Игорь Негатин - Экспедитор

Компас, скрытый в одном из разрушенных зданий, нашел Иван Кольцо. По его словам, это было совсем нетрудно – прошлые визитеры здорово наследили, протоптав тропинку от самого лагеря. Я, признаться, никаких следов не заметил, но казаку виднее. Остатки башни, от которой сохранились лишь два этажа, находились в двух сотнях метров от нашей стоянки. Издали она была похожа на огромный пень: лианы так плотно опутывали ее основание, что башня утратила рукотворность и превратилась в одну из причуд природы. Вход был завален обломками камней, но внутрь можно было попасть через провал – одна из стен, разрушенная корнями деревьев, начала обваливаться.

Окрестности были тотчас обысканы и взяты под охрану. Казаки, ходившие на разведку, слушали урядника, но морщились и плевались, считая это место нечистым. Что ж… Они совершенно правы.

Как бы ни восторгались этой находкой профессор Бергман и Жюль Верн, описывать зал не стану. Смысла нет. Он похож на залы, обнаруженные в мире Десятки и Базалет-де-Энарьо. Пол выложен мельчайшей мозаикой с рисунком, напоминавшим лимб компаса. Даже количество гнезд для шаров-глобусов совпадало с миром Десятки. Только самих шаров не было. Пустые углубления, канавки, соединяющие полусферы. Все было вычищено от корней и глины. Очень тщательно. Кем? Полагаю, что над этим трудились спутники Альвареса Гарса. Сомневаюсь, что каторжане так аккуратно и даже трепетно отнеслись бы к этой находке. Это значит… Это значит, что сеньор Гарса не искал сокровищ, господа. Как и его спутница Виолетта Уэйк. Они знали, за чем шли…

Признаться, не почувствовал разочарования. Было бы смешно надеяться, что обнаружу действующий портал в иные миры, не правда ли? Или я все же верил в благополучный исход?

– Это невероятно! Просто невероятно! – восклицал профессор, ползая по полу зала.

Иван Александрович ощупывал риски компаса и ежеминутно охал от восторга. Ему вторил Жюль Верн, делая пометки в походном блокноте. Суетились наши ученые головы. Они были так увлечены находкой, что даже не удосужились поинтересоваться – откуда стало известно про этот заброшенный город и почему именно Курдогло решил отправить сюда людей? Ученые, что с них взять!

У входа в зал стояли Михаил Ярин и Альгирдас Микульскис. Не знаю, может, мне и показалось, что они больше наблюдали за моей реакцией, нежели разглядывали находку.

Я обошел зал по кругу, вглядываясь в лимб. Так и есть – невиданный механизм пытались запустить. Им даже удалось сдвинуть огромный диск с места – в щелях не было пыли, но портал, как мне кажется, не открылся. Почему? Диск треснул. Трещина, пересекающая компас, была слишком свежей, так что наши соперники потерпели неудачу. Мне оставалось лишь хмыкнуть и покачать головой. Они все-таки пытались запустить древний механизм, но как?! Каким образом подчинить себе то, что откроет портал в другие миры?! Уже не скрываясь, достал из кармана копии записей, отданных Хесусу Морено. Сдается, они не слишком пригодились старику-каторжанину и портовая таверна так и осталась несбывшейся мечтой.

Карта, рисунок с головами буйволов. Вот то, что мне нужно! Рисунок неведомой башни. Ее архитектурный стиль совершенно не похож на эту, но что-то мне подсказывает, что внутреннее содержимое, хранящее «компас миров», – совершенно одинаково.

Я обернулся и посмотрел на моих спутников:

– Господа, нам нужно найти вход в подземелье…

– Вы уверены, что оно существует? – поджал губы Микульскис.

– Под этим, – я кивнул на мозаичный пол, – есть еще одно помещение.

– Странный вы человек, господин Шатров… – протянул Ярин.

– Какой есть, – отрезал я и коротко кивнул. – Честь имею!

Я вылез из пролома и уселся на один из каменных обломков. Вытащил трубку и закурил. Мой путь подошел к концу. Почти. Жаль, что он заканчивается не совсем так, как мне хотелось бы… Дороги домой нет. Я снял с пояса фляжку с бренди и сделал несколько глотков. Спиртное обожгло горло, но стало чуточку легче. Только горечь никуда не исчезла.

Потом я здорово напился. Пока наши ученые головы ползали по пыльному полу, я достал в обозе бутылку коньяку и надрался. Зачем? Черт знает. Наверное, чтобы помянуть Мартина Вильяра, Эрнесту и всех тех, кто погиб, следуя за своей мечтой. Помянул даже старика Хесуса. Бог с ним, с этим каторжником. Он был не самым подлым человеком на этом свете.

Меня разбудили на следующее утро. Один из казаков пробрался в мою палатку и тряхнул за плечо:

– Сергей Владимирович! Сергей Владимирович!

– Чего тебе?

– Сотник вас кличет.

– Какого дьявола… Который час?

– Полдень.

Пока я собирался, казак переминался с ноги на ногу, но никуда не уходил. Он проводил меня до башни и отстал, когда мы подошли к провалу, где стояли Даценко и Ваня Кольцо.

– Что-то случилось?

– Благослови, Господи… – признаться, таким сотника я еще не видел. Побелевшие губы и совершенно ошалевший взгляд. Даценко перекрестился и оглянулся на развалины. – Видал я мучеников на Кавказе, которым абреки руки-ноги отрезали, но чтобы такое… Убереги бог от подобной смерти…

– Вы что-то нашли?

– Нашли? – переспросил Александр и умолк. Немного помолчал, потом кивнул: – Нашли. Казаки нашли… – Он опять запнулся. – Вход. В подземелье.

– Где?! – вскинулся я.

– На берегу. Послушай старика, Сережа… Не нужно туда ходить. Лишнее это. Может, ну их к дьяволу, книгочеев этих с тайнами и секретами?

– Нужно… Саша. Очень нужно…

– Эх… – Он тяжело вздохнул и покачал головой. – Зря, Сережа…

Рядом с ним стоял Иван Кольцо. Нервно, в несколько затяжек, сжигал самокрутку, отбрасывал измятый окурок и тотчас скручивал новую. Судя по его виду, казаки нашли что-то очень интересное.

– Где вход?

– На берегу. – Ваня глубоко затянулся и прищурился. – Увидите. Там Бергман со своими людьми.

– Зачем пустили?

– Их рази остановишь? Даже Ярин не смог, а уж нам и вовсе незачем соваться! Хоть и не барское дело такие ужасы разглядывать. Ох не барское.

Полузасыпанная арка была скрыта в густых прибрежных зарослях. Профессора я застал прямо у входа. Судя по всему, его недавно стошнило.

– Сергей Владимирович… – Он обернулся на звук моих шагов. – Сережа…

– Как вы, Иван Александрович?

– Вы не представляете… Господи, что это?!

– Еще не знаю, но если вы мне покажете…

– Д-да, конечно! Я сейчас. – Он махнул рукой и отвернулся.

Вы видели крест, на котором, согласно вероучениям, был распят Иисус Христос? Нет, не тот, изображаемый в скульптурах и на картинах, а Crux Commissa, использовавшийся римлянами для этой жестокой и позорной казни? Он больше похож на букву «Т», нежели на привычный всем крест. Видели? Вот и славно. Значит, мне не придется описывать увиденное с ненужной здесь точностью.