Ингмар Миваки - Тот, кто не спит

– Если тело разогнать, то оно теряет кинетическую энергию, – мечтательно сообщил Люка.

– К экзамену по физике готовишься? – поинтересовалась Симона. Улыбка моментально сползла с ее лица.

– В вакууме тела тормозятся, – не обращая внимания, продолжал свою исповедь Люка. – Наша экспериментальная капсула со специальными зеркалами работает таким образом, что зеркала тормозят о колебания вакуума. И вынуждают передавать часть этой самой энергии виртуальным фотонам.

– И что с того?

– Виртуальное материализуется.

Симона смотрела на мужа не мигая, отчаянно пытаясь переварить новую порцию полученной информации. Люка терпеливо ждал, не сводя с нее ясных серых глаз фокусника-гипнотизера.

– Пожалуй, ради этого стоило подождать три года, – вздохнула она.

Люка оттаял, наконец, и радостно, по-детски открыто улыбнулся.

– Это то, что я должна была видеть с самого начала, – завороженно проговорила Симона, напустив на себя вид восторженный и преданный. И Люка, ничего не увидев, поверил.

– Сладчайшее испытание, – пропела Симона, а затем неожиданно резко добавила: – Ты, безусловно, ненормальный, Люка.

– Это правда, милая Симона. Мы с Алексом натворили, мы и отправились в поход с намерением убрать помехи из эфира. Твой муж, он же агент МAU, – глашатай и золотарь [16]. Выпусти меня из себя, Симона, – тихо взмолился Люка, сложив ладони вместе и коснувшись их губами. – Выпусти в мир. Стань единой с моей целью.

Для убедительности он направил соединенные ладони в сторону жены, а затем на себя.

– Звучит красиво. Позволь задать вопрос: ты тоже ясновидящий?

– Тоже. Но если объект видит так же ясно, то может по своему желанию блокироваться от меня.

– Вон оно что, – задумчиво отозвалась Симона. – Я от тебя все это время, пока ты тут на тяжелых работах гнул спину, не блокировалась. Что же ты, не видел, что я перебиваюсь случайными заработками, и у меня куча долгов? Ах, ну да. Ты был занят выполнением задания Межгалактического Братства.

– Алекс должен был переводить на твой счет ежемесячную сумму, достаточную на то, чтобы жить безбедно. Он должен был опекать тебя до завершения нашей миссии.

– Что? – оторопела Симона. – Какие такие деньги?

– Из общака на выполнение миссии, – невозмутимо ответил Люка.

– Никаких денег он мне не передал. – Выражение лица Симоны снова стало беспомощным.

– Не волнуйся, все твои горести уже позади. Я знал, что у тебя все в порядке. Ника помогла тебе, и это тоже не случайность.

– Алекс кинул меня. Не могу поверить, – голос Симоны дрогнул.

– К сожалению, случается и такое. Алекс не выполнил поручения. Деньги потратил на самостоятельные исследования вне группы. Это привело к некоторым последствиям. В частности, к поломке дорогостоящего оборудования.

– И что же ты? Если ты все видел, почему ничего не предпринял?

– Потому что знал, что все будет в порядке, – улыбнулся Люка. – Я же ясновидящий.

Симона не могла поверить своим ушам. Она стояла и судорожно утрамбовывала в голове обрушившуюся на нее как снег на голову новость.

– Алекс не мог так поступить, – тихо возразила она.

– Ему были нужны деньги на эксперимент, – невозмутимо защищал коллегу Люка, и в глазах его снова промелькнула жесткость. – Сейчас мы все исправили, и эксперимент продолжится.

Симона не могла не восхититься столь преданными делу мужчинами, а потому потеряла бдительность, позабыв о возможности блокироваться от нежелательных вторжений в самое себя. Люка, не преминув воспользоваться моментом, без труда прочел все ее внутренние движения. Симона очнулась. Она снова услышала шум водопада, а вслед за ним отдаленное уханье совы. Солнце давно закатилось, а вокруг них с Люкой распространялся приятный, мягкий свет. Она почувствовала, как между ними появилось что-то еще, непривычно новое. Глядя в его глаза, она беспрепятственно могла читать всю его жизнь. Симона проваливалась в серую глубину и видела: Люка знал все с самого начала их знакомства. Теперь она видела исключительно ясно: он ушел, потому что действительно не мог иначе. Он с самого начала был человеком. Симона чувствовала, как снова влюбляется в собственного мужа.

– Буква S – это школа, – приблизившись к Симоне и крепко обняв ее, сказал Люка.

– Потом была подкова, U, а посреди нее огонь, – вспомнила она и нарисовала в воздухе подкову.

– Потом, ходя по N, ты потерялась.

– Не я, а ты. Ты спрятался, а я тебя искала.

– Все потому, что между буквами другие были знаки.

– Повернуты зеркально. Так и было. Ты видишь?

– Вижу! Это имя!

Пальто Люки упало с плеч Симоны, они крепко обнялись и легли под лавровым кустом.

Стеклянная оранжерея, в которую вошел Алекс, была сплошь наполнена редкими видами папоротников, сквозь чащу которых он пробирался по петлявшей в зарослях тропинке. Пробившееся сквозь тяжелые осенние тучи и стеклянный потолок солнце позолотило кружевные листья. В оранжерее, расположенной на территории загородного отделения Центра космических исследований, находился вход в подземную его часть, и Алекс, пройдя добрых два километра, наконец-то достиг цели – квадратного зеленого люка в земле. Он подошел к самому краю спрятанного в развесистых кустах входа в подземелье и посмотрел вниз, на зеленую поверхность люка. Четыре створки в виде лопастей сложились по часовой стрелке и отъехали в сторону, открыв вход в подземелье. Алекс ступил на открывшуюся платформу, и она поплыла вниз.

Святая святых – главный экспериментальный корпус Центра космических исследований – находилась на глубине пятидесяти метров под землей. От платформы, на которой стоял Алекс, на всех уровнях и во всех направлениях лучами расходились тоннели. Облицованные глянцевыми черными панелями и освещенные желтым светом, они тянулись в стороны на несколько сотен метров. В подземелье царила давящая на уши тишина: Алексу не было слышно ни шума ползущей вниз платформы, ни какого-либо другого звука, кроме ударов собственного сердца. Между тем, в подземелье день и ночь кипела работа.

Когда платформа достигла нужного уровня, Алекс сделал полуоборот вокруг собственной оси, и платформа остановилась. Сойдя с нее, он очутился в пустом тоннеле. Далекие раскаты и гул донеслись до подземелья. Освещенный прибитым светом рукав был пуст, однако впечатление это было обманчивым. Каждый шаг, каждая мысль и каждый взгляд сканировались. Еще перед входом в оранжерею Алекс усилием воли отключил поток мыслей, блокировав себя для всех, благо диск дал ему и эту новую полезную способность. Он смело двинулся вглубь, вдоль вереницы скрытых в черной обшивке дверей. Каждая дверь была обозначена индивидуальным символом – кодом, присвоенным исследованию. Остановившись напротив двери с изображением золотого, вытянутого по горизонтали ромба, он вытащил из-под рубашки цепочку с ключом-пеликаном. Мгновение спустя двери открылись, и Алекс зашел внутрь.