Евгений Мостовский - Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ)

— Почему нету, я помню, правительству показывали, интересные машины.

— Хорошие машины, только работы были прекращены в 37-м, конструктор Сячентов вредителем оказался, расстреляли его.

— Идиоты, ежовщина, вместе с грязной водой выплеснули младенца — искренне огорчился Самый Человечный Человек и не стал возражать против выгребания практически всех тягачей «Ворошиловец» из Московского округа для создания самоходного артполка и мобильных тылов. В результате к 1 марта комкор имел под своей командой небольшой штаб, три танковые бригады, две из них тяжелые, три бригады ВДВ, самоходный артполк, батальон химических танков, связи, саперов, ремонтников. Начались изматывающие тренировки, две недели подряд отрабатывали взаимодействие и слаживание по 12–14 часов в сутки, благо личный состав молодой и спортивный. Заставлять никого не приходилось, все прекрасно понимали — завтра в бой, а финны ошибок не прощают. Генштаб не остался в стороне от этой работы, помогли методическими материалами, специалистами — штабниками и связистами, подбросили автоматического оружия. Со складов поступили старые, но великолепные по ТТХ автоматы Федорова, совсем новые пистолет-пулеметы Дегтярева и автоматические винтовки Симонова. 16 марта корпус ушел в прорыв, таща «на себе» два «БыКа» и полторы «КоЗы».

Корпус пошел хорошо, уже к 20.00 вышли к сидящим в «котле» пехотинцам, вот радости было! Пользуясь тем, что окруженцы изучили все вокруг, в темноте с включенными фарами вышли к передовой линии укрепрайона, выбросили вперед и в стороны разведку. Полным опупеем стало появление к часу ночи связных броневичков из штаба фронта, строго по уставу, вышестоящий штаб устанавливал связь с нижестоящим. «А потом зазвонил телефон, кто говорит…», по защищенной линии говорил комфронта, командарм 1 ранга Тимошенко, долго говорил, полчаса. Так что к рассвету 17 марта в битком набитом штабном автобусе, командование корпуса соображало, как выполнить приказ о «Ускоренном выходе к Выборгу». Укрепрайон намертво перекрывал все пути вперед, разведчики умудрились приволочь «языка», к общему удивлению им оказался финн, а не поляк, как все ожидали. По его словам в укреплениях сидела 7-я егерская бригада, та самая которая в декабре взломала тылы 138-й дивизии и уничтожила ее штаб. Таких нахрапом не взять. Решение подсказал перебинтованный, с обгорелым лицом, бессменный командир 20-й тяжелой танковой бригады, комбриг Борзилов. Слегка заикаясь после контузии, он предложил обойти финнов прямо по лесу.

— Мы в декабре уже так делали, тогда получилось и сейчас получится. Только дайте весь саперный батальон, что не распилят, то взорвут и 214-ю десантную бригаду, мы с ними на учениях хорошо поладили. Если в семь утра выйдем, то к семи вечера придем. Тыловую дорогу им перережем, а финн, он окружения не терпит, ночью сковырнуть попробуют, но десантура нас не выдаст. Вы целый день их долбить будете, систему огня вскроете, а с утра врежем вместе, никуда чухонцы не денутся или грабки подымут или кончим их всех.

В голубоватых лучах танковых фар и прожекторов танцевали снежинки. Свет многих фар образовывал большое пятно в котором стояли или сидели пленные, первые финские пленные взятые в большом количестве. Полчаса назад над несколькими ДЗОТами опоясанными траншеей поднялся белый флаг. Видать финские пролетарии поняли, что нет резона гибнуть за министров-капиталистов и наконец сдались. Правда понять это помогли им почти десяток химических танков, спаливших все вокруг. Десантники, ребята сознательные и дисциплинированные, почти ни кого сгоряча не пристукнули, а те кто не захотел проявлять классовую солидарность, быстренько огребли по зубам от младших командиров. Так что без эксцессов, даже вежливо, за шиворот, сдающихся рабочих и крестьян стаскивали в общую кучу. Двухсуточный непрерывный бой танкового корпуса и окруженной егерской бригады был окончен, дорога на Выборг — открыта. Ценой стали почти сотня сгоревших и подбитых танков и полторы тысячи раненых и убитых, сколько полегло финнов еще не считали, часть ясное дело прорвалась в лес и сейчас небось на лыжах пробираются к своим. Пленные вот они, голов семьсот за день набрали. Комкор был доволен, подобного на этой войне еще не было, раскатали чухонцев вчистую, конечно и авиаторы подсобили и пушкари крупнокалиберные, но творец этой победы он — Дмитрий Григорьевич Павлов.

Завтра он поведет свой корпус дальше и нет таких препятствий которые ему не по плечу!

Бык, откинув рогами в сторону мулету, храпя и копая землю копытом, подслеповатыми глазами начал высматривать тореро.

За штурвалом «морского» Р-10 сидел далеко не новичок и помирать ни в какую не собирался. Микки его прекрасно понимал, но отпускать тихоходного разведчика в его планы не входило. Вот и крутились они битых пять минут над поселком Кайяла. По всей видимости русского, так же как и его спозаранку послали узнать чего там у противника делается, вот и свела судьба двух разведчиков, в утреннем полумраке, над пока еще ничейным поселком.

Русский закручивал все более крутые виражи и не давал себя поймать в прицел, а в те короткие мгновения когда машины оказывались в удобной позиции, его стрелок начинал бить точными, экономными очередями. Приходилось резко давать ногу и уходить в сторону, на небольших скоростях это грозило штопором, а высота была уже меньше пятисот метров. Этот цирк пора было заканчивать, а то появится советский патруль и они поменяются местами, ведь без скорости и высоты «Пири» был «сидячей уткой» для И-16. Клепфиш выпустил закрылки на 15 градусов, прибрал газ левому двигателю и по внешнему радиусу виража стал постепенно нагонять Р-10-й.

— Олли, сейчас он будет почти на нашей головой, постарайся залепить в двигатель.

— Понял командир, понял, ты главное не сорвись, а то земля близко.

— Не каркай под руку!

Он кажется перестал дышать, удерживая самолет на грани срыва, когда сзади наконец-то застучал «Виккерс» и раздался ликующий вопль:

— Есть!

Микки аккуратно вывел самолет в горизонтальный полет, чуть опустил нос, набирая скорость и дал газ двигателям.

— Где он?

— На семь часов, снижается.

— Ну сейчас мы его.

«Пири» снова заложил левый вираж и пристроился в хвост дымящему «подранку», русский стрелок, теперь уже не экономя, разразился длинной очередью, только для его ШКАСа было далековато, а вот для «Эрликонов» самое то. Разведчик загорелся, но земля была рядом, а скорости практически нет и русский ловко сел на «брюхо», около самой дороги. «Рама» пронеслась над сбитым и Олли прокомментировал: