Сергей Каменков-Павлов - Проект «Парадокс»

– То есть у всех здесь, кроме меня, два исхода – умереть от голода и радиации на зараженной Земле или оказаться «стертыми», несуществующими призраками. И второй исход предпочтительнее.

– Если все пойдет, как надо. Но в целом верно. Рад, что, несмотря на туповатое выражение лица, котелок у тебя еще варит.

– Вас послушать, так я вообще счастливчик.

– Можно сказать и так.

– Но почему в эту схему не вписывается тот же Голицын?

– Ах да, Голицын. У него неподходящий психотип. Он скептик, циник, сверхпрагматик. Он бы не справился с такой задачей.

– Но…

– А ты, Артем, прагматик, но при этом идеалист. Ты будешь искренне стремиться к тому, чтобы построить рай на земле, но при этом не захочешь проливать для этого реки крови. Голицын же закономерно придет к выводу, что это самый простой способ.

– Черт, а ведь правда.

– Еще кое-что… У меня есть пара любимых писателей конца XX века… Они придумали отличный термин. Этот термин звучит как «фактор Калигулы». Помимо практически бесконечной жизни, тебя наградили еще кое-каким артефактом. Он не позволит тебе сойти с ума и стать пятым всадником Апокалипсиса.

– Док! – догадался Артем.

– Да, Артем. Твой боевой компьютер будет отслеживать твое состояние и… принимать меры в том случае, если ты, например, всерьез решишь сделать коня сенатором.

– А меры, я так понимаю, измеряются в вольтах.

– Всегда к твоим услугам, Александров , – проворковала Док.

– А есть возможность ее отключить? – спросил Артем.

– Боюсь, что нет. Это страховочный фактор. Чтобы ты не уничтожил мир раньше времени, – улыбнулся Кедров.

– У Док есть право меня ликвидировать? – Артему было не до шуток.

– В крайне исключительных случаях. И после пяти обязательных предупреждений.

– Ладно, допустим… Я… – начал Артем, но договорить не успел. Распахнулась дверь, и на пороге появился Троекуров с развязанным галстуком. От него разило жутким перегаром. Кедров поморщился. Ему не хотелось, чтобы кто-то видел старого друга в таком состоянии.

– Витя, пойдем обратно! – предложил он, нежно взяв генерала под локоток.

– Нет! Он должен знать правду! И ты должен знать правду! Я не могу молчать.

– Правду? – поднял бровь Артем.

– Да! – Троекуров повернулся к Кедрову. – Помнишь, я рассказывал тебе про Виктора, который в 2036-м отказался запускать ракету по Улан-Удэ?

– Конечно, – сказал Кедров. – Можешь не трудиться, я понял, что ты говорил о себе.

– Я не говорил о себе, Петя! Я врал о себе! – глаза генерала наполнились слезами.

– О чем ты? – внимательно слушая, Кедров медленно затаскивал генерала в его кабинет.

Артем последовал за ними и прикрыл дверь.

– Как ты помнишь, феде…ральное правительство решило накрыть Улан-Удэ, а вместе с ним и озеро…ик… Байкал, ядерным ударом.

– Помню…

– Да ладно?! – не смог сдержаться Артем.

Троекуров посмотрел на него с удивлением, как будто только осознал, что в комнате не он один. Кедров яростно приложил палец ко рту.

– О, и этот, Артем, здесь! Пусть все знают про мой позор! – воскликнул Троекуров.

– Тише, Витя, что дальше?

– А дальше командир смены отказался выполнять приказ! И я его… ик… застрелил! А потом обездвижил еще двоих. А потом… Потом вот этими вот руками, – затряс ладонями Троекуров, – ввел коды запуска!

– Что было дальше? – оба слушателя были потрясены.

– Я не знаю, чем я думал. Видимо, был молод… и туп. Но, слава Богу, «Периметр» оказался умнее меня…

– Как это? – удивился Кедров.

– Проанализировав обстановку, «Периметр» отменил эту и… последующие попытки пуска ракеты как ошибочные. Оказывается, какой-то мудрый… ик… советский инженер-программист, который писал программное обеспечение, вставил одним из с-секретных критериев стратегического анализа обстановки язык переговоров предполагаемого противника.

– Зачем? – не понял Артем.

– Чтобы стратегическое ядерное оружие не использовалось в гражданской войне. А тактическое оружие подвезти не успели… Теракт…

– А что с тобой было дальше?

– Я забаррикадировался в помещении и провел там два самых… ик…ужасных дня своей жизни. Затем, во время трибунала, уже новая власть сочла мои действия оправданными и дала мне второй шанс. Второй шанс за убийство святого человека, который отказался сбросить ядерную бомбу на своих сограждан, – Троекуров заревел в голос. 44 года назад он пережил жесточайший кризис личности, и эта заноза засела в нем ужасно глубоко. Он всегда скрывал ее, и тут, в экстремальной обстановке, она вырвалась наружу и отозвалась новой болью.

– Тише, тише, Витя, ты славно послужил своей родине, – успокаивал его Кедров. Приобняв генерала за плечи, он укачивал его, как ребенка, – благодаря тебе, только благодаря тебе Россия, да что Россия, Земля, получит второй шанс.

– А ты что думаешь, Александров? – поднял на Артема красные глаза пьяный генерал. – Дал бы ты мне второй шанс?

– Как показала практика, товарищ генерал, второй шанс был отличной идеей. Я благодарен тому, кто вам его обеспечил.

– Ты слышал про эф…ф…фект бабочки, майор? – задал новый вопрос Троекуров.

– Конечно.

– Так вот, майор, я хочу, чтобы ты насрал на него. Хуже уже точно не будет. Просто поменяй все, слышишь? Сделай так, чтобы таким, как я, не было места на этой земле!

– Я сделаю все возможное для того, товарищ генерал, чтобы таким, как вы, не приходилось принимать подобных решений. А также для того, чтобы такие, как вы, жили долго и счастливо, – с этими словами Александров развернулся на каблуках и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Оба генерала с гордостью смотрели на него, один – утирая слезы, второй – с улыбкой.

22 июня 2080 г.

Россия, г. Богородск, комплекс проекта «Парадокс»

12:00

Этой ночью Артем спал очень плохо. Ему снились груды раскуроченного металла и трупы собак, которые висели, лежали и переживали последние судороги посреди этих груд. 22 июня, не последний день в истории России, должен был стать первым днем новой эры. 22 июня должен был состояться первый в истории человечества запуск хрононавта.

Проснувшись, майор Александров принял душ и хмуро прожевал овсяную кашу. Еда не лезла в него и сразу же просилась наружу. Уняв рвотные позывы, Артем проследовал в лабораторию, где получил комплект снаряжения, несколько комплектов одежды и наставления от лаборантов. До прогрева капсулы и всех сопутствующих механизмов оставалось полчаса, и Артем решил провести их в одиночестве. Он зашел в какой-то пустующий кабинет и закрыл глаза. Однако побыть в одиночестве ему не удалось. С веселым гиканьем в кабинет ворвалась его команда, отряд «Слепень-13».

– Вот он где, наш Марти Макфлай [114]! – с ухмылкой проворчал Стас и потрепал свою бороду.