Владимир Поселягин - Отрок

Высадка прошла нормально, после чего я, загруженный, что твой мул, двинул к складам. Шесть моих казаков также несли ящики и мешки с динамитом, только один скользил впереди, разведывая путь. Тут я пластунам полностью доверял, было видно, что в разведке они круче меня. По пути захватили одного часового, и казак притащил его допросить. Тот указал, в каких складах находятся боеприпасы для флота. Этим он мне сэкономил время, не пришлось искать. У него же я уточнил об адмирале Того. Оказалось, выжил, с воды там, где затонул флагман, подняли шестнадцать моряков, среди них был и Того. Его взрывом швырнуло на воду, сломав руку, ключицу, четыре ребра и ногу. Лечился в местном госпитале. Заглянуть, что ли? Хотя нет, времени не имеется, каждая минута распланирована.

Сняв из пистолета трёх часовых, я с бойцами проник на шесть складов. До смены часовых оставалось сорок минут, так что я торопился. Поставив последний заряд, взмахом лампы отдал приказ, и во всех складах казаки запалили шнуры, им гореть как раз остаток времени до пересменки, и мы вихрем рванули к берегу, а потом на вёслах на противоположный берег бухты, где были причалы с несколькими боевыми кораблями. Из-за темноты непонятно, какими именно, сплошные тёмные массы.

И в эту минуту рукотворное сияние осветило всё вокруг, и раздался ошеломляющий, выворачивающий грохот, вода даже затряслась от взрыва, и пошла волна. Потом второй взрыв, третий, ещё и ещё. Гром оглушал, я едва балансировал на грани сознания, никогда не было так фигово. Бойцы, бросив вёсла, зажимали уши руками, и в очередную вспышку я рассмотрел открытые в безумном крике рты, наверное, я тоже кричал, только не слышал. Всем было плохо. Что совсем паршиво, мы уже вышли из-за корпуса броненосца, так что нам досталось, чуть не кувыркнулись на волне, а тут ещё и воздушная волна дошла.

Думал, зрение и слух не восстановятся, а нет, всё же различал, что вокруг происходит. Чёрт, зря я в бухту зашёл, мой «Листик», как и соседние суда, от воздушных ударов почти на бок ложился, даже отсюда видно. Некоторые соседи начали тонуть, черпнули-таки. У нас сломало и сбросило за борт одну мачту. Когда она заваливалась, одному казаку сломала плечо, выбив у нас одну боевую единицу. Правда, тот уверял, что и одной рукой из револьвера стрелять может, на подстраховке будет. Я лишь приказал ему косынку сделать из куска паруса и на шею повесить, чтобы сломанную руку пристроить. Накладывать шину не было времени, потом этим займусь.

Наконец, снова налегая на вёсла, подошли к причалу. Здесь стояли четыре миноносца, два старых и древних, годных только для сторожевой работы, а вот два других – достаточно крупные, английской постройки, четырёхтрубные, вроде того, на котором я «Микасу» топил. К ним я и направил лодку. Крикнул Самохину, что сидел с Зиновьевым на носу лодки:

– Берём оба «истребителя»! Половина группы на один корабль, остальные со мной на второй.

– Сможем? – коротко спросил Самохин, сжимая в руке револьвер.

– Команда на берегу, кроме вахтенных, что следят за паром в котлах, и небольшой части команды, там никого нет. Возьмём. Это не дежурные корабли, полной команды на борту не имеют, те на наших глазах из бухты вышли.

Лодка мягко причалила к борту одного из миноносцев, и на его палубу с рёвом полезла первая группа, Зиновьев уже успел сформировать её и сейчас был в первых рядах. Тут же сошёл и Самохин с частью команды, он делил моряков. Тишину при том грохоте, что доносился с противоположного берега, можно было и не соблюдать. Оба эти миноносца не пострадали от взрывов только по той причине, что их прикрыл крейсер, кажется, китайский трофей, у которого сорвало якоря, и он, со снесёнными надстройками и заплясавшим пламенем, начал дрейфовать. Остальным кораблям тоже досталось, то тут, то там возникали пожары.

Пока мы шли ко второму «истребителю», на старые миноносцы высыпали матросы, и наш пулемётчик хлёсткой очередью срезал их. На втором «нашем» миноносце, том, на который мы нацеливались, команда тоже полезла наверх, но, как я и говорил, их немного было, около двадцати человек. Они большими глазами смотрели на зарево на противоположном берегу. По вспышкам и трескотне было понятно, что рвутся снаряды на других складах. Некоторые из экипажа вздрогнули, когда раздалась близкая пулемётная очередь, и побежали, когда пулемётчик перенёс огонь на них. С десяток упало, заливая палубу кровью, остальные скрылись во внутренних отсеках «истребителя». Но задраиться не успели, вперёд полезли казаки с замом Зиновьева во главе, а за ними и мы. Только пулемётчик остался в лодке, судя по коротким очередям, отлавливающий попытки посмотреть на нас с других кораблей. На соседнем крейсере боролись с пожаром, мы им не мешали, они заняты были, и на нас внимания не обращали. На зачистку корабля ушло минут пять, сопротивляться японцам было нечем. Не дали мы им арсенал на борту с личным оружием вскрыть. Три матроса и два казака уже шуровали в машинном отделении, подкидывая уголь в топки и запуская их, то же самое, как мне доложил прибежавший по пирсу казак, происходило и на первом судне.

Мы начали отдавать швартовы, в лодке, которую мой «истребитель» взял на буксир, продолжал сидеть пулемётчик. На малом ходу, активно раскочегаривая топки, потушенные японцами на время стоянки, мы направились к нашей джонке. Проходя мимо крейсера, огонь там никак потушить не могли, трое минёров, подчинённых мичмана, сделали отличный выстрел из правого торпедного аппарата, и крейсер, разломившись, затонул. Что хорошо – огонь погас, а то освещал тут всё. В это время и Самохин из правого аппарата произвёл такой же выстрел по китайскому броненосцу, только в отличие от «моего» крейсера после попадания в корму тот стал садиться на неё, пока не коснулся грунта.

Следующая цель была более жирной – эскадренный броненосец типа «Фудзи». Только я не понял, кто это был, «Фудзи» или «Ясима». Тип определил, пока крейсер горел, а название не разобрал. Одна торпеда пошла в центр судна, вторая, Самохина, – под корму. Броненосец вздрогнул, и в корме вырос гейзер детонации – опять пороховые погреба рванули. К счастью, нас не затронуло, мы уже ушли за корпус старого китайского броненосца, которому всё и досталось.

Наращивая скорость, мы двинули дальше. Всех, кто оставался на палубе, я отправил вниз, нам скорость нужна, поэтому остро необходимо поднять давление пара, этим пусть и занимаются.

Добрались до «Листика» благополучно, хотя и не так быстро, как хотелось, людей было очень мало. Вид он имел заметно потрёпанный и жалкий. Самохин прошёл дальше, к началу фарватера, застопорив пока машины, а я подвёл миноносец к борту джонки. Когда достаточно мягко приткнул почти пятисоттонный «истребитель» к борту, четверо из матросов сразу пришвартовали к нему джонку и с другими стали перетаскивать вещи. Пулемётчика из лодки вместе с его тяжёлой машинкой подняли на борт. Лодка осталась покачиваться на буксире с упавшей мачтой.