Юрий Корчевский - Огневой бой. Воевода из будущего (сборник)
- Название:Огневой бой. Воевода из будущего (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ЛитагентИП Махров3e12e4af-66f2-11e3-b1c9-0025905a069a
- Год:2016
- Город:Москва
- ISBN:978-5-699-91602-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Корчевский - Огневой бой. Воевода из будущего (сборник) краткое содержание
Наш человек в Московском Царстве.
Наш современник на службе у отца Ивана Грозного.
За разгром крымских орд и победы над ляхами «попаданец» пожалован княжеским титулом и чином воеводы.
И теперь ему вести в атаку передовой полк конной разведки.
Ему защищать границу с Диким Полем.
Ему вершить княжий суд и учить ратников «огневому бою», чтобы остановить нашествие степняков на южные рубежи Руси.
Огневой бой. Воевода из будущего (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Она формируется из татарской элиты – эмиров, мурз, уланов, а также мелкой служилой знати – батыров и военных слуг, называемых татарами «чура». В отличие от простолюдинов, идущих в бой без доспехов, имеющих в лучшем случае тегиляи – бумазейные халаты, в подкладку которых вшивали железную проволоку, эти воины имели брони: куяки, юшманы, колонтари, бехтерцы. Голову защищали стальные шлемы – мисюрки, в виде плоской шапочки с железными наушами и железной сеткой, прикрывающей лицо и шею. У богатых – шлемы-ерихонки: высокие, конические, с наушниками, назатыльниками и козырьками с опускающимся наносником.
На вооружении татарские конники имели копья длиной до трех-четырех метров с четырехгранным закаленным наконечником, которым легче пробить защиту противника, а также сабли и ножи. Изредка применяли боевые топоры и шестоперы. Лошади у такой конницы были рослые, под высоким седлом-арчаком, также закрытые в бою броней – чалдаром, укрывающим морду и грудь коня. Такая конница не уступала европейской рыцарской, но в отличие от нее никогда не шла в бой в первых рядах. Сначала в бой вступали конные лучники, а затем оборона противника проламывалась сим железным кулаком. Бились татары умело, яростно и зло.
Брал ли в расчет государь эти обстоятельства, подсказывали ли их ему воеводы, я не знал. Но по весне 1524 года, когда уже просохли дороги, государь снова объявил о предстоящем походе на Казань.
И закипела подготовка к походу. Проверялось оружие, готовились стрелы, целыми возами собиралось продовольствие, изготавливался порох для пушек и пищалей, лилась картечь свинцовая, ядра каменные и чугунные, ремонтировался такелаж на судах.
Решено было идти на супостата тремя большими группами: водным путем везти пушки и часть пехоты; командовал этой флотилией князь Иван Палецкий. Вторая рать, пехота – ополченцы и стрельцы, воеводой которой был Иван Вельский, шла через земли черемисов. Третья рать – конная, наиболее мобильная, была разделена на полки, во главе которых были свои воеводы.
И, как всегда, подвела торопливость, несогласованность совместных действий и самонадеянность воевод. Я с сожалением увидел, что уже на этапе подготовки войска к выступлению были допущены существенные недочеты, сказавшиеся впоследствии на результатах кампании.
И главной, на мой взгляд, ошибкой было то, что даже дата выхода всех сил к Казани не была установлена. Рати выдвигались по мере сбора, шли обособленно друг от друга. Достаточно сказать, что пехота Вельского подошла к Казани седьмого июля, а артиллерия, конница и обоз с продовольствием прибыли только месяц спустя! Ратники голодали, люди ослабели, боеспособность войска упала, боевой дух и настрой уступили место унынию и пораженческим настроениям.
Я был назначен воеводой Сторожевого полка, сплошь конного. Мы даже своего обоза не имели, ввиду того что путь предстоял неблизкий, и обоз, будучи гирей на ногах, сильно бы замедлил нашу скорость.
