Василий Панфилов - Улан. Трилогия

Посмеялись и продолжили на тему отвлечённую: помимо инспекции, Яков искал людей, увлечённых историей и желающих оставить что-то после себя. Для этой цели Рюген выделил ему дополнительные средства и поручил найти местных краеведов-любителей.

— Да как ты и велел – не столько деньгами прельщал, сколько перепиской с твоей канцелярией да с Академией наук. Им лестно, что их письма будут читать люди учёные – для самоуважения немало значит.

— Много нашёл-то?

— Порядком, — приосанился парень. Померанский улыбнулся – Яков ухитрился занять здесь примерно ту же нишу, что в РИ занял Даль. Такая поездка-инспекция, с параллельным поиском историков-энтузиастов, записывающих местный фольклор, была не первой, так что… Он ещё не знает, но в Шляхетском корпусе готовится к выпуску книга русских сказок и былин под названием "Сказки Якова Сирина"…

"Сказки" эти будут многотомные, с упоминанием того, что собраны они трудами Сирина, но у каждой сказки и былины будут ссылки – кто конкретно её записал – и где. С учётом того, как трепетно относились местные к возможности войти в Историю, можно прогнозировать всплеск энтузиазма у краеведов.

Правда, в данном случае на прибыль Рюген не рассчитывал – книги ожидались скорее убыточными. Так, двести пятьдесят экземпляров, из которых двести разойдутся по библиотекам учебных заведений, а ещё пятьдесят станут подарками для некоторых сановников и отличившихся работников Департамента образования. Ну а дальше видно будет.

Останавливались в придорожных трактирах или гостиницах в городах – по обстоятельствам. К великому сожалению Владимира, разбить привычный воинский стан на природе нельзя. И дело тут не только в том, что "не комильфо", но и в том, что вся земля поделена. Технически-то можно… Но именно технически – бывший улан прекрасно знал, сколько проблем может принести такое решение.

В гостиницах же… Клопы, тараканы, блохи и вши были делом нормальным, привычным. Свита даже радовалась, когда обнаруживалось, что в гостинице/постоялом дворе имеются тараканы – это означало, что не будет клопов… Попаданец в такие моменты только радовался, что насекомые всех видов его избегают. Нет, так-то достаточно чистенько, но всё равно – были насекомые, были.

— Ой, княже, заели! — скривил страдальческую физиономию Тимоня, истово чешась, — клопы, да с блохами… Когда ж мы к Вене-то приедем, там-то хоть искупаться можно будет…

Последнее было актуальной проблемой…

— Не напоминай, мы скоро вонять будем, как местные.

Свита завздыхала – к русским баням они успели привыкнуть, а особенно бывалые вояки оценили работавших при банях костоправов и всевозможных "бабок", с успехом заменявших докторов. Ну и чарка после бани казалась особенно вкусной…

Теперь ты практически августейшая особа и зови меня просто сестрой!* Было такое – владетельные особы часто обращались друг к другу "брат" и "сестра", даже не будучи родственниками.

Дядей** – Имеется в виду двоюродный дядя Адольф Фредерик, в то время "работавший" королём Швеции. Кстати – по материнской линии он был дядей несостоявшейся Екатерины Второй.

Он, конечно, власти почти не имеет*** Адольф Фредерик был хорошим человеком, но абсолютно бездарным королём. Настолько, что власти он практически не имел.

Ситуация со Шлезвигом, зависшая в воздухе**** Напоминаю – Шлезвиг является владением Петра, но исключительно как помещика Дании, а хочется – как самовластного владыки.

Магазины***** – склады.

Обещая в противном случае закупорить Балтику****** А они могли это делать – недаром была так называемая "Зундская пошлина". Проще говоря, вплоть до середины XIX века иностранные корабли платили Дании за проход в Балтику. Географическое положение страны было такое, что она имела возможность "заткнуть пробку".

Дмитрий Михайлович встретил Рюгена очень тепло. Пусть он и принадлежал к самой "удачной" ветви Голицыных, чванства за ним не было. Достаточно сказать, что это был один из тех редких людей, которые почти не имеют врагов, но имеют великое множество друзей, будучи при этом на удивление дельными.

— Рад, что вы приехали, принц, — встретил он Рюгена прямо у порога своего особняка.

— Может, на "ты"? — предложил Владимир, не любивший европейского выканья. Голицын засмеялся:

— Мне говорили про тебя, что ты прост в общении, но не думал, что настолько.

Вместо ответа попаданец развёл руками.

Особняк русского посланника правильней было бы именовать дворцом. Что уж говорить, если весьма престижную улицу, на которой стоял особняк, называли уже Голицын-штрассе.* Самому герцогу Померанскому и его свите отвели отвели покои по соседству с хозяйскими и прикрепили слуг. Первым делом помылись и отдали вещи в стирку и чистку.

Два дня отмокали и отъедались, затем начались визиты. Марии-Терезии в настоящее время не было в Вене, так что оставалось только ждать и восстанавливать старые знакомства. Первым делом – к приятелям-воякам. Здесь Владимир немного играл – человека, далёкого от интриг и решившего навестить боевых приятелей. Но именно немного, поскольку в основе именно таким и был, да и многие военные принадлежали к знатным семьям и имели весьма серьёзные связи. А самое главное – через них можно было решить какие-то вопросы и провести аккуратный вброс нужной информации без особого официоза.

Старый приятель, ранее служивший в кирасирском полку Модены, встретил его тепло. Пусть по формальному рангу он был ниже – всего лишь бароном, но его реальное влияние в столице могущественного государства с лихвой перекрывало это, так что встретились на равных, без чинов.

— Изображаю из себя дипломата, — уныло пожаловался принц собеседнику, — а какой из меня дипломат…

— Не прибедняйся, — хмыкнул барон, — всем известно, что ты человек умный и образованный, да и как руководителя тебя хвалят.

— Не прибедняюсь, это несколько разные вещи, — отхлебнул вина, блаженно посмаковал и развалился в кресле.

— Ну… — протянул Зейтц, — это да, ты же торопыга, да и к придворным увеселениям равнодушен. Не совсем даже понятно, зачем тебя сюда прислали.

Рюген хмыкнул и с иронией посмотрел на приятеля…

— Ладно, в общих чертах понятно, — засмеялся тот, подняв руки, — ты лицо, напрямую заинтересованное в том, чтобы избежать конфликта на Балтике, да и к императору близок.

— Не только на Балтике, — честно ответил Померанский, — но и конфликта вообще. Сам помнишь – в конфликте выигрывает тот, кто наблюдает за ним со стороны. Ни нам, ни вам не нужно усиление Пруссии или очередное вмешательство Франции в наши дела.

— Не нужно, — согласился барон и наклонился поправить кочергой угли в камине, — ну так не лезьте в Польшу.