Маргарита Полякова - Острова капитана Блада (СИ)

Мне, по большому счету, было абсолютно все равно, кого лечить. А вот Питер О'Брайен испанцев откровенно недолюбливал. И было за что. После того, как он два года прокуковал у них в тюрьме и активно участвовал в военных кампаниях на оккупированной испанцами территории Голландии, сложно было ожидать другого. Даже по меркам жестокого 17 века испанцы выделялись своей кровожадностью.

Ну, лично мне испанцы ничего не сделали, так что я спокойно выполнял свои врачебные обязанности и относился к пациентам нормально. Испанцы, кстати, были искренне удивлены тем, что о них заботятся и лечат, вместо того чтобы повесить безо всяких разговоров. Я, кстати, тоже не понимал, зачем губернатору эти пленные. Он вполне мог устроить шоу с судилищем и дать толпе крови, которую она так жаждет.

— Какого дьявола ты здесь делаешь? — раздался голос полковника Бишопа как раз в тот момент, когда я делал очередную перевязку. Я удивленно обернулся.

— Занимаюсь лечением раненных, — озвучил очевидное я.

— Я вижу это, идиот! — рявкнул полковник Бишоп раздражённо. — Так же как вижу, кого именно ты лечишь. Кто тебе это позволил?!

— Я выполняю распоряжение господина губернатора.

— Что? — возмутился полковник и, сжав в руке трость, направился в другой конец сарая, где стоял Стид.

Похоже, Бишоп хотел, чтобы всех испанцев просто вздернули. Однако губернатор не собирался провоцировать международный конфликт. И ему явно не понравилось, что кто-то оспаривает его решения. Так что Стид надулся и заявил, что он действительно распорядился, чтобы О'Брайен занимался ранеными испанцами, что его распоряжения должны выполняться, и вообще больше не о чем разговаривать. Полковник гневно на меня посмотрел, но я только развел руками, давая понять, что тоже не в восторге от поручения, но не смею нарушить приказ.

Судьба — дама непредсказуемая. Совершенно. Вот жил я в своем родном мире 32 года, и ничего особенного со мной не происходило. Все как у всех. А устоявшаяся рутина взрослой жизни и не предполагала никаких кардинальных изменений. Разве что, я наконец-то решил бы жениться. А так… дом, работа, спортзал, клубы по пятницам и симпатичные девочки, которые, обычно, надолго не задерживались.

Но стоило мне попасть в чужой мир, как меня закрутил калейдоскоп событий. Они происходили так быстро, что я не соображал, как на них реагировать. Вот и сейчас, не успел я привыкнуть к своему положению лекаря-раба, как моя жизнь неожиданно сделала очередной резкий поворот.

И, главное, началось-то все с весьма обыденного явления: испанцы, которых я лечил, начали выздоравливать. Казалось бы, что в этом такого? Но данное обстоятельство немало способствовало росту моей популярности, как врача, среди жителей Бриджтауна. Возможно, они несколько переоценивали мои таланты, но, как бы то ни было, испанцы поправлялись, а раненые, которых пользовали местные лекари, постепенно переселялись из барака на кладбище.

Разумеется, горожане были не дураки, и сделали из этого факта нужные выводы. В результате у меня прибавилось работы, а у полковника увеличились доходы. Бишоп ходил довольный, как слон. А вот два практиковавших в городе врача, как вы понимаете, не особо обрадовались, когда их практика заметно сократилась.

Разумеется, никому не понравится терять клиентов и деньги. Но я и подумать не мог, на что могут пойти лекари, чтобы избавиться от конкурента. Оба спесивых павлина до сих пор делали вид, что меня не замечают, а потому я очень удивился, когда один из них, Вакер, соизволил ко мне подойти. В его неожиданно проснувшуюся дружелюбность я не верил, а потому напрягся, приготовившись к худшему.

— Я хотел бы поговорить с вами… вдали от любопытных глаз, — предложил доктор.

— Хорошо, — осторожно согласился я.

— Я хочу помочь вам! — заявил Вакер. — Ведь рабство должно быть очень неприятно для такого талантливого человека.

— Открою вам страшную тайну. Рабство для всех неприятно, — насмешливо ответил я. — Если вам действительно есть что сказать, говорите уже наконец.

— Отсюда совсем недалеко до голландской колонии Кюрасао, — намекнул Вакер. — Мир велик, и есть много стран, где такого человека, как вы, всегда тепло встретят. А вы могли бы, как свободный человек, с удовольствием и выгодой для себя всецело отдаться своей профессии.

Ничего себе предложение! Я даже как-то растерялся от подобного. Этот тип что, предлагает мне бежать с Барбадоса? Но для этого, как минимум, нужны деньги, которых у меня нет! Последнюю фразу, видимо, я невольно произнес вслух, поскольку Вакер оживился, и начал нести пургу о том, как хочет быть моим другом и как готов мне помочь. Видите ли, у него сердце кровью обливается при виде коллеги, изнывающего в рабстве и лишённого возможности применить на деле свои чудесные способности.

Ага. Столько времени не обливалось, а теперь вдруг облилось. Придумал бы что-нибудь поправдоподобнее! Понятно же, что он просто ищет возможность убрать конкурента. Весь вопрос был в том, насколько реально такое предложение. Это нужно было обдумать. Серьезно обдумать. И лучше не одному

Неожиданная беседа выбила меня из колеи. Я не раз и не два думал о побеге, но прекрасно понимал, что без посторонней помощи сделать это нереально. Разговор с Вакером пробудил во мне надежду. Опасную и отчаянную. Стоило ли рисковать ради призрачного шанса? Не знаю. Думаю, нужно посоветоваться с Джереми Питтом. Без него я никуда не побегу. Надежный друг, с которым мы столько всего пережили, наверняка не откажется разделить опасности задуманного побега. К тому же Питт был штурманом, а путешествие предстояло довольно долгое и небезопасное.

Встретиться с Джереми удалось почти в полночь. Я смотрел на своего друга и понимал, что даже тусклый свет свечи не может скрыть того, как тяжелый труд на плантации изменил парня. Это больше не был весельчак и балагур. Лицо Питта, утратив былые краски, стало безжизненным, глаза потускнели, и он казался тенью себя самого.

Но особенно меня потрясла реакция Джереми при одном только упоминании побега. Он обхватил голову и разрыдался. Пришлось вливать в него успокоительное, чтобы он пришел в себя. Мне нужен был адекватный человек, с которым можно посоветоваться и разработать план побега, хотя бы вчерне. Да хотя бы определиться для начала, что нам понадобиться, чтобы воплотить эту идею в жизнь.

Обсуждение плана бегства неожиданно затянулось. Как я не хотел бежать без Джереми, так и Питт не хотел оставлять друзей, которыми обзавелся. В конечном итоге мы решили, что стоит набрать отряд из шести-восьми человек. Хотелось бы, конечно, чтобы они все были моряками, но наши возможности и наши желания редко когда совпадают.