Татьяна Зубачева - Аналогичный мир - 3 (СИ)

Они вымыли руки, Эркин брызнул на неё водой, она немного повизжала, и мама строго велела им не баловаться. Словом, всё как надо, как и положено.

После ужина Алиса поиграла с Эркином в щелобаны — Женя вела счёт — и отправилась спать, получив в лоб десять щелчков. Ну, никак ей у Эрика не выиграть, даже не сравняться. Ну, ни в какую. Но это было настолько обычно, что не обижало.

А когда уложили Алису, сели за вечернюю «разговорную» чашку.

— Женя, ты завтра что наденешь?

Женя счастливо засмеялась.

— Ой, у меня теперь столько всего, даже не выберешь сразу. Наверное, то бордовое, что на Рождество купила.

Эркин кивнул.

— И шаль, да?

Женя задумчиво повертела свою чашку.

— Знаешь, я думаю, что она слишком нарядная.

— Ну и что?

Эркин так редко не соглашался с Женей, что она даже ойкнула. А Эркин продолжал:

— Все женщины здесь в платках ходят. Женя, ты не хуже. Ты лучше всех.

— Спасибо, милый, — Женя потянулась через стол и погладила его по плечу. — Надену шаль. А ты…

— А я белую рубашку и брюки.

— И пуловер. В одной рубашке тебе будет холодно.

— Нет, Женя, морозы уже кончились. И в доме тепло будет. В Старом городе дома тёплые.

— В пуловере наряднее, — возразила Женя. — И… и ты тогда нижнюю рубашку не надевай. Ну, тёплую.

— Ага, — сообразил Эркин и кивнул. — Хорошо. И туфли возьмём.

— И тебе ботинки.

С этим Эркин спорить, разумеется, не стал. Не в носках же ему сидеть за столом. И не в бурках. И Алисе возьмут туфельки. Рождественское платье, конечно, слишком… не нарядное, нет, лёгкое, матроску наденет…

Вроде бы всё обсудили, обо всём поговорили, но вставать из-за стола не хотелось. Эркин задумчиво оглядывал кухню.

— Ты что, Эркин?

— Ну… Женя, в кухню ничего не надо, так? Разве только самовар, — он говорил медленно, со вкусом. — Я электрических пока не видел.

— Я тоже, — кивнула Женя. — Знаешь, мне девочки в машбюро ещё рассказывали. За чем таким, ну, чего у нас не найдёшь, ездят в Сосняки. Там магазины куда богаче.

— Сосняки? — переспросил Эркин. — Не слышал. Женя, а давай, я в следующую субботу съезжу.

— Давай подождём весны, — улыбнулась Женя. — И поедем все вместе.

— Конечно, — сразу согласился Эркин. — А то по морозу… Не стоит, да? А далеко этот… эти Сосняки?

— Не очень, говорят, но поезда туда нет. А весной обещают автобус пустить. Регулярные рейсы, — начала Женя.

— А! — перебил её Эркин. — Я же читал про это. В газете. Так и сейчас вроде ездят.

— Раз в неделю и по договорённости. Ну, собирается большая компания…

— Тогда ждём весны, — решительно сказал Эркин. И засмеялся: — ведь уже скоро. Две недели осталось.

Засмеялась и Женя.

И, как ни тяни время, но пора спать. Завтра суббота, выходной, отоспятся они… хотя какое там отоспаться, ведь Алиска ни свет ни заря вскочит и начнёт к ним ломиться. Женя так и сказала Эркину, когда они уже лежали в постели.

— В будни её не поднимешь, — Женя говорила, поглаживая Эркина по груди, — а как выходной…

— Женя, — Эркин накрыл её руку своей ладонью. — А зачем ждать утра?

— Не откладывай на завтра, — засмеялась Женя, — чего хочется сегодня, да?

— Женя, — Эркин порывисто повернулся к ней, обнял. — Да? Да, Женя?

Женя обеими руками взъерошила ему волосы.

— Да, Эркин, да!

Губы Эркина коснулись корней её волос. Он глубоко, всей грудью вдохнул её запах.

— Женя-я-а, как хорошо, Женя…

— Ага, — Женя поцеловала его в шею. — Ага, Эркин.

Очень мягко, скользя ладонями по телу Жени, Эркин снял с неё ночную рубашку и уже начал было приподнимать Женю, чтобы положить её на себя, когда она вдруг почти дёрнула его на себя. Оказаться сверху Эркин боялся. Он чувствовал, что стал очень тяжёлым и боялся неосторожным, слишком сильным ударом напомнить Жене о «трамвае», но её руки, её движения были предельно ясны, и противиться её желанию Эркин не мог, да и не хотел. Волна уже подступала, и он оттягивал её начало, мягко двигаясь над Женей, еле касаясь её тела своим, медлил, оттягивал вход, хотя у самого уже звенело в ушах, а дыхание Жени стало частым и неровным.

— Эркин… Эркин… — звала его Женя.

— Да, Женя, да, я здесь, я… я иду, Женя…

— Иди, ну же, Эркин, ну…

Руки Жени тянули его, прижимали, и он поддался, не мог не поддаться этим рукам. И чёрно-красная волна с размаху рухнула на него, закрутила в бешеном водовороте.

— Женя! — почти беззвучно крикнул он. — Женя!

И издали, как когда-то, до него донеслось:

— Эркин, я здесь, Эркин…

…Когда волна отхлынула и он смог перевести дыхание, Женя, лёжа рядом с ним, кончиками пальцев гладила его лицо, шею и грудь.

— Женя… — всхлипнул на выдохе Эркин.

— Я здесь, — сразу отозвалась Женя. — Как было хорошо, Эркин.

— Да?

Женя засмеялась.

— Ты так спрашиваешь, будто это всё не с тобой было.

— Женя… — Эркин повернулся к ней и обнял. — Я… мне так хорошо, что я… я теряю себя, Женя. И… и лишь бы тебе было хорошо.

— А мне и было хорошо. И сейчас хорошо, — Женя погладила его по голове, по плечам. — Мне очень хорошо с тобой, Эркин.

— Так ты простила меня, Женя? Совсем простила? — радостно, не веря своему счастью, спросил Эркин.

— За что, Эркин? Ты же ни в чём не виноват передо мной, — Женя целовала его в мокрые от выступивших слёз глаза. — Ну, хорошо, милый. Я не знаю, что ты там выдумал, но, хорошо, простила, совсем, и за всё, и прошлое, и будущее. Ну, успокоился?

Эркин, не отвечая, обнимал её, гладил руками, губами, грудью, скользя своим телом по её. Женя тихо смеялась, обнимая его.

— Женя, милая, спасибо тебе, за всё спасибо. Женя, что мне сделать для тебя, Женя? Я всё, всё сделаю.

— Эркин, милый, спасибо, а ты, тебе-то хорошо? Я так хочу, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты был счастлив.

— Я счастлив, Женя, — убеждённо сказал Эркин. — Ты рядом, ты… это счастье, Женя. Большего не бывает, а другого мне и не надо. Женя, тебе хорошо, и я счастлив.

Они лежали, обнявшись, и Эркин осторожно, проверяя себя, свои ощущения, погладил Женю по спине, от лопаток вниз, к ямочкам на пояснице. Да, он не ошибся. Тело Жени дрогнуло и подалось к нему.

— Женя, да?

— Да, — засмеялась Женя. — Конечно же, да, Эркин.

И снова волна подступала, поднимала его и с размаху кидала куда-то, и губы Жени на его лице, и руки Жени на его плечах…

Женя гладила его литые, бугрящиеся под её ладонями плечи, мускулистую спину. Какой он… сильный и нежный сразу, господи, ну, конечно, это и есть счастье, какое ещё нужно, господи. Он здесь, рядом, господи, да что с ней такое…?

Эркин рывком выпрямился и встал на колени, плотно прижимая к себе Женю и не разорвав замка. В спальне темно, но ему не нужно света, чтобы видеть Женю. Да нет, не видеть, чувствовать. Он плотно прижимал бёдра Жени к своим, вминая ладони в её ягодицы. И медленно стал откидываться назад, увлекая Женю за собой. И, коснувшись затылком постели, стал выпрямляться.