Марина Линник - Реинкарнация

– Сегодня вы прекрасно выглядите, мадам, – с легким поклоном обратился он к Анне.

– Большое спасибо, Ваше Величество, ваша похвала очень приятна. Если Ваше Величество пожелает, я быть такой всегда.

– Надо признаться, вы говорите по-английски намного лучше.

– Я занимаюсь каждый день. Я хочу говорить и думать на ваш язык.

– На вашем языке, – поправил ее король, криво улыбнувшись.

– О, простите меня, пожалуйста, – залилась Анна краской смущения. – Я путаю еще слова, но я стараюсь… Вчера принцесса Елизавета пообещала мне, что она учить меня играть на лютне, а принцесса Мария…

– Убежден, что у вас все впереди, мадам, не стоит беспокоиться, – даже не взглянув на будущую жену, мрачно ответил Генрих и сделал знак архиепископу, что пора начинать церемонию.

– Да, конечно, – тихо проговорила Анна и опустила голову.

На протяжении всего торжества и праздничного обеда, тянувшегося до вечера, царила непринужденная атмосфера. Генрих, поглядывая на молчаливую, но лучезарно улыбавшуюся жену, выразил надежду (сначала друзьям, а затем и Кромвелю), что у него все-таки есть шанс полюбить новую королеву.

– А она не так уж ужасна, господин Кромвель, – промолвил Генрих, подозвав к себе советника. – Анна, правда, мало понимает по-английски, и, вероятно, глупа (хотя судить о ее уме трудно, ибо мне так и не удалось еще поговорить с ней), однако она обладает природным обаянием и способна расположить к себе людей. Надеюсь, что ей удастся очаровать меня, если не умом, так своими прелестями, и мое сердце вновь будет неистово биться и трепетать от одного только голоса или тихого шага моей возлюбленной.

– Все в руках Божьих, Ваше Величество, – с поклоном ответил Кромвель, глядя на новую жену короля, в глазах которой затаилась печаль, хотя на устах играла добрая искренняя улыбка.

Советнику, хорошо знавшему короля, стало жаль эту девочку, и он в душе огорчился, что втянул это наивное чистое создание в грязные игры ради своей выгоды и политических амбиций. Но это была борьба не только за материальные блага, но и за духовные, ибо Томас Кромвель искренне верил, что своими реформами он творит добро, давая людям обновленную религию, более честную, искреннюю и свободную от фальши прогнившего римско-католического мира.

– Благослови Бог вас обоих, – добавил советник, слегка тряхнув головой, как бы избавляясь от минутной слабости.

– Пожелайте лучше мне приятной ночи, господин Кромвель, – лукаво взглянул на Томаса Генрих, сладострастно причмокнул губами и от души рассмеялся, видя, как покраснел от его слов советник.

Его извечные друзья – Джеймс, Эдуард и Чарльз – залились бесстыдным смехом. Анна, ничего не понимая, только улыбнулась в ответ, но потом улыбка погасла, и она погрузилась в размышления. С одной стороны, ее очень волновала первая брачная ночь. Ей ведь так никто и не растолковал, что должно произойти. Строгое воспитание при немецком дворе не позволяло замужним, а значит более опытным дамам даже упоминать о столь деликатной сфере. А перед отъездом и вовсе все забыли об этом. Ее мать была вечно занята делами, а замужняя сестра была далеко. Однажды, не выдержав неизвестности, Анна все-таки собралась с духом и обратилась с этим вопросом к брату.

– Возлюбленная сестра, – сердито глядя на нее, строгим голосом ответил Вильгельм. – Поскольку приличия не позволяют разглагольствовать на подобные темы, я вынужден отказать тебе в объяснениях. Хорошо воспитанная фрау не должна задавать подобные вопросы!

– Но, – попыталась возразить Анна, густо покраснев, – я не знаю, чего мне ждать… Мне… мне страшно.

– Тебе нечего бояться, – уже более мягко заметил Вильгельм, увидев на лице сестры неподдельный испуг. – Ваши тела сольются воедино, и вы окажетесь в райских садах… Верь мне, в этом нет ничего страшного.

Невзирая на убеждения брата, Анну все равно волновала мысль о предстоящей брачной ночи. Что это за райские сады и как они туда попадут? Почему на эту тему нельзя было ни с кем поговорить? Как она должна себя вести со своим мужем в спальне? Но не только эти тревоги занимали ее. Накануне свадьбы ей приснился странный сон. Казалось, кто-то всеми силами хотел предупредить ее о чем-то. Это сновидение было настолько реалистично, что в самом начале Анне показалось, что все происходит с ней наяву. Наутро Анна рассказала старшей фрейлине, леди Джейн Браун, свое сновидение, но пожилая женщина строго осудила ее.

– Будущая королева Англии не должна верить в сны! – был ее вердикт.

– Но, леди Браун, я не верю снам… никогда. Однако тот пожилой, очень… красивый и благородный человек, что скакал на черной лошади в сильном тумане… Он быть как живой! Его седые волосы развеваться, глаза гореть…

– Вздор! – сурово отмела ее возражения фрейлина. – Будущая королева Англии должна быть здравомыслящей!

– Здраво… что это? – не поняла ее принцесса.

– Она должна быть умной!

– О, я учусь, леди Браун. Я много читаю, учусь на лютне играть, петь и ездить на лошади.

– Будущая королева Англии не должна верить в глупости. Сны – это глупость!

Ничего не добившись, кроме нравоучений, Анна дала себе клятву больше никогда и никому не рассказывать ни о своих снах, ни о своих переживаниях. Она в чужой стране, с чужими людьми, которые не воспринимают ее ни как королеву, ни как просто человека их круга. Она – другая, и с этим ей придется либо смириться, либо измениться самой. Мириться с подобным обращением ей не хотелось, поэтому она решила пойти по второму пути…

…Когда Анна вошла в спальню, короля еще не было. Переодев дрожавшую от нервного возбуждения королеву, фрейлины удалились, закрыв за собой дверь. Анна стояла посреди комнаты, не зная, что ей делать. Тут ее взгляд упал на ларец, подаренный ей братом в день отъезда. Там она хранила милые сердцу вещи, а также баночку с отваром, который она использовала для поддержания красоты своих роскошных волос. Это зелье Анна всегда готовила сама, как ее научила мать.

– Не забудь! – напутствовала она свою дочь перед отъездом. – Каждый вечер ты обязана использовать этот отвар. Ты, увы, далеко не красавица, и волосы – твое богатство. Береги их!

Обычно Анна, теперь уже королева Англии, каждое утро готовила свежее зелье, используя яйцо, кору дуба, немного пива, тысячелистника и зверобоя. Но сегодня времени для приготовления свежего отвара не было. Тем не менее Анна решила не отступать от традиции. Даже сейчас, находясь в Англии, в тысячах миль от родного Дюссельдорфа, Анна не стала пренебрегать наставлениями матери. Быстро подойдя к ларцу, королева достала баночку и, боясь, как бы король не застал ее за этим занятием, тут же вылила содержимое на голову. То, что она совершила большую глупость, девушка поняла уже через несколько секунд, когда ей в нос ударил запах тухлого яйца, смешанный с ароматом забродившего пива. От ужаса Анну бросило в дрожь.