Олег Авраменко - Принц Галлии (др. вар.)

Однако в тот день ее обычный распорядок был нарушен. Известие о происшедшем в королевском кабинете инциденте застало Бланку еще лежавшей в постели, но уже не спавшей. Скомкав ритуал утреннего омовения до банального мытья, она наскоро перекусила, оделась и поспешила в покои Маргариты, где ее наваррская кузина как раз предавалась одному из своих самых любимых занятий — устраивала разгон фрейлинам и горничным, вымещая на них всю свою злость и досаду.

С появлением Бланки Маргарита, наконец, угомонилась и велела всем присутствующим, кроме Матильды де Монтини, убираться прочь. Когда дверь за последней из уходящих фрейлин закрылась, Бланка взволнованно спросила:

— Что случилось, кузина?

— Да ничего особенного, — сухо ответила Маргарита. — Какой-то полоумный пробрался на дворцовую площадь, вообразил, что это стрельбище, и принялся палить по окнам из арбалета. Его тут же схватили.

— А что с дядей?

— С ним все в порядке. Он отделался легким испугом.

— Правда? — облегченно вздохнула Бланка. — А то мне говорили, что у него сердце…

Маргарита громко фыркнула.

— Глупости все! Он просто притворялся… Впрочем, сначала, может быть, и не притворялся, у меня самой душа в пятки ушла, когда раздался грохот разбитого стекла, но потом он точно притворялся. «Ах, доченька, близится мой смертный час. Будь умницей, будь послушной, не огорчай больного старика…» Тьфу! А как только я дала ему слово, что к Рождеству обязательно выйду замуж, то он тотчас воспрянул духом: «Милое дитя! Ты возвращаешь меня к жизни…» Нет, это надо же быть таким лицемером! Как глупо я, должно быть, выглядела в глазах присутствующих, когда, обливаясь слезами, умоляла отца не покидать меня, обещала сделать все, что он хочет, только бы он не умирал… — Она гневно топнула ножкой. — Попалась! Как малое дитя попалась! Папуля все-таки исхитрился заставить меня выйти замуж.

— За кого?

— Этого мы не уточняли. Хоть одно хорошо — отец согласился предоставить мне право выбора из числа одобренных им кандидатур.

— И ты намерена исполнить свое обещание?

— А как иначе? Ведь я дала слово, к тому же… — Тут Маргарита слегка поежилась. — В конце концов, все обернулось для меня не так уж и плохо. А могло быть и гораздо хуже. По большому счету, этот свихнувшийся стрелок оказал мне огромную услугу.

— Даже так? — удивилась Бланка.

— Да, так. Благодаря ему я избежала публичного унижения. Отец хитростью выманил у меня слово, это правда. Но поначалу он был полон решимости силой выдать меня замуж, даже назначил точную дату бракосочетания — четвертого сентября.

— И за кого же?

— За Красавчика.

— За Филиппа Аквитанского? — переспросила Бланка, невольно краснея.

— Да, именно. За вашего дона Фелипе из Кантабрии. Видно, он уже нагулялся и решил обзавестись семьей. А заодно присоединить Наварру к Гаскони и с нашей помощью отобрать у своего дяди галльскую корону. Вот властолюбец!

— Из Филиппа получится хороший король, — заметила Бланка, отворачиваясь к окну. — В отличие от Робера Третьего, у него будет не только титул, но и реальная власть. Можно не сомневаться, он сделает Галлию великой страной.

— Что ж, тебе виднее, — сказала Маргарита. — Если ты так говоришь, то так оно и будет.

Дрожь в голосе Бланки вперемежку с горечью была ей хорошо знакома. Но это впервые кастильской принцессе изменило самообладание в присутствии посторонних, в данном случае Матильды, что не на шутку встревожило Маргариту. Жизнь Бланки при наваррском дворе с каждым днем становилась все более невыносимой, и в любой момент она могла сорваться — а это грозило непредсказуемыми, но, наверняка, весьма плачевными последствиями для всей наваррской королевской семьи.

Маргарита подошла к Бланке и обняла ее за плечи.

— Прости, душенька, я не нарочно. Я уже заметила, что ты избегаешь любых разговоров о Красавчике, но разве могла я подумать, что это такая болезненная для тебя тема.

Бланка отстранилась от нее и смахнула с ресниц непрошеную слезу.

— Да нет, ничего… Все в порядке. Я просто…

— Ну! — подбодрила ее Маргарита. — Смелее! Ты никак не можешь забыть его, верно? И это вполне естественно, дорогая. Ведь он был твоим первым мужчиной — а такое не забывается. Даже я, и то помню, как в первый раз…

— Ошибаешься, кузина, — мягко, но решительно перебила ее Бланка, садясь в кресло. — Не в том дело. Вовсе не в том.

— А в чем же? — Маргарита присела на диванчик по соседству: Матильда, как обычно, устроилась на мягкой подушке у ног своей госпожи. — Только не увиливай. Либо отвечай начистоту, либо давай переменим тему нашего разговора. Я понимаю, что тебе больно вспоминать Филиппа Аквитанского, тем паче говорить о нем. Ведь ясно, как божий день, что кузен Бискайский в подметки ему не годится — ни по своим человеческим качествам, ни, как я подозреваю, по мужским.

По всему было видно, что Бланка страшно смутилась. Однако сказала:

— Насчет человеческих качеств, тут ты совершенно права. Но что касается мужских, как ты выразилась, то… мм… Словом, я не в курсе.

Брови Маргариты взлетели вверх.

— Да что ты говоришь?!

— Правду говорю, — в некотором замешательстве ответила Бланка. — К твоему сведению, все эти сплетни про меня и Филиппа — беспардонная ложь.

Маргарита уставилась на Бланку с таким потрясенным видом, словно та только что призналась ей, что втайне исповедывает иудаизм.

— Ты это серьезно, солнышко? Ты не шутишь?

— Какие тут шутки! Мы с Филиппом были друзьями, и только. Не больше, не меньше. Другое дело, что в прошлом году он просил моей руки, но… в общем, отец отказал ему.

— Ну и ну! — пробормотала ошарашенная Маргарита. — И какого же дьявола?

— Что? — не поняла Бланка.

— Почему твой отец не дал согласия на ваш брак? — уже более внятно спросила Маргарита, немного оправившись от изумления. — С какой стати он предпочел кузена Бискайского? Это же глупо!

— Да, это было глупо, — с горечью подтвердила Бланка. — Более чем глупо. Не только глупо, но и по… — Тут она запнулась.

— Так что же произошло?

— Немного помедлив, Бланка сказала:

— Пожалуй, я последую твоему совету и не стану увиливать. Я просто не отвечу. То, как отец обошелся со мной, не делает чести его памяти.

— Понятно, — кивнула Маргарита. — О мертвых только хорошее.

— Вот именно.

Некоторое время они молчали. Бланка теребила кончик носового платка и время от времени грустно вздыхала. Матильда с искренним сочувствием глядела на нее. Маргарита напряженно о чем-то размышляла.

— Так это правда? — наконец отозвалась она. — Между тобой и Филиппом Аквитанским ничего не было?

— Я уже сказала тебе, что все это досужие вымыслы. Или ты не веришь мне?