Виктория Гетто - Исход

Увы. Сегодня поговорить с Метрополией не получается. Непонятные помехи, причём очень и очень сильные, словно кто-то специально забивает эфир искрой. Даже тончайшая подстройка, производимая ноутбуком, не помогает. Прорывается короткая фраза:

– Завтра. Сеанс. Завтра.

– Понял. Понял. Понял. Завтра.

Странно, но я даже чувствую облегчение, что разговор не состоялся.

Возвращаюсь в спальню, где застаю идиллическую картину единения. Два взрослых ребёнка и один маленький дружно впились глазами в экран планшета, причём Юница даже сцепила ладошки в замок. Её мама ухватилась за свою щёчку. А госпожа Хьяма засунула в рот большой палец и усиленно грызёт ноготь. Чёрт, я же им продолжение «Тома и Джерри» поставил. Или ошибся? Заглядываю сбоку и… М-да. Поставил, называется, мультик… Вместо приключений кота и мышонка все затаив дыхание смотрят «Щелкунчика», полностью поглощённые разворачивающимся действием и музыкой Чайковского… Как раз идёт самый драматический момент, когда заколдованного принца берут в плен крысиные солдаты и добрая девочка спасает его броском башмака… Юница вскрикивает от восторга, Хьяма бросила грызть многострадальный ноготь, Аора всплёскивает руками, плача от счастья…

Бесшумно выхожу в коридор. Не стоит им мешать… Моё внимание привлекает мельтешение костров у места казни. Закрываю штору, припадаю к стеклу. Кажется, там снимают казнённых. Я различаю грузовики, бегающих туда-сюда солдат…

За моей спиной открывается дверь, и все трое дам выходят. Лица умиротворённые, счастливые…

– Спасибо, господин эрц! – неожиданно кланяется мне Хьяма, словно высшему существу.

В принципе, я действительно аристократ, а она простолюдинка по легенде. На самом деле, кто его знает.

– Спасибо, папочка! Как чудесно! И всё хорошо закончилось!

Я приседаю на корточки, ласково трогаю её за кончик носа:

– Всё. Хорошего понемножку. Теперь приводи себя в порядок, и спать. Договорились?

Юница кивает. Затем в порыве благодарности обнимает, неуклюже чмокает в щёку. Но тут вмешивается мама:

– Идём, дорогая…

Они спускаются по лестнице, Хьяма вроде как собиралась пройти в отведённую ей комнату, но застывает на пороге. Оборачивается.

– Что?

– Простите… эрц… А у вас все такие? В Нуварре?

– Не понимаю вас, Хьяма.

– Как вы?

Усмехаюсь:

– За всех не скажу. Но, думаю, большинство. – И подмигиваю ей.

Девушка краснеет и закрывает за собой дверь. Ну а мне пора побеседовать со слугой. Конечно, может, и Горн доложить. Но зачем мне пересказ? Тем более что парнишка может чего-то упустить или не обратить на это внимания, и я смогу задать наводящие вопросы…

– Торгуют всем, ваша светлость. Полно всякого товару: посуда, вещи, книги, картины… – Стан задумывается, что он ещё опустил, и я прихожу к нему на помощь, уж больно виновато он выглядит:

– А на что продают?

Он сразу бодро вскидывает голову:

– На камни ценные, на медь, вестимо. На хлеб, курево, яички… – Опасливо косится в сторону дверей, то ли боясь, то ли просто стесняясь. – Женщин много, ваша светлость… Всяких. На любой вкус. И недорого берут.

И этот туда же! Помню, сколько пришлось отучать Горна от попытки сосватать мне ночную грелку. Пока просто не встряхнул его за грудки и не пригрозил выгнать. Никак не могут местные мужички понять, как это я столько времени обхожусь без женского пола. Впрочем, я тоже этого не понимаю. Но вот стоило только одной из них поселиться у меня в эти лихие времена, и я «поплыл»… Нет, пожалуй, стоит сходить завтра, глянуть самому. Тем более что мне надо кое-что прикупить для Хьямы. Не будет же она ходить в одолженных вещах всё время? Я, в конце концов, эстет, можно сказать. А ей ещё жить в моём доме три недели. Да и потом, в чём она ехать в машине будет? Обувь, платье, точнее, платья. Бельё…

– Значит, на медь и камни?

Парнишка внезапно становится хмурым:

– На еду больше всего, ваша светлость. Я потолкался между людьми – жрать-то нечего. Лавки и магазины закрыты. Когда что появится, неведомо никому. А есть каждый день хочется. Там, среди женщин, и благородные появились, ваша светлость. Честное слово!

Я ему верю. По словам Петра, рабочие кварталы вообще окружены, и, пока военным не выдадут зачинщиков и руководителей восстания, скрывающихся в них, ни один человек оттуда не выйдет. А учитывая, что в бедных районах города почти вся торговля велась с колёс… Ну, есть тут такие лавки – телега, накрытая тентом, в ней продавец, приезжает либо рано утром, перед началом рабочей смены, либо поздно вечером, после неё, – становится на площади… Вот хозяева и хозяйки и собираются за покупками. Всем удобно. А теперь и смельчаков таких нет. И товара тоже… Эх, господа военные! Власть делите, а народ страдает. Ведь всякому терпению предел есть! Молчат люди, молчат, а потом…

– Ладно, Стан. Отдыхай. Завтра поедим, и проводишь меня.

– Ваша светлость, не ходили бы вы туда… Народ там всякий, но больше бедовый. Как бы плохое что не случилось…

– Не переживай. Управлюсь.

Парнишка умолкает, кланяется и уходит на половину слуг, где у каждого своя каморка. Небольшая, естественно, зато своя, что здесь неслыханная редкость…

Возвращаюсь в спальню. Вечерний душ, растягиваюсь в кровати. Надо обработать новые данные. Значит, барахолки появились. Это раз. Второе: власти так и не думают организовывать обеспечение населения продовольствием хотя бы по минимальным нормам, а городские запасы частично уничтожены во время хаоса, частично разграблены, а что уцелело – реквизировано на нужды армии. Третье… А что третье? Город ждут нелёгкие времена…

Тук-тук. Что за?.. Да нет, показалось.

Тук-тук. Кому не спится?! Приподнимаюсь на локте, рявкаю:

– Я сплю!

Тишина. Точно Стан забыл что-то важное сказать. Прибежал, когда вспомнил. Ага. Вот и шаги удаляются. Ну теперь можно и поспать…

Завтрак проходит теперь весело, его оживляет радостная маленькая девочка. Мы болтаем на всякие нейтральные темы. Я рассказываю о мультфильме, который они вчера смотрели. Аора тоже вступает в беседу, только Хьяма почему-то молчит, не поднимая глаз. Какая муха опять её укусила? Ладно. Принесу одежду – оттает.

После трапезы мы расходимся по своим комнатам. Я набрасываю на себя полную сбрую, которую надевал во время своих последних вылазок в город: камуфляж, бронежилет, куртку. Оружие и боезапас уже распиханы по своим местам. Спускаюсь на кухню, где меня ждёт парень. Он немного испуганно косится на меня, но ведёт себя вполне адекватно.

– Готов? – спрашиваю я его.

– Да, ваша светлость.

– Идём в подвал.

Я открываю наш продуктовый склад, кидаю в вещевой мешок пару кругов копчёной колбасы, небольшой кусок сала, пяток банок консервов с мясом и рыбой.