Олег Таругин - Комбриг из будущего. Остановить Панцерваффе!

Когда танки продвинулись достаточно далеко на запад, местность вокруг оказалась попросту незнакомой. Собственно говоря, пока воевали неподалеку от магистрального шоссе, особой нужды в картах и не было. Но вот когда сводный батальон, двумя наскоками разнеся в пух и прах тыловые колонны противника, отступил, разделившись на две маневренные группы, как и приказывал комбриг, произошло то, что и должно было произойти: выходя в оговоренный квадрат, танкисты заблудились. Просто свернули не туда, куда следовало. Самым обидным оказалось то, что поставленную комбригом боевую задачу они выполнили полностью… а вот грамотно отступить не сумели.

Первая группа, вместо того чтобы сделать круг по лесу и выйти обратно к шоссе несколькими километрами восточнее, перепутала дорогу и уперлась в непроходимое для танков болото. Не так, чтобы вовсе уж непроходимое: местные, судя по всему, тут ездили – но выдерживающая телегу гать никак не подходила для танка, пусть и легкого. Особенно сейчас, после недавнего ливня! Пришлось разворачиваться и, потеряв почти час на то, чтобы вытянуть пару застрявших боевых машин (один «Т-26» так и остался в трясине), возвращаться. А попробуй развернуть на узенькой лесной грунтовке полтора десятка танков! Но справились, наломав кучу деревьев, извозившись в грязи по самые башни и перекопав траками бывшую дорогу чуть ли не на полметра вглубь – так, что теперь и телега, пожалуй, не пройдет…

Вторая группа, хоть и проскочив нужный поворот, но с курса не сбившись, напоролась неподалеку от шоссе на гитлеровские танки. Встреча оказалась неожиданной и для тех, и для других. К сожалению, на стороне немцев оказалась огневая мощь. Пока несколько легких «Pz-38» связывали противника боем, два средних панцера и самоходка перебили почти половину советских танков, прежде чем остальные, расправившись с «чехами» и обойдя с флангов, сожгли их выстрелами в борт. По злой иронии судьбы, в недолгом бою погибли и комбат, и ротный, после чего группа окончательно осталась без связи, поскольку больше радиофицированных машин просто не было. Карт тоже ни у кого не имелось: сгорели вместе с командирскими танками.

На этом злоключения советских легкотанкистов, к счастью, закончились: приняв решение двигаться на накатывающийся с западного направления гул близкой канонады (нехитрая военная мудрость – «где стреляют – там фронт»), обе танковые группы неожиданно встретились с передовыми порядками выходящих из так и не успевшего полностью захлопнуться «котла» армий. И дальше продвигались уже вместе с ними, благо значительного сопротивления противник, понесший в боях с танками Кобрина серьезные потери, не оказывал. Бригада, так или иначе, свою задачу выполнила полностью, подтверждением чему были уставленные разбитой и сожженной бронетехникой обочины. Путь к железнодорожной станции, переправе и далее к Днепру был свободен. А отдельные очаги сопротивления практически полностью разгромленной мехгруппы сметали с ходу, последними снарядами и на последних литрах горючего…

Судя по всему, лимит везения, отпущенный экипажу комбрига на этот бесконечный день, наконец иссяк. И немецкая болванка перебила «тридцатьчетверке» гусеницу, расколов несколько траков и лишь чудом не повредив направляющий каток. В первую секунду Кобрин даже не понял, что произошло: просто очередной рывок, не особо и громкий удар металла об металл и забористый мат мехвода, торопливо сбрасывающего скорость. Танк вильнул в сторону, крутанулся на месте и замер окончательно – битый вояка Цыганков вовремя понял, что произошло, и борт не подставил, успев развернуть машину лобовой проекцией к противнику.

– Все, командир, отвоевались! – проорал механик-водитель, возясь с топливным насосом. – Разули нас! Правую гусянку сбили!

Бли-и-ин! Обидно-то как! Весь день везло, а тут нарвались…

А ведь как хорошо все начиналось: отступающая под натиском передовых порядков вырвавшихся из окружения советских войск небольшая группа немецких танков решила устроить засаду именно в этом месте, где шоссе делало поворот. Позиция и на самом деле была удачной, позволяя простреливать дорогу на добрый километр. А высыпавшие из нескольких бронетранспортеров пехотинцы залегли вдоль обочин, установив пулеметы и легкие пятидесятимиллиметровые минометы. Вот только гитлеровцы не учли, что буквально в нескольких сотнях метров стояли под деревьями замаскированные русские танки. Вот такое совпадение, удачное для одних и фатальное для других.

Глядя, как немцы маневрируют, комбриг только ухмылялся, предвкушая игру в одни ворота. Бронебойных в боеукладках, правда, осталось мало, но на этих должно хватить. Поначалу все так и шло: одновременно ударив с фланга и тыла, десяток советских танков выбил почти половину вражеской бронетехники, заодно перемешав с землей пехотное прикрытие. Уцелевшие панцеры и САУ принялись мотаться вдоль шоссе, уже не помышляя ни о какой засаде, а просто пытаясь уцелеть под градом русских снарядов. Правда, стрелять они при этом хуже не стали, в чем комбриг только что и убедился…

Сергей собрался было скомандовать «покинуть машину» – утром сам в категорической форме требовал от экипажей зря не рисковать, в первую очередь спасаясь самим. Но в этот момент их «обидчик», угловатый «Pz-IV», вдруг резко дернулся и полыхнул, получив бронебойный в борт. Подпрыгнувшая над погоном угловатая башня съехала вбок; короткоствольная «KwK 37» уставилась в землю, больше ни для кого не представляя угрозы. Готов…

Повертев панорамой, Кобрин убедился, что особой опасности нет: три последних уцелевших панцера, огрызаясь огнем орудий, задом отползали к опушке. Их даже не преследовали, словно в тире расстреливая с дистанции. В отличие от немцев, советские танкисты знали, что дороги там нет, а по лесу танки далеко не уползут. Успешно: вот замер, дымя разбитым мотором, крайний слева; спустя несколько секунд завертелась на месте, потеряв гусеницу, соседняя «четверка», которую тут же добили. Третий танк дополз-таки до деревьев, подмял кормой кусты подлеска и остановился, обреченно вертя башней. Бум! Все, и этот готов, доотступался…

А на шоссе, примерно в километре отсюда, уже показались первые «коробочки» вырвавшихся из несостоявшегося котла советских войск, прущие на максимальной скорости.

«Вот, собственно, и все, товарищ курсант, – поздравил сам себя Кобрин. – Похоже, тренировка окончена. И, что особо приятно, на этот раз обошлось без попадания в окружение и выхода к линии фронта на своих двоих. Прогресс, как говорится, налицо».

Внезапно накатила усталость, но к этому Сергей был готов. Внутренне встряхнулся, отрываясь от налобника, коротко скомандовал: