Виктор Хорунжий - Звездные ангелы. Новый мир

– Вот, купил сегодня. Вишневый… Я подумал: может, мы вместе съедим его и выпьем чаю?

Через полчаса миссис Томпсон уже рыдала на плече мистера Марлоу, пока чай в изящных чашечках из нового сервиза безнадежно стыл на столе.

– Они мне не верят! – всхлипывала она, вытирая слезы профессорским носовым платком. – Они думают, что я такая же чокнутая, как вы… О, простите, профессор!

На губах мистера Марлоу появилась улыбка:

– Ну, может, это не так уж и плохо. Теперь на улице Аллейной уже двое чокнутых! И… вы впервые назвали меня «профессор», а не «мистер», чему я тоже очень рад.

– Но послушайте, а вы-то мне верите?

– Да, – серьезно ответил профессор. – Видите ли, дорогая Агата (позвольте мне так вас называть), наука химия сродни волшебству. При ее изучении порой сталкиваешься с вещами, которые по всем законам не могли бы случиться. Но ведь происходят же! И тогда совершаются открытия… Так что утрите слезы! Вполне возможно, через какое-то время о вас станут говорить как о первом человеке, вошедшем в контакт с представителем потустороннего мира!

Миссис Томпсон заморгала, глядя на такого, оказывается, умного соседа сначала слегка недоверчиво, а потом с благодарностью. Надо же! Ей самой подобная мысль раньше даже не приходила в голову. А ведь действительно, первооткрывателям и контактерам сначала не верят. Но потом они становятся героями!

Агата, в последний раз всхлипнув, успокоилась. Перспектива, нарисованная профессором Марлоу, показалась ей очень даже заманчивой…

Чайник снова закипел, и теперь уже и бодрящему напитку, и свежему кексу соседи отдали должное внимание.

– Профессор, а что у вас сегодня на ужин? – вдруг спросила Агата.

Мужчина недоуменно пожал плечами.

– Все, что найдется в холодильнике, – ответил он. – Признаюсь, я не очень-то силен в готовке… По-моему, я видел там сэндвичи с сыром, оставшиеся с прошлых выходных.

Миссис Томпсон почувствовала, как к ней возвращается жажда жизни.

– Сэндвичи с сыром едят школьники на переменах, – возмущенно ответила она. – А человеку науки надо употреблять питательную пищу, богатую витаминами и минералами. Вы, будучи химиком, не можете об этом не знать! Нельзя же так беспечно относиться к собственному здоровью! Сегодня вечером приходите ко мне на ужин, я накормлю вас прекрасным цыпленком, салатом и пудингом собственного приготовления…

– Весьма признателен, миссис Томпсон! Сочту за честь! – Профессор Марлоу, лицо которого засияло от довольной улыбки еще больше, чем начищенный чайник Агаты, поднялся из-за стола. – А в предвкушении вашего цыпленка пойду поработаю до вечера…

Миссис Агата, проводив соседа до двери, постояла на крыльце еще чуть-чуть, наблюдая, как тот шагает по лужайке.

– Профессор! – крикнула миссис Томпсон вдогонку. – Вы разрешите, я приглашу к вам своего садовника? Он приведет в порядок ваш газон!

Миссис Томпсон явно возвращалась к жизни.

Вечером после занятий Эскер поджидал Кэти возле старой яблони недалеко от храма. Еще утром они договорились побродить по саду.

– Где Элис? – спросил Эскер, неторопливо шагая рядом с Кэти под живописно изогнутыми ветвями старых деревьев.

– Лечится, – ответила Кэти. – Пока ты дрался на мечах с мастером Урмом, мы учились делать бодрящее зелье. Ну и вот… Но Майя сказала, что к утру Элис будет совершенно здорова.

– Рад слышать… Кстати, ты не видела Джаси? Опять куда-то запропастился…

– Он был на уроке у Майи. Сидел незаметно, слившись с полом, и внимательно слушал. Думаю, если бы Майя доверила ему пробирки, у него зелье получилось бы лучше, чем у нас… Джаси давно живет у тебя?

– Несколько лет назад я увидел его возле своих дверей. Тогда он был еще совсем крохотным, такой себе комочек. Найденыш казался чем-то сильно напуганным и весь дрожал. И, наверное, убежал бы, если бы не был таким обессилевшим… Сначала дичился, не шел на контакт, постоянно шипел и топорщил шерсть. Он все время прятался: совершенно случайно я находил его то в шкафу, то в цветочном горшке, то в своем носке… Ты сама уже могла убедиться, что Джаси – прекрасный маскировщик, может принимать любую окраску, если не злится и не пугается. Кстати, от злости он становится ярко-красным, то еще зрелище! – улыбнулся парень. – Я пытался узнать о нем больше, однако мой Джаси в точности не подходит под описание ни одного из видов, населяющих известные планеты. Будучи маленьким, он почти не говорил, но и когда научился, рассказал о себе немного. Из всех его рассказов я понял только, что его родственники куда больше размером и не умеют менять цвет… Скорей всего, природа наделила Джаси свойством изменять окраску, как это могут делать некоторые маленькие создания для самозащиты. Но когда он совершенно спокоен и расслаблен, то принимает свой собственный цвет. Однако это его секрет и трагедия.

– Почему же трагедия? – с удивлением спросила Кэти.

– Потому что на самом деле Джаси белый.

– Ну и что в том плохого?

– Джаси мечтает быть сильным и храбрым. Вообще-то, он трусоват и сам знает об этом. Но борется со своими страхами, пытаясь измениться. И за это я его уважаю. Ему сложнее, чем храбрецам, которые ничего не боятся… И вот представь: в своих мечтах он видит себя супергероем. Зверем, вселяющим ужас. Однако разве можно внушить ужас, если ты белый и пушистый?

– Пожалуй, это сложновато, – согласилась Кэти. – Значит, Джаси не может примириться сам с собой? Но, по-моему, тебе он очень предан…

– Да, он любит меня… – с улыбкой ответил Эскер. – Старается все время быть рядом, по вечерам ждет моего прихода на крыльце. А когда я как-то неудачно сразился с анубисом, Джаси не отходил ни на шаг, пока рана на моей голове не зажила… Он – мой друг, хотя и характер у него тот еще… После того, как я остался один, мне было очень непросто… И Джаси буквально стал моим спасителем.

Элис взглянула на юношу. В лунном свете его печальное лицо казалось невероятно красивым.

– Эскер, а почему ты остался один? – негромко спросила Кэти. – Ты не рассказывал мне… Но если не хочешь, не говори.

Он долго молчал, и Кэти уже стала раскаиваться из-за того, что задала такой вопрос.

– Мне сложно говорить об этом, – наконец произнес Эскер. – Однако еще трудней носить эту тяжесть в себе… Коль ты готова слушать, что ж, я поделюсь своей историей. Но она не будет радостной…

Эскер и Кэти присели возле высокого дерева, крона которого напоминала щупальца огромного осьминога. Стояла полная тишина. Ночная звезда серебрила листья на деревьях и на дорожке, и от этого все вокруг казалось нарисованным светящимися красками.

Кэти почувствовала, как непросто Эскеру окунаться в тяжелые для него воспоминания, и нежно взяла его за руку. Он, с благодарностью сжав ладонь девушки, начал рассказ: