Константин Калбанов - Несгибаемый. Не буди лихо…

Одно плохо. Уровень воды неуклонно рос. Вот она начала проникать в кабину, не отличающуюся достаточной герметичностью. Странное дело Но Петр отчего-то подумал не о том, что они имеют все шансы вымокнуть до нитки. Куда больше его волновало то, что в пустыне им придется изрядно наглотаться пыли. Н-да. Все же их продукция, это не «Руссо-Балт». Н-да. А ведь можно было постараться. Для себя-то любимого.

С другой стороны, вроде бы и старались. Может это просто вода выдавила пыльники? Очень может быть. Поток изрядный. И кстати, уже перехлестывает через капот, а они вообще уже сидят по пояс в холодной, мутной воде.

Штабс-капитан что-то там кричит. Петр сосредоточенно ведет грузовик, уверенно разрезающего водный поток, урча двигателем полностью скрывшимся под водой. Пастухов даже испытал гордость, за свое детище. Все же хороший агрегат вышел у них с Кессенихом. Выше всяческих похвал. Даже если он сейчас заглохнет, то уже показал столько, что никакой супер паровой машине и не снилось.

Наконец вода отступила от лобового стекла. Появился капот. Вот и крылья с фарами. В кабине вода отступает гораздо медленнее, но все же уровень понижается. Противоположный берег все ближе. И наконец КАЗ, выбрался на сушу, орошая ее потоками воды, словно лохматый пес, после купания.

— Ну вот. А ты боялась, только юбочка помялась. Да животик чуть припух, — с нескрываемым задором выдал Петр, озаряясь веселой улыбкой.

Автомобиль остановился. Но не сам собой, и не по причине заглохшего двигателя. А потому что этого захотел шофер. Выкусите все, кто не верил! Выкусите те, кто приехал на переправу, чтобы насладиться гибелью смельчаков! Они это сделали! И плевать, что один из них выбора был лишен, и вообще проделал это будучи связанным по рукам и ногам.

Петр разрезал путы на Иннокентии, и по-шутовски развел руками.

— Как-то, так. Понимаешь.

— Тебе это просто так с рук не сойдет.

— А мне плевать, Иннокентий Андреевич. Ты тут чтобы делать свое дело. А я свое. «Два три», ответь «три восемь».

— Слушаю, «два три», — тут же отозвался старший экипажа «Чайки».

— Даже не пытайся переправляться. Твой карбюраторный двигатель зальет. Да и легкий ты для такого потока.

— Это я уже понял. Удачи, Петр Викторович.

— Спасибо, Валера. Догоняй.

— Не сомневайтесь. Как только, так сразу.

Потом были поздравления от остальных двух экипажей концерна. И все. Тишина. Даже игнатьевские не проронили ни единого доброго слова. А то как же. Они ведь сюда не просто так выехали, а чтобы взять приз. Все без исключения. А тут кто-то получает солидную фору прямо на старте.

Петр хотел было уже трогать с места, когда в зеркала заднего вида заметил, как один из грузовиков, двинулся по проторенной им дорожке. Хм. Вообще-то, не факт, что дорожка проторена. Совсем не факт. Котлы конечно имеют защитный кожух и теплоизоляцию. Но… Кабина КАЗа вроде как тоже была герметичной…

Котел «Марка» рванул едва только вода залила кабину. О том, чтобы там кто-то выжил не могло быть и речи. Такое впечатление, что в грузовик угодил артиллерийский снаряд. Кабину разметало в стороны, а на ее месте вспухло молочно-белое облако пара. Но вот оно истаяло и на месте грузовика… А ничего-то там не осталось. В смысле, конечно что-то есть, но борта кузова также снесло, а остальное накрыло мутной водой. Словно и не было ничего. Разве только появился новый бурун.

— Царствие им небесное, — разом произнесли Петр и Иннокентий, осеняя себя крестом.

— Теперь ты понимаешь, какое преимущество у нашего двигателя? — надевая картуз, произнес Петр.

— Да уж. Одна только эта переправа дорогого стоит. Но еще раз попытаешься выкинуть что-либо подобное…

— Не надо мне угрожать, Иннокентий, — отмахнулся Петр. — Я повторяю, мне плевать на ваши игры. Потому что я веду свою. Никто вам не мешал выбрать любой из автомобилей Игнатьева. Разместили бы на нем взвод разведчиков, которые бы в строгости выполняли приказы и предписания. И было бы вам счастье.

— А ты не забыл, что ты являешься нештатным сотрудником контрразведки, а соответственно подпадаешь под эти самые приказы и предписания.

— Не забыл, — с самым серьезным видом кивнул Петр. — Как помню и то, что вы, господа контрразведчики, использовали меня как живца, в то время когда я не имел к вам никакого отношения. А еще, я четко помню при каких обстоятельствах подписал эту клятую бумагу. А вот ты кое-что запамятовал, твое благородие. Я не умею распутывать сложные узлы, а просто разрубаю их.

— Угрожаешь?

— Предупреждаю. И еще, твое благородие. Если вдруг надумаешь от меня избавиться. Ну мало ли, хунхузы случатся по дороге. Так вот, имей ввиду. Не пройдет и суток, как в газетах поднимется шумиха относительно того, что в нашем автомобиле русская разведка перевозит миллион рублей золотом.

— Ты-ы…

— Остынь, Иннокентий Андреевич. Ехать пора. Ну чего ты на меня смотришь? А вы, голубчики думали, что я безвольным бараном попрусь на заклание?

— А если и вправду, хунхузы? — со злым прищуром, произнес Плужников, устроившись на пассажирском сидении.

— А вот это уже сам решай, что тебе дороже. Твоя жизнь или долг, — включая передачу, и пожимая плечами, ответил Петр.

— В смысле?

— А в том и смысле. Защищай меня как Родину-мать. Пока я жив, и тайна хранится. Вот так вот, Кеша.

— Н-ну ты и ж-жук, вперехлест, через колено.

— А ты думал, в сказку попал, твое благородие. И, да. Так. На всякий случай. Я ведь воинскую присягу не давал.

Грузовик с трудом преодолевая сопротивление раскисшей пусть и каменистой почвы, выбрался на трассу. Петр не без труда вывернул руль, и автомобиль покатил по грейдеру. Надо бы озаботиться гидроусилителем. Нет, понятно, что рано, и это непременно приведет к удорожанию автомобиля. Но уж для ралли-то, сам бог велел готовить автомобили с особым подходом. Ладно в этом году, все как-то с бухты-барахты. Но уж на следующий, надо обязательно.

Именно так, и никак иначе. Эти гонки будут ежегодными. Отличная реклама как для ДВСов. Где еще можно вот так воочию противопоставить его паровику. Вон как славно сегодня получилось. Пусть и грешно об этом так говорить, но… На тысячах экранов люди увидят в каких условиях выстоял КАЗ с двигателем внутреннего сгорания, и как взорвался котел паровика. А ведь это только первый день гонок.

— «Три восемь», ответьте «сто первому», — послышался в радиостанции голос распорядителя.

— На связи «три восемь».

— Власти о неисправности моста проинформированы. Меры по восстановлению принимаются. Но кавалерийские разъезды с дороги убирают. Говорят, что из-за охраны одного-единственного автомобиля держать патрули на дорогах не будут. Разъезды появятся как только возобновится движение по трассе.