Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

— Вот я и говорю, берегите себя.

Связь оборвалась. Оно и понятно, им сейчас она нужнее. Я же с новыми силами принялась осуществлять свой план и отправилась к дочери. Лизонька сидела среди странных игрушек. Маленькие зверьки явно магического происхождения ползали по ковру в ее комнате и издавали звуки, девочка их повторяла. Альбиона сидела рядом и радовалась каждому успеху своей подопечной.

— Молодец, Лизонька! — она захлопала в ладоши. Девочка гордо посмотрела на меня.

— И что у вас тут такого жутко интересного, — подсела я к ним.

— Лиза учит язык демонов.

— Но ведь… Мы же говорим на одном языке.

— Это магия, — усмехнулась Альбиона. — Во дворце настоящее смешение рас, вот демоны и установили такое заклятие, чтобы все всех понимали. У многих есть и такие же амулеты. А на самом деле язык демонов очень сложен. Лиза уже выучила несколько коротких слов.

— Что же, вы просто молодцы, — я внимательно посмотрела на девушку. — Знаешь, Альбиона, ты вообще не похожа ни на кого из демонов. А твой цвет волос — просто супер!

— Тебе правда нравится?

— Очень! Ты их красишь, или они от природы такие?

Девушка смутилась и зардела.

— Вообще‑то они у меня темные. Но я так хотела быть рыжей, как наш повелитель, что бабушка приготовила для меня специальную мазь. Вот и получился такой странный цвет.

— Я тоже такой хочу, — я изо всех сил постаралась, чтобы мои глаза стали несчастными — несчастными, а огонек внутри потух… Потух, я сказала! Альбиона взглянула на меня с удивлением. — Я так хочу жениха удивить! Ты не сможешь и мне дать такой же мази. Он завтра вернется, а я ему сделаю сюрприз!

— Конечно, Вета! — обрадовалась возможности сделать мне приятное Альбиона. — Я принесу мазь к вечеру.

Я вновь скуксилась:

— Нет, Альбионочка, пожалуйста. Принеси сейчас. Вдруг что‑нибудь не так пойдет, я смогу все вернуть. А вечером уже времени не останется.

— Хорошо! — она вскочила на ноги. Тогда ты здесь посиди, а я побежала.

— Ага, — радостно кивнула я ей головой. Стыдно‑то как…

Альбиона убежала, а я потихоньку выглянула в коридор. Там никого видно не было. Томирион уже ушел, так что самое время пошерстить у него в комнате. Я обернулась к дочери и приложила палец к губам, прося ее посидеть тихо — тихо. Она кивнула головой. Вот ведь сообразительная у меня дочь!

Я на цыпочках выбралась в коридор и сделала вид, что гуляю себе, никого не трогаю. У двери спальни Томириона я огляделась и юркнула в незапертую дверь. За ней была небольшая приемная, из которой вели две двери. Одна была заперта. Видимо, это кабинет. Тогда нам туда и не надо. А вторая вела в спальню с огромной кроватью. Меня аж передернуло при одном взгляде на нее. Я потихоньку вошла.

Здесь было довольно уютно. Стены задрапированы темными тканями, по которым скользили золотые и серебряные нити. В свете мерцающих огоньков они переливались, образуя живую картинку: горы, луга, озеро. Романтик, чтоб его… Ворсистый ковер скрывал звуки шагов. Я обошла комнату по периметру, открывая все двери и проверяя, что за ними находится: ванная, туалет, оружейная комната, а вот, наконец, и гардеробная.

Я быстро нашла рубашку и черные брюки, свернула все это в клубок. На столе увидела ту странную корону, которая была на голове Томириона в тот день, когда я впервые его увидела. Почему, интересно, он с тех пор ее не надевал. Бережет что ли? Изящные яшеры красного золота и черного серебра выползали из обода, который собственно должен надеваться на голову, и тянули свои мордочки вверх, стараясь соприкоснуться друг с другом. В какой‑то момент мне показалось, что эти рептилии живые. Они перетекали и переливались, и даже менялись местами. Как завороженная уставилась я на них, а потом не выдержала и осторожно потрогала одну из змеек. Она была холодной, впрочем, как ей и полагается, и даже, кажется, склизкой. Я отдернула руку и вытерла ее о свое платье.

— Ну что, Томирион, Князь Тьмы, мы еще посмотрим, кто кого, — пробормотала я короне и двинулась в обратный путь.

Томирион удобно устроился на возвышенности, чуть в отдалении от театра военных действий. Шейтин и Амин поначалу сопровождали его, но Томирион одним движением руки отправил их в самую гущу событий. И если демон довольный тем, что и долг совести выполнил, не бросил своего правителя, и в битву успеет, ринулся строить полки, то маг поморщился. Ему совершенно не хотелось рисковать собой. Он представлял, что здесь, на наблюдательном пункте, будет восседать он. Но принесла же Тьма этого демона!

— Я что, невнятно изъясняюсь! — рявкнул Томирион. Амин вздрогнул и согнулся в три погибели.

— Но, Ваше сиятельство… — пролепетал оборотень, — кто же будет защищать вас? Вдруг вражеские лазутчики…

Он не договорил. Князь Тьмы расхохотался зло и колюче рассмеялся.

— Ты полагаешь, что сможешь защитить меня?

Он согнул руку, лежавшую на удобном подлокотнике стула, и Амин увидел сгущающуюся в ладони Тьму. Глаза оборотня потемнели от страха. Он попятился, выставляя всевозможные щиты, потом развернулся и бросился вниз по холму вслед за Шейтином. Ему вслед отправился черный шар, который со зловещим шипением пробил защиту Амина, заставив его запнуться, замереть на миг и с воем упасть на колени. Спустя минуту маг, наконец, пришел в себя, с трудом поднялся на ноги и пошел в расположение армии демонов.

Томирион сидел, раскинувшись на стуле, опершись на один из подлокотников и положив на другой ногу. Тьма, слабая под лучами солнца, свернулась клубком под стулом, как оттенок, требующий ласки. Князь утомленным взором вглядывался туда, где начиналась атака. Опасаться ему было нечего. Вокруг стоял такой плотный магический щит, что у Томириона даже мысли не возникло, что кто‑то или что‑то могут его пробить.

Князь скучал. Он отсутствующим взглядом смотрел на движущиеся войска, будто на фигурки с шахматной доски, причем не в его игре. На самом деле, такое спокойствие было обманчивым. Он чувствовал, что битва будет только одна. И в победе он уверен не был, оттого и пришел лично наблюдать за разворачивающимся действием.

Все с самого начала пошло не так, как он планировал. В продуманную им комбинацию влезла одна очень настырная девчонка. Сначала она просто шпионила, затем помешала занять место Астелиата, посодействовала в спасении Владыки Париалиуса. Кроме того, он был убежден, что в последнюю ночь перед возвращением из иллюзий она не бездействовала. Слишком грамотны все ее предположения. Она будто читала мысли Томириона и делилась ими с так называемыми друзьями. Князь поморщился от этого резанувшего его слова. Он просто не понимал, что это такое.

Немало раздражало Князя и то, что ее пришлось оставить во дворце. Конечно, она совершенно беспомощна и помимо всего прочего лишилась памяти. Но что‑то в ее поведении ему не нравилось. Будто игла вонзалась в мозг каждый раз, как он ее видел. И не просто вонзалась, а еще и колола: опасность, опасность, опасность. И это не давало спокойно наблюдать за битвой.