Константин Калбанов - Несгибаемый. Не буди лихо…

— Иннокентий, как думаешь, нас уже ожидают? — поинтересовался Петр, слегка подпрыгивая в такт с автомобилем двигающемся по грунтовой дороге.

— Должны. А ты что же собираешься за сегодня добраться до Чойра?

— Есть такое намерение.

— Четыре сотни верст, фактически по бездорожью, — с сомнением покачал головой штабс-капитан.

— Но не по грязи же, — возразил Петр. — Опять же, если дорога и дальше будет такой же, то я вообще не вижу сложностей.

— А вот тут позволь тебя разочаровать. Хватит на нас и песков и камней с горными ущельями. Гоби, она неоднородна и способна преподносить сюрпризы.

— Ну не знаю. По мне, так четыре сотни верст мы в любом случае осилим за день. Не можем не осилить.

— В России, где закончили прокладку Транссибирского тракта, еще да. Но здесь, — Плужников с сомнением покачал головой.

— Вот напрасно ты так, Иннокентий. Опять же, то расстояние которое мы уже преодолели. Разве этого мало?

— Порядка шестисот пятидесяти верст за два дня. Немало. Но ведь это не четыреста верст за день?

— Ты забываешь, что за весь вчерашний день мы прошли не больше пятидесяти верст, из-за встречи на рассвете. Так что, добраться до Чойра нам вполне по силам.

— Только ты забываешь о том, что по пути нам практически не попадались пески.

— Зато были горы с долгими серпантинами.

— А горы у нас и дальше будут.

— Но куда как пониже. И имеется какая-никакая наезженная дорога.

— Мне казалось, мы договорились относительно разного рода авантюр? — набычился штабс-капитан.

— А я и не собираюсь ломиться вперед как кабан на случку, — тут же возразил Петр. — Если что-то пойдет не так, то заночуем в одном из двух промежуточных поселков. Но ведь может выйти и так, что все сложится более чем удачно. И вот тогда не хотелось бы снова терять время, ожидая приема груза.

— Ну что же, ладно, если так. А то мне уж подумалось… — Плужников сделал неопределенный жест, а потом продолжил. — С этим полный порядок. Нас уже ждут. Так что, если добежим за сегодня, груз примут незамедлительно.

— Вот и ладно, — удовлетворенно заключил Петр.

Верст через сорок, дорога впервые серьезно вильнула вправо, огибая довольно высокий холм. С одной стороны они изменили направление относительно устойчиво задувавшего в спину ветра, и теперь он сносил пыль в строну. С другой, этот холм выступил словно предвестником предстоящих препятствий. Но с другой стороны. Да плевать!

— «Сто третий», ответь «три-восемь».

— На связи «сто третий», — тут же отозвался пилот самолета, рассекавшего небесную синь, нарезая круги вокруг мчащегося по степи грузовика.

— Подтягивайся поближе. И пусть кинооператор готовит свою шарманку.

— Принял. Сближаемся. Буlем над вами через семь минут.

— Не затягивайте.

— «Три-восемь», тут оператор спрашивает, что именно вы собираетесь делать?

— Буду штурмовать холм в лоб.

— По-моему это нехорошая затея, — тут же всполошился Плужников.

И было отчего. При них ценный и весьма важный груз, за сохранность которого он отвечает. До места доставки осталось не так чтобы и большое расстояние, и тут вдруг Пастухову в голову взбредает очередная блажь.

— Спокойно, Иннокентий. Спокойно. Чтобы КАЗ и не взял этот пригорок, — останавливая автомобиль, подмигнул Петр.

— Пригорок? Да ты посмотри на его крутизну.

— А что крутизна? — Пожал плечами Петр. — У нас под капотом не одна лошадка и не пара запряженных волов, чтобы двигаться в объезд. Нам это препятствие вполне по плечу.

— Ты незнаком с рельефом. Там может оказаться все что угодно.

— Ничего там нет, кроме песка. Если только какой овраг глубокий, но его вполне рассмотрит наблюдатель в воздухе. Так что, нам ничего не угрожает.

— Прямой путь не всегда самый короткий. Ты можешь потерять больше времени, нежели выиграть.

— А я и не собираюсь выигрывать время. Нужно быть идиотом, чтобы не понимать, двигаться по петляющей дроге всегда легче и быстрее, чем по нехоженой целине. Но сейчас я больше думаю о рекламе. По сути, я сейчас продаю свой автомобиль и двигатель. Так что, все оправданно. И Иннокентий Андреевич, не начинай, я не отступлюсь, потому что оказался здесь из-за своих интересов, а не из чувства патриотизма.

— Не играл бы ты с огнем, Петр.

— Даже не думал. Ты не забыл, что я тоже в этой коробчонке? А о том, что я сам заинтересован быстрее всех дойти до финиша? Помнишь? Вот и ладно. Просто я не собираюсь плясать ни под чью дудку. Хотя и готов оказать попутную услугу.

— Вот значит как? Услугу?

— Конечно услугу, — пожав плечами, ответил Петр, и вновь взялся за тангенту. — «Сто третий», пройди над холмом с противоположной стороны, и пониже, пусть наблюдатель осмотрит обратный скат.

— Принял.

— Да. И учти, будешь корректировать мое движение по бездорожью.

— Показательные выступления? — с явственной ухмылкой произнес пилот.

— Именно, — подтвердил Петр.

— Принято. Тут оператор говорит, чтобы вы начали двигаться по его команде. Проехали по дороге саженей сто, а потом отвернули на холм. Для вас получится градусов на семьдесят.

— Я понял. Что там с обратным скатом?

— Порядок. Начали.

«Муромец» по-своему уникальный самолет. Так например он способен двигаться со скоростью менее ста верст в час, закладывая крутые виражи. Это позволяет ему буквально кружить над определенным пятачком. Идеальная машина для воздушных съемок. Она конечно может показаться несколько грузной, да еще и при наличии четырех машин. Но на деле это не так. На сегодняшний день, модернизированные «Муромцы» являются лучшими самолетами в своем классе.

Правда, уже сейчас сразу несколько конструкторов и коллективов озабочены созданием новых машин. Время неуклонно движется вперед, как и прогресс. Поэтому этот старичок уже отживает свой век. Смена только-только должна появиться на свет, но это обязательно случится. И первенцы уже закладываются в опытных мастерских. Хм. А быть может уже и делают первые неуверенные шаги в воздухе.

Конечно, машина достаточно громоздкая. Но, с другой стороны, по задачам, возлагаемым на воздушное обеспечение подходила лучше всего. Тут и дальность полета, и грузоподъемность. Помимо экипажа на борту находились кинооператор с помощником, корреспонденты и припасы, на случай непредвиденной посадки.

И потом, на стороне «Муромцев» была их исключительная надежность. Должно было случиться нечто из ряда вон, чтобы эта машина рухнула на землю. Этот гигант своего времени был способен сесть даже с полностью неработающими машинами, на одном лишь планировании. А еще, при своих габаритах, самолет нуждался в относительно небольшом пятачке для посадки.

Петр ничуть не сомневался, что картинка получится то что надо. Для удобства работы оператора были предоставлены все условия. Иное дело, что сам КАЗ мог не оправдать возложенных на него надежд.