затем наступила тишина. Кэтрин засунула пистолет за пояс юбки и прошла мимо матери и брата. Она вошла в холодную воду.

— Что это с ней? — спросила миссис К. — Опять на нее что-то нашло, да?

— Пойдем поищем машину, — нахмурившись, сказал Фрэнк. — Она появится снова, когда будет готова.

— А что мы будем делать с деньгами, хотела бы я знать, — сказала ему мать, смотря на вещи с практической точки зрения. — Так испортить такой замечательный денек! — Она недовольно фыркнула. — Черт побери, я опять стала вдовой! — воскликнула она, как будто до нее только теперь дошел смысл всего происшедшего около пруда.

Она явно повеселела и ткнула Фрэнка локтем в бок.

— По-моему, у тебя есть повод повеселиться, как ты считаешь?

Он в ужасе посмотрел на нее.

Себастьян Очинек гнал домой коров на вечернюю дойку, когда совершенно отчетливо услышал звук выстрела; он посмотрел в сторону поля, пытаясь определить, откуда раздался выстрел. В этих местах люди редко охотились в это время года, хотя, может, кто-то решил подстрелить пару кроликов на обед. На поле стояли снопы в ожидании, когда их увезут, а за полем был виден зеленый лес, вернее, его очертания на фоне заходящего солнца. Выстрел, видимо, прозвучал оттуда. Очинек пожал плечами и устало потащился дальше. Он подгонял коров небольшим ивовым прутиком.

— Иди, иди, Бесси. Поторапливайся, Пег. — Он произносил эти слова механически, потому что коровы знали путь домой лучше его самого и подгонять их не было особой необходимости. Они с трудом тащились по дорожке, изрытой колеями, вдоль которой росли издающие нежный аромат кусты шиповника и жимолости, направляясь к каменному коровнику, построенному рядом с домом; стены дома были из булыжника, а крыша покрыта толстым слоем соломы.