Марина Линник - Реинкарнация

– Ложь! – возмущенно вскричал Кромвель. – Я соглашусь только с тем, что настоял на свадьбе Его Величества с принцессой Анной. И сделал я это только для блага королевства.

– Предав при этом короля?

– Никогда! – пытался отстоять свою правоту бывший советник. – Я верно служил…

– Но это вы подговорили королевского художника написать портрет принцессы так, чтобы она понравилась королю. И именно вы умело выставили его в выгодном свете перед остальными. Этого-то вы не станете отрицать, а, господин Кромвель?

Загнанный в угол бывший советник молчал.

– А, вы молчите. Вам нечего сказать в свое оправдание…

– Это было нужно для блага королевства, – повторил Кромвель.

– Вы сами во всем признались, господин Кромвель! За такие деяния вы заслуживаете смерти! И это я еще не говорю о сотнях невинно загубленных вами душ.

Герцог поглядел на короля, чтобы удостовериться в его согласии. Тот ответил легким кивком, давая тем самым лорду-казначею понять, что он полностью поддерживает его обвинения. Все молчали, желая услышать вердикт короля.

– Я чувствовал непреодолимую преграду, поэтому моя совесть не позволила мне консумировать этот брак, – после продолжительного молчания вступил король. – Господин Кромвель, вы нарочно ввели меня в заблуждение. Это серьезное преступление передо мной, а значит и Англией. И я согласен с герцогом Норфолком в том, что вы заслуживаете сурового наказания. Но учитывая, сколько вы сделали для короны, я готов облегчить вашу участь…

– Благодарю вас, Ваше Величество, – с низким поклоном ответил взволнованный таким благородством бывший советник.

– Вас не будут четвертовать, а просто отрубят голову, – закончил свою мысль король, пожирая взглядом бледнеющего на глазах Кромвеля. – Вам ясен приговор? Можете поблагодарить меня за оказанную милость.

– Разумеется, милорд, я благодарю вас за проявленную благосклонность, – посеревшими губами проговорил Кромвель и понурил голову. Ничего другого он и не ожидал от короля.

– Увести! – презрительно фыркнув, приказал Генрих охране. – Я не желаю его больше видеть.

Когда бывшего советника буквально вынесли из зала суда, поскольку идти самостоятельно Кромвель был не в силах, герцог Норфолк, довольный публичным унижением давнего врага, с поклоном обратился к королю:

– Ваше Величество, – мягко и вкрадчиво начал он, – так как вина королевы в этом деле не доказана, ибо она была еще невинным ребенком на тот момент, о котором идет речь, то, по моему мнению, ее можно оправдать.

– Что? – вскочив со своего места, воскликнул Генрих. – Вы сами мне говорили, что, по вашим сведениям, королева мне изменяет.

– К счастью для всех нас, а в особенности для вас, милорд, эти слухи оказались ложными. Во время обыска покоев королевы мною и моими людьми не было обнаружено ни одного предмета, способного ее скомпрометировать. Более того, допросы фрейлин и охраны, проведенные при моем непосредственном участии, показали, что королева Анна ведет достойную жизнь. Она верна вам, Ваше Величество.

– И что вы предлагаете теперь делать? Смириться с тем, что она была предназначена кому-то другому? А может, она встречалась с любовником тайно, переписывалась или еще что-нибудь?

– Ваше Величество, позвольте мне сказать, – продолжал все тем же бархатным голосом герцог, – согласно показаниям врача, ваша жена до сих пор девственна.

– Вот дьявол! – гневно вскричал король. – Она так уродлива, что на нее никто не позарился… Герцог Норфолк, делайте что хотите, но освободите меня от этой женщины. Слышите? Даю вам всего неделю на это.

– Так много времени и не понадобится, Ваше Величество, – поспешно добавил лорд-казначей. – У меня уже есть решение этого вопроса.

– Ну тогда извольте посвятить меня, ваша светлость, – подчеркнуто любезным тоном произнес Генрих, пристально уставившись на герцога.

– По моему мнению, милорд, вам следует написать письмо королеве с предложением.

– С каким еще предложением?

– Вы пообещаете сохранить ей жизнь взамен короны. Вы предложите ей покинуть Англию и вернуться в Германию к родным, а если она не захочет, то в этом случае вы обвините ее в государственной измене в пользу той же Германии.

Генрих призадумался. С одной стороны, ему понравился план, разработанный герцогом, но с другой стороны…

– А если она все же воспротивится, как Екатерина Арагонская? Опять же, мне бы не хотелось ссориться со Шмалькальденским союзом, пока Франция и Испания поддерживают дружеские отношения… Но идея прекрасная… Заседание закончено! Все свободны, да-да, все!.. Герцог Норфолк, а вы останьтесь!

Прошло несколько дней после ужасного происшествия, принесшего Анне столько новой боли и оскорблений. Последовавший визит герцога Норфолка прибавил еще и чувство унижения. На глазах у слуг (которых после обыска допрашивали) верные псы лорда-казначея просмотрели каждый клочок бумаги, обшарили каждый укромный угол не только в ее спальне, но и во всем замке. Большего оскорбления трудно было вообразить, но Анна с истинно королевским достоинством и невозмутимостью вынесла и это. Не обнаружив ничего, что могло бы послужить доказательством неверности Ее Величества, герцог Норфолк вынужден был признаться, что допустил ошибку.

– Я прошу меня простить, Ваше Величество, – с глубоким уважением в голосе извинился лорд-казначей, уходя. – Поймите, я только послушный слуга Его Величества и выполняю его волю.

– Я в этом нисколько не сомневаюсь, – холодно заметила Анна, пристально глядя ему в глаза. – Вот только понять не могу, почему?

– Ч-ч-что почему? – смутился герцог.

– Почему вы так жаждете моей крови? Из-за того, что мы с вами разного вероисповедания? Или у вас есть личные мотивы?

– Ваше Величество, – делая вид, что он не понимает, о чем идет речь, заюлил герцог. – Я не только преданный слуга Его Величества, но и ваш самый верный подданный…

– Не лгите мне, – оборвала герцога Анна. – Вы можете обмануть кого угодно, только не меня… Уходите! Я не желаю больше вас видеть.

– Как скажете, Ваше Величество. Но только знайте, что я сделаю все, чтобы спасти вас.

– Я мало верю в благородство людских душ, милорд, – ответила Анна, с презрением посмотрев на Норфолка.

Ничего больше не говоря, она развернулась и вошла в свою спальню, закрыв дверь. Герцог с уважением поглядел ей вслед. «Оказывается, бывают и такие женщины».

Лорд-казначей, этот беспринципный человек, все же сдержал обещание, данное Анне. Он предоставил ей самой выбрать себе судьбу: либо изгнание, либо смерть. Подстрекаемый новым советником (а герцог Норфолк и стремился именно к этому: стать правой рукой короля), Генрих написал длинное письмо, красноречиво описывая все свои дальнейшие действия, если королева не откажется от короны и не согласится на развод. Рассказывая об ужасах Тауэра, он напомнил об участи предыдущих королев и не советовал вставать на его пути, ибо он намерен идти до конца. Заканчивая послание королеве, Генрих упомянул о решении суда наказать Кромвеля как государственного изменника и о том, что казнь состоится в самое ближайшее время. Он предложил Анне поприсутствовать на ней, дабы избежать соблазна принять неправильное решение. Дописав последние слова, Генрих усмехнулся: