Василий Панфилов - Улан. Трилогия

Пётр закусил губу и серьёзно посмотрел на принца.

— Понимаю, — медленно сказал тот, — мы с тестем уже обсуждали этот вопрос и я решил вернуть поместья в род Головиных. Ну а мне деньгами отдадут.

— Я тоже этот вопрос обдумывал, да и не только я, — продолжил Пётр Фёдорович, — мы с дядей** тоже обсуждали этот вопрос. Он, конечно, власти почти не имеет,*** но в этом вопросе они сошлись даже с оппонентами. Не всеми, конечно, но по большей части, да и то…

— Не томи! — не выдержал Владимир.

— Как ты смотришь на то, чтобы выкупить остальные земли княжества Рюгенского? То есть Штральзунд, Барт, Дамгартен и другие города с прилегающими землями. Знаю, что накопил ты немало…

— Не хватит, — мрачновато (такую возможность уплывает!) ответил Грифич.

— Знаю, — китайским болванчиком закивал Пётр, — но будут ещё деньги за поместья. У Головиных столько нет и они бы долго выплачивали, так я тебе из казны заплачу – мне Головины потом вернут, не к спеху. Часть своих поместий в Швеции отдашь королю. Ну и вестимо – контракты со мной, на постой русских войск и прочее.

— Вот с последним хотелось бы разобраться, — с каменной физиономией сказал Рюген, — сам понимаешь, что серьёзных войск там тебе никто не даст держать, сразу война начнётся.

— Понимаю, — стиснул зубы император, которого донельзя раздражала ситуация со Шлезвигом, зависшая в воздухе.**** — Этот вопрос мы так решим, чтобы не подкопаться.

— Вроде твоих войск на моей территории не будет, но будет договор и подготовленные магазины?*****

— Именно.

Предложение не было благотворительностью – Швеция в настоящее время была не в лучшем положении. Несмотря на то, что в Семилетней войне она была на стороне победителей, экономика страны переживала скверные времена. Мало того – назревал очередной конфликт с Данией, исход которого вызывал в Стокгольме определённые опасения. Если за территорию собственно Швеции они не опасались, то вот за… колонии была определённая тревога.

При ближайшем рассмотрении ситуации оказывалась ещё более интересной – свои… колонии Швеция не могла продать никому, кроме как Померанскому – остальные претенденты были слишком слабы или враждебны или… Разумеется, какие-то варианты были, но скажем так – неважные. Так хоть шведы могли быть уверены, что территория не достанется врагам, да и деньги… Деньги в нужных объёмах водились только у Вольгаста-"Калиты".

— Чёрт, чёрт, чёрт! — выругался Пётр и рванул с себя перевязь со шпагой, а затем и парадный камзол. Медленно опустившись в кресло, он закрыл лицо руками.

— Ну за что мне такое, — со слезами в голосе сказал император. Печалиться было отчего – Дания потребовала нейтралитета княжества Рюген, обещая в противном случае закупорить Балтику.******

Пётр хоть и хорошо относился к Грифичу, но такое соглашение посчитал для себя невыгодным. Пусть в это время и была накалённая ситуация, но… Но всё изменило начало войны с Турцией.

Православные повстанцы на территории Правобережной Украины вторглись на территорию Польши, в погоне за отрядом конфедератов. Это дало повод для полноценного военного союза польских магнатов с Австрией, Францией и Турцией против России и ряда Северных государств.

Разворачивать полноценную войну на несколько фронтов никто не хотел, так что… Неожиданно оказалось, что нейтральный Рюген становится главным пунктом отсутствия боевых действий на Балтике и в конце ноября договор о передаче земель был подписан.

Он обошёлся Грифичу значительно меньше, чем тот рассчитывал. Деньги вытрясли практически все, но хоть в долги не залез… Договор передавал земли не просто так – он требовал нейтралитета княжества Рюген. Только так можно было сохранить мир на Балтике.

Учитывая, что служил герцог Померанский русскому императору, входя при этом своими владениями, пусть даже частично, в Германскую империю, в настоящее время подконтрольную Австрии… В общем, самыми точными словами была фраза "Всё сложно".

Всё было настолько сложно, что генерал-аншеф (звание Владимир вручил вскоре после получения титула герцога Померанского) отправился в Вену на переговоры. Не то чтобы он блистал как дипломат… Но Владимира можно было назвать самым заинтересованным лицом в предстоящем конфликте – в конце концов, от способностей Грифича как миротворца напрямую зависело само существование его новорожденного государства…

Отправился с небольшой свитой – те самые офицеры свиты с денщиками (такими же волчарами), Тимоней, Готлибом, да секретарём и камер-юнкером Яковом Сирином. Последний свыше года провёл в поездке по Сибири и сейчас был рад побывать в одном из самых блистательных городов мира – семьёй он пока не обзавёлся, а на подъём был лёгок.

— Да, принц, все перепроверено – Ульрика Прусская, — Юрген, выполнявший у Рюгена функции контрразведчика, вручил Владимиру документы с пометками и тот углубился в чтение. Читать в тряской карете было не слишком удобно, но никуда не денешься.

— Яша, глянь – это по твоей части, — протянул он один листов секретарю. Через минуту раздался изумлённый возглас и присвистывание:

— Эк они обнаглели-то!

— Что решать будем? — поинтересовался Юрген, — я по-всякому прикидывал, но до сих пор не понял – проще пойти на ответные меры и уничтожить их или же действовать как полагается – через суд и прочее?

— Давай-ка отложим этот разговор до конца переговоров, — решительно сказал попаданец, — сам понимаешь, от их исхода многое будет зависеть.

Молчаливый кивок и документы убираются в шкатулку.

Путешествие нельзя было назвать комфортабельным и пожалуй, верхом было бы не только быстрей, но и удобней. Но нельзя – багажа слишком много, да и работать с документами в карете худо-бедно всё-таки можно. Однако работа-работой, но заниматься гаданием было бесполезно – как их там примут в Вене, да проинструктируют ли посланника – бессменного Дмитрия Михайловича Голицына, должным образом.

Так что по большей части развлекались байками, да Рюген время от времени доставал свою флейту и музицировал. Но последнее редко – мешала тряска. По большей части слушали рассказы Сирина о поездке – одновременно развлечение и своеобразный отсчёт.

Ездил он с проверкой работы учебных заведений – не зря же высылали замешанных в заговоре учителей…

— Да, многих кнутом драть пришлось, — рассказывал секретарь, — на бумаге всё как положено, а на деле – приходит учить детей пьяный, да ещё и не каждый день. Ну, большинству внушений хватило, разве что парочку особо наглых под следствие отдал.

— А мне тут шли слезницы о твоей жестокости, — засмеялся князь, — я их подшить велел, сам потом почитаешь, да может – дополнительно кому плетей через почту пошлёшь.