Полк мой, являясь резервом для главных сил, шел за основной ратью, в арьергарде, заодно прикрывая тылы от удара в спину. В него вошли боярские дружины из многих городов, в том числе – из Коломны, и моя личная дружина, охлопковская, под командованием Глеба Кочкина. Ратники Макара и Федора были под его рукой, но десятку Федора я старался держать поближе к себе. Воины они опытные, не раз проверенные в боях, и, главное, я им доверял. Знал, что, если в бою Федор сзади, мне не нужно опасаться удара в спину. Он костьми ляжет, но тыл мне прикроет. А где-то впереди, среди других ратников вологодского ополчения, был и сын мой Василий. Сам я его не видел – не успел застать в сборном лагере, но мне о нем говорили. В мой бы его полк, все под приглядом был бы. И не в обоз бы я его определил, сало жрать – так же, как и другие, тянул бы службу, но мне было бы спокойнее. Молод еще, горяч, далеко вперед не зрит, ситуацию не просчитывает.
Ушли вперед основные силы, тронулись в дорогу и мы. Многие из моих ратников, участвовавших в прошлогоднем походе, были настроены не очень-то по-боевому. А все потому, что под командованием Шах-Али мы не снискали себе славы, не добыли трофеев, а только понесли потери да едва лошадей не загнали, потому как дольше одной ночи нигде не стояли, опасаясь ответного татарского удара.
Как обычно, я выслал во все стороны дозоры, передвигавшиеся с полками параллельно, но в отдалении на пять-семь верст.
Встречали мы и татарские разъезды, по три-пять конников. Издалека они наблюдали за нашим передвижением, не приближаясь и не делая попыток напасть. Несколько раз я посылал на их перехват дружинников, но они неизменно возвращались ни с чем.
– Утекли куда-то, воевода. В лесу скрылись, как их искать?
Плюнул я, в конце концов, на татарскую разведку – только ратников без проку вымотаю.
До Казани оставалось еще около ста верст, может, чуть поболее, когда случилась беда.
Дозорные мои перехватили нескольких пеших русских ратников, пробиравшихся к нашему войску, и доставили ко мне.
– Кто такие? Из полка своего сбежали, струсили до боя? – свел я в гневе брови.
– Помилуй Бог, воевода! Беда страшная. Мы из судовой рати, что под рукою князя Палецкого. Разбили нас, всех побили, только единицы живыми и вырвались.
– Лжете, псы смердящие! У князя флотилия, он по Волге-матушке вниз идет. Как могли его татары побить, коли у них никаких судов нет, окромя торговых?
– Не гневайся, боярин! Смени гнев на милость, выслушай.
– Говорите, только коротко и четко.
– Везли мы на судах пушки, порох и судовую рать. Много судов было – девять десятков. Встали у берега на ночлег, здесь татары и напали. Дозоры вырезали, а мы – спали. Не знаем, уцелел ли кто, кроме нас?
Вот это новость! Как обухом по голове. Ведь если то, что они рассказали, правда, значит, войско лишилось пушек и огненного припаса. Выходит, штурмовать Казань просто нечем. Без пушек город не взять.
– Дайте им заводных коней да накормите. Пусть с нами едут. На месте сбора со мной к главному воеводе поедете – расскажете, что видели.
Я ехал в мрачном настроении. Как же так? Флотилия речная по определению была самой неуязвимой, самой сильной, самой защищенной частью русского войска. Они по воде плывут, где нет татарской конницы, у них – пушки и припасы, против которых не то что пехоте или коннице – крепостным стенам не устоять. И вот теперь силы этой, похоже, нет. А если татары суда с пушками не просто утопили, а трофеями взяли, то совсем катастрофа! Пушки и порох многажды силы татарские увеличат, мы же потеряем всякую надежду на успех.
Впоследствии выяснилось, что девяносто ладей были захвачены на ночной стоянке, а судовые рати перебиты почти целиком. Лишь одна ладья ушла, с князем Палецким, да и то потому прорвалась, что на стоянке чуть поодаль держалась.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: