Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)

— Бегу, сынок! Давай ее сюда, в шатер!

Меня куда‑то понесли. Потом свет, бивший в глаза, потух, стало прохладнее и мою тушку уложили на постель.

— А ты иди, сынок, неча пялиться.

Орк что‑то буркнул в ответ, но, видимо, ушел.

— Ну‑ка посмотри на меня, доченька, я знаю, что ты не спишь…

Голос был старческим, мягким, но в то же время, уверенным. Так говорить могла только глубокая бабуля. Я открыла глаза.

— Ну вот и славненько! Молодец! Ты не бойся, доченька, все будет хорошо.

Она смотрела на меня ясными синими как омут глазами. Я смотрела в них, не имея сил отвернуться.

— Мы сейчас приведем тебя в порядок. Ты согласна?

Я кивнула.

— Хорошо, потом позовем моего сыночка. Ты согласна?

Я кивнула головой.

— Молодец, скоро ты станешь его женой, будешь любить его и уважать…

Я очнулась. Внутри разгорался огонь. Отблески его, видимо, мелькнули в моих глазах. Старуха сбилась, потом заторопилась, начала рыться в сундуке, что‑то приговаривая, потом юркнула вновь ко мне. Я успела услышать только щелчки на запястьях.

— Ну вот, теперь еще раз поговорим, — старуха погладила меня по голове. — Ты маг, доченька?

Отвечать расхотелось.

— Я вижу, что маг. Это даже лучше.

— Зачем я здесь? — язык слушался с трудом.

— Мой сын купил тебя. Хозяин степей уже дал свое благословение, так что сегодня ты станешь женой моего Беглера.

— Но я беременна… — попыталась достучаться до старухи я.

— Это хорошо, значит, и Беглеру родишь. А времени у нас теперь много.

— Но я не могу! — злость уже кипела во мне. — И не буду!

Я попыталась призвать силу и не смогла.

— Тише, доченька! На тебе антимагические браслеты, чтобы ты не шутила с магией. Так что, успокