Тара Пэмми - Ночь любви или развод

Ставрос выслушивал кого-то по телефону, но смотрел прямо на нее. Его взгляд казался пустым и безжизненным.

Как только Ставрос закончил разговор, Ли переступила порог комнаты и подошла к нему.

– Если Алекс начнет меня преследовать, значит, ему придется сначала иметь дело с тобой, разве не так?

– Я буду занят, пытаясь не дать ему обратиться к прессе. Чтобы жизнь Калисты или твоя не превратились для него в чек со многими нулями. В Нью-Йорке ты сможешь делать все, что хочешь, как ты и мечтала.

– Это звучит так, будто ты избавляешься от меня, – жалобно произнесла она.

Перед Ли стоял уже не тот мужчина, который смеялся, целовал ее, смотрел на нее так, будто дышал только ей одной. С каждой секундой, с каждым словом Ставрос отдалялся от Ли все больше.

Ли подошла еще ближе к мужу и прикоснулась нежно рукой к его щеке.

– Что я сделала не так на этот раз?

Ставрос схватил ее руку, чтобы оттолкнуть, но Ли не отпустила его.

– Скажи мне, что происходит! Иначе, клянусь, я… – Ее голос сорвался на плач.

– Иначе что, ты придумаешь очередную ложь? – От Ставроса веяло холодом, будто он превратился в статую, лишенную каких-либо эмоций. – Ты выиграла. Я подпишу бумаги о разводе и передам тебе твое наследство как можно быстрее. – Его взгляд блуждал по ее лицу, и на мгновение в его глазах появился прежний ненасытный блеск. Или ей просто хотелось в это верить. – Больше нас с тобой ничего не связывает.

У Ли подкосились ноги, и она схватилась за стул, чтобы удержать равновесие. Ее глаза наполнились слезами от невыносимой боли.

– Ты снова меня наказываешь…

– Нет. Я наконец даю нам обоим свободу. Джианиса уже нет с нами, а ты доказала мне, что способна сама распоряжаться своей жизнью. Что останется от наших отношений без моего постоянного следования правилам и чувству долга и твоей лжи?

– Но последний месяц…

– Это просто секс. После пяти лет воздержания трудно устоять, когда живешь под одной крышей с такой красавицей, как ты.

У Ли внутри все оборвалось от того, как легко и просто Ставрос опошлил все те прекрасные моменты, которые они разделили друг с другом.

Пытаясь разобраться в происходящем, Ли вернулась к событиям, с которых начался этот ужасный день.

– Что сказал Алекс?

– Угрожал отправиться к прессе с пикантной историей о Калисте и ее брате-монстре, который погубил ее, а затем женился на наследнице. И у него есть компрометирующие фотографии. Вечеринки, выпивка, мужчины… Я ведь ничего не знал об этом. В отличие от тебя, – произнес он обвинительным тоном.

– Калиста умоляла меня ничего тебе не говорить, просила прикрыть ее. Потому что рядом с тобой ей хотелось казаться идеальной. Калиста так боялась потерять тебя, твою любовь. Но я и не подозревала, как далеко все зашло, до той роковой ночи и что она подсела на наркотики. Мне становится плохо от одной мысли, что я могла бы ей помочь, если бы…

– Месяц назад я просил тебя рассказать мне всю правду. Почему ты солгала и на этот раз? Испугалась, что я заставлю тебя отвечать за ее поступки? Снова стремилась защитить себя любой ценой?

Сердце Ли готово было выскочить из груди, а колени дрожали. Больше всего на свете в эту минуту ей хотелось снова обнять мужа, увидеть его улыбку, сделать что угодно, чтобы облегчить его боль.

И внезапно Ли осенило. В этом кабинете из красного дерева, в этом шикарном отеле, за пределами которого простирался самый прекрасный город на земле, находился человек, которого она любила всей душой. Несмотря на его ужасное детство, Ставрос мог любить и поддерживать с такой же преданностью, с какой он исполнял свои обязанности. Просто его чувства проявлялись не в словах, а в действиях.

Калиста так горько ошиблась в нем, сомневаясь в его способности сопереживать другим. Только теперь Ли до конца осознала, каким благородным и сложным был ее муж.

Только любовь могла заставить ее с головой окунуться в это божественное безумие прошедшего месяца и забыть о страхе.

– После стольких лет я не думала, что причины ее смерти важны. Особенно теперь, когда…

– Когда тебе оставалось совсем немного до своей цели, – договорил за нее Ставрос, и ее тут же охватила безудержная злость.

Это чувство придало ей сил и мужества, наполнив ее энергией, необходимой для борьбы.

– Когда ты увидел меня настоящую и когда открылся мне, я подумала, что пора оставить прошлое в прошлом. Я хотела…

– Для тебя важны лишь собственные желания и потребности, правда?

– Да, в течение многих лет так и было. Все, о чем я думала, – как уберечь себя от страданий, и запрещала себе привязываться к кому-либо, чтобы потом не пришлось снова оплакивать потерю дорогого человека. Но впервые в жизни я соврала не ради себя, а ради того, чтобы защитить тебя от боли, которую ты сейчас испытываешь. Я соврала потому, что рядом с тобой забыла о вечном страхе. Потому что тебя невозможно не любить.

Лицо Ставроса превратилось в застывшую маску. Он выглядел так, будто получил звонкую пощечину от Ли.

– Скажи что-нибудь, – умоляла она отчаянно.

– До сегодняшнего дня я не понимал, насколько неправилен наш союз. Даже если я продолжу этот фарс во имя Джианиса, мы погубим друг друга.

– Я сомневаюсь, что ты можешь быть еще более жестоким и бессердечным, чем сейчас.

– Тогда ты не станешь отрицать, что нам действительно надо развестись, – произнес Ставрос спустя несколько мгновений, которые показались ей вечностью в аду. – Теперь ты свободна. Прощай, Ли.

Впервые с того дня, как Джианис привез Ставроса в Афины, он не возвратился к работе после ухода Ли. Он не отвечал на звонки, приказал отложить все встречи на неопределенное время. Хотя ему доложили, что один из членов совета директоров, дальний родственник Джианиса, который всегда возмущался по поводу того, что его крестники были главными акционерами компании, готовит тайный переворот.

Ходили слухи, что он разругался с Дмитрием, и это привело к падению котировок «Катракис текстиль». Но Ставросу было на все наплевать. Он и Дмитрий вложили столько сил, чтобы превратить компанию в процветающее и влиятельное предприятие, чтобы добиться успеха в жизни, самореализоваться, обрести столь желаемую стабильность.

Теперь Ставросу хотелось лишь одного – спрятаться от всего мира в своем имении. Но там все напоминало о Ли: ее любимые тропинки для пробежки, милые безделушки, оставленные в доме. Даже работники виноградника спрашивали его, удалось ли ей покорить Нью-Йорк.

Ли была везде и стала неотъемлемой частью его самого.

Без нее он потерял покой, который сменился на пугающую пустоту. Только сейчас Ставрос понял, какого сокровища лишился. Ли вдохнула в него жизнь, научила его смеяться и любить.