Сергей Щепетов - Последний мятеж

— Нет, не смешно. Куча приятных новостей, но ни одного радостного события пока не состоялось: они только МОГУТ состояться. А могут, сам понимаешь, и не…

— Ты на что это намекаешь, Вар?! Неужели это они… подстроили?

— А кто же? Сам подумай: разве такие совпадения бывают?

— Ну-у-у… Если это не блеф, то от могущества наших заказчиков просто дух захватывает! Получается, что если все бросить и отправиться домой, то ничего и не произойдет, да?

— Наверное, так это и надо понимать. Скажи спасибо, что тебя только манят пряником, а кнут пока не показывают.

— Интересно, а какой он может быть? Если в том же стиле, то жену из фирмы уволят, дочь провалится на экзаменах, а Питер окончательно захлестнет волна гастарбайтеров, и я останусь вообще без всякой работы.

— Не пугайся заранее, Коля! Может, обойдется. Лучше выполни маленькую смешную просьбу, только не спрашивай «зачем?».

— Давай!

— Зайди в вагончик или отойди куда-нибудь, чтоб я тебя не видел. А потом уколи гвоздем палец, ущипни себя… В общем, сделай что-нибудь такое, только не сильно, конечно.

Минут через пять Николай вернулся. Вар-ка по-прежнему сидел и смотрел вниз на долину Намрани.

— И что, Вар? Я все сделал!

— Это точно твой мир, Коля? Ты не ошибаешься?

— Не мой, а наш с тобой! Неужели ты сам не узнаешь?

— Узнаю…

— Да что случилось-то?! Ты можешь, наконец, объяснить?

— Он не работает.

— Еще раз, пожалуйста…

— В твоей реальности наш артефакт превращается в обычный камешек.

— Это и так ясно: его надо как-то включить или инициировать!

— Нет, не надо. Просто в других мирах он действует, а здесь нет.

— Откуда ты знаешь? Что, во всех, кроме нашего?

— Ну, по крайней мере, в тех, где я…

— Что-о-о?!

Вар-ка согласно кивнул, расстегнул куртку и обнажил плечо. Рубец не выглядел свежим, но раньше его не было — Николай помнил это совершенно точно.

— Но зачем?! Как…

— Как? Попробую описать. Это когда наслаждаешься цветом неба над головой и формой камней под ногами, каждым запахом, каждым звуком. Понимаешь, не любуешься, а именно наслаждаешься! Это когда радуешься вместе с мышью, которой удалось ускользнуть от хищника, и при этом чувствуешь неутоленный голод того самого хищника. Любое наркотическое опьянение — даже не жалкое подобие. Это как… Как бесконечный оргазм, что ли… С непривычки кажется, что невозможно выдержать — просто лопнешь от избытка ощущений, но вернуться в прежнее состояние немыслимо: пять минут такого бытия, кажется, стоят целой жизни. Нет, пожалуй, этого не объяснить до конца.

— А здесь?

— Здесь — ничего. Я даже не могу угадать, за какое место ты себя ущипнул или какой палец уколол. Понимаешь, даже когда находишься между реальностями — «в тумане» — все равно что-то чувствуешь, правда, как бы сквозь вату. Вот, например, я знаю, что Женька жив, он находится в Хаатике, и у него по утрам побаливают связки на левой ноге.

— Погоди, Вар… Все это мне надо как-то осмыслить. Теперь понятно, почему ты не захотел сам докладывать нашим работодателям. А-а-а… покажи зубы!

— Да вырос он, вырос!

— М-да-а… — растерянно протянул Николай. — Можно сколько угодно рассказывать про впечатления и ощущения, но когда у сорокалетнего мужика вырастает зуб взамен выбитого — это аргумент!

— Как мы теперь будем действовать, Вар? У тебя, наверное, сменились жизненные цели и смыслы?

— Кое-что, пожалуй, изменилось. Жить в твоей реальности… В общем, пока не знаю. Думаю, что нам надо закончить расследование вокруг амулета.

— Дорасследовались уже!

— Ты же не хочешь, чтобы заказчики показали кнут? Кроме того, теперь есть над кем экспериментировать. По-моему, надо выяснить, чем твой мир провинился перед Творцом-Вседержителем.

— Ты уже придумал, как это сделать?

— Наверное, надо найти очень близкую, похожую по месту и времени реальность, и посмотреть, будет там работать амулет или нет. Насколько я понимаю, твой мир не уникален — так происходит, наверное, в любой реальности после какого-то события. Жалко, что у меня раньше не было этой штучки: сейчас уже набралась бы приличная статистика.

— Дождемся, пока нашу сопку накроет «туманом», и вперед?

— Нет, не так. Сначала я найду то, что нужно, а потом мы туда двинем вместе.

И он нашел. Это оказалось совсем не трудно: спускаешься по какому-нибудь водоразделу до границы «тумана», садишься на камушек и начинаешь любоваться пейзажем и вслушиваться в свои ощущения, которые порождает данная реальность. Если все в тебе звенит и поет, значит… этот мир не подходит. А если чувствуешь себя уныло и грустно, значит, это самое «то». Коля в свое время объяснял, что для выявления статистической закономерности нужно не менее трех прецедентов. Пару миров, в которых амулет не действует, Вар-ка уже нашел. Этот — третий — кажется таким же, но для полной уверенности нужен контакт с туземцами.

То, что Вар-ка увидел со склона, представляло собой пустыню, только не песчаную, а каменистую. Ни дюн, ни барханов — камень. Камень, камень и камень — известняк, наверное. В целом — это поскотина: слева невысокая горная гряда, вправо поверхность понижается — там, наверное, долина большой реки или берег моря. Но самое главное, отсюда, с высоты в три сотни метров, видно, что по каменистой этой поверхности змеятся колеи — что-то похожее на грунтовые дороги, которые никто не делал специально, а просто накатали там, где удобнее ехать в нужном направлении.

Весь этот безжизненный пейзаж плавал в мареве тропического солнца, но присутствие рядом людей ощущалось настолько явственно, что Вар-ка допустил ошибку — спустился вниз с единственной литровой бутылкой воды. Собственно, посуды у него больше и не было, но можно было бы что-нибудь придумать или, наконец, просто не лезть в это пекло. С любимой-родимой туманной горой шутки плохи — и рад бы вернуться к тому ручейку, да нету уже ни ручейка, ни травки, да и склон, по которому спускался, не вдруг узнаешь — шел, кажется, то ли по гранитам, то ли по диоритам, а оглянулся назад — весь склон осадочные: известняк да песчаник… Но что делать? Как говорил Николай: «Назвался груздем — не изображай импотента!»

Вар-ка брел по колее уже не менее трех часов, когда сзади послышался шум мотора. Он уже плохо соображал от жары, но кое-как окучить мысли сумел: одежда, кажется, в порядке — серые заношенные штаны, рубашка неопределенного цвета, на ногах тапочки-кроссовки без опознавательных знаков, на голове тряпка, изображающая шапочку. Оружия нет, только перочинный нож и коробок спичек…

Машина, больше всего напоминающая открытый джип, была набита смуглыми черноволосыми людьми. Они загомонили все разом — молчал, кажется, только один, вольготно расположившийся рядом с водителем. Сколько же их тут — человек шесть или семь? Оружия не видно… Вар-ка напрягся, пытаясь понять, что ему говорят: «Поприветствовали — непринужденно и весело, но с оттенком почтительной робости. Что-то спрашивают на разные лады, тычут пальцами в пространство вокруг».