Маргарита Польская - У осени в долгу

Настроение сразу поднялось и вышла из каморки Веда уже с радостной улыбкой на губах, которая тут же померкла, когда забывшаяся девушка вспомнила где и при каких обстоятельствах находится. Дальнейшую дорогу она кусала губы и лихорадочно искала возможности сбежать.

Зал, в который её привели, скорее всего когда-то служил для проведения торжеств. На стенах сохранились обрывки знамен и флагов. Цвета и изображения разобрать под слоями пыли было невозможно. Кое-где можно было различить остатки лепнины, а у стены валялась груда нарядных подсвечников.

На небольшом возвышении в центре зала стояло кресло с витыми подлокотниками, обитое вытершимся синим бархатом. На нем, немного лениво, развалилась фигура в черном глухом плаще с накинутым по самый подбородок капюшоном. «Темный властелин!» - истерично хихикнуло Ведино подсознание.

Тем временем её подвели ближе к импровизированному трону и остановили в трех шагах. Разглядеть ничего не получалось, свет через запыленные окна почти не проникал и скрадывались даже детали одежды. Перед ней сидело просто черное пятно, в котором девушка не могла различить даже пол.

- Что ты забыла в моем замке, смертная? – голос был явно мужской, но совершенно безжизненный, не выдававший даже тени эмоций. А еще от говорившего повеяло могильным холодом, и воздух наполнился сладковатым запахом тлена.

Страшные подозрения зароились в голове Ведики. И она, дрожа уже от страха, поклонилась и тихо ответила:

- Приветствую, Высокий. В твой замок я попала случайно. Искала пакостников, которые похищают людей в городе, но теперь вижу, что поиски мои были бессмысленны.

«Все правильно, нужно прикинуться валенком, и строить из себя дурочку недалекую. Побольше почитания и пафоса и может быть меня отпустят.» - думала она, старательно смотря в пол.

- Моим подданным без надобности живые смертные. Ты ошиблась, человечка. – голос оставался бесстрастным. Это пугало еще сильнее.

- Смиренно прошу простить меня и отпустить. Я ничего не трогала и не брала, Высокий. – последняя надежда рушилась, как карточный домик.

Мужчина, казалось, задумался, решая её судьбу. Вдруг раздался какой-то шум, напоминавший топот копыт и громкие крики. Ведика начала оглядываться в поисках звука, но застыла, как только услышала:

- Зато много видела.

После этих слов Веду схватили за локоть и быстро потащили вон из зала. Краем глаза она успела заметить, как быстро заполнялся зал фигурами в рваных черных плащах. Они парили над полом, а в дырах плащей просвечивали грязно-серые хлопья тумана. У большинства вместо положенных голов, были только оскаленные белоснежные черепа с мерцающими красным светом глазницами. Всадники Дикой Охоты прибыли на пир к своему предводителю, с холодом в душе поняла охотница.

Ведику заперли в той же комнате, так ничего и не объяснив. Но она искренне радовалась, что сразу не убили. Хоть и не было большим прегрешением то, что она попала в этот Замок, для того, кому подчиняется это воинство оскаленных черепов, не проблема просто свернуть шею неугодному человеку. Сложно найти более равнодушных к человеческой жизни фейри, чем Дикая Охота. Ей оставалось только ждать решения своей участи.

***

Еды больше не приносили. Ни на следующее утро, ни вечером, ни потом. К ней вообще никто не заходил больше. И даже до мушек в глазах задерживая дыхание, и напряженно замирая под дверью, напрягая слух до предела, Веда не смогла различить ничьих шагов. Будто про нее просто забыли.

Ей сильно повезло, что несмотря на решетки, в окне не было стекол и разразившийся к вечеру первого дня ливень залил комнату по щиколотку. Она жадно хватала губами холодные капли прильнув к кованым прутьям. Что-то подсказало ей снять сапоги и подставить их под хлесткие струи дождя. В итоге набралось немного, но даже капли живительной влаги были бесценны.

Ослабевшая от голода и жажды она просто лежала посреди комнаты и через полуприкрытые веки смотрела на закат. Мысли текли вяло, неохотно, постоянно крутясь на месте. Ей постоянно думалось, как там Сэн. Справился ли с разозленным фейри? Ведь по её подсчетам вчера истек срок, данный на выполнение задания.

В ответ на безрадостные мысли прямо в проеме окна из воздуха соткался силуэт. Приятно запахло осенью. Зрение подводило Веду, но она смогла различить длинную огненно-рыжую косу фейри. Хотела усмехнуться таким живым галлюцинациям, но растрескавшиеся губы не шевельнулись, не было сил.

- Ты не выполнила задание, смертная. – сурово начал он, ленивыми шагами приближаясь к Веде. Присел на корточки перед девушкой и брезгливо свернул косу вокруг руки, опасаясь запачкать драгоценные волосы об изгвазданный пол. – Но я могу простить твой долг за то, что ты сделала с «Перекрестком». Разогнать эту свору было не под силу даже Князю.

Веда хотела бы рассмеяться, но не могла. Какое ей теперь дело до всех этих игр. Скоро она просто умрет от истощения, и ей будет глубоко плевать на свои долги. За чертой все долги прощаются. Наверное.

Фейри ничего не сказал больше. Только молча поднял девушку на руки, будто она ничего и не весила, и щелчком пальцев отворил запертую на ключ дверь. У нее не было сил удивляться, она просто потеряла сознание, свесив голову на грудь. И не видела, как Высокий шел по коридору, а встречные спригганы почтительно склонялись и прятали глаза. Тот, что с кленовым листом на рукаве, даже услужливо распахнул перед рыжим ворота.

Также не видела Веда междумирья, через которое пронес её бессознательное тело фейри, и не увидела обеспокоенных глаз маленького бубаха, встретившего эту странную пару на пороге дома. Ей просто снились сны, полные шелеста опавшей листвы и запаха мокрой земли.

1 – Ферришин - Ростом около трех футов, занимаются тем, что крадут человеческих детей и оставляют вместо них подменышей, частенько заглядывают в дома и мастерские людей, когда хозяева ложатся спать, и тащат все, что подворачивается под руку.

Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!

М.Булгаков «Мастер и Маргарита»

Утро тихими шагами прокралось в спальню, его не остановили ни плотно закрытые шторы, ни легкие занавески балдахина. Солнечные лучи, как непоседливые дети, скакали по лицу Веды, то прячась в подушках, то дразня крепко сомкнутые веки.

На маленькой табуретке у изголовья сидел пушистый бубах и меланхолично вязал шарф жуткой зеленой расцветки. Уже сутки он почти не отходил от кровати любимой хозяйки. Он варил ей питательные бульоны, поил чаем с малиной и укрепляющими травами, но она послушно глотала угощение и не просыпалась. Сэн уже выстраивал в голове самые страшные картины, когда услышал, что дыхание больной изменилось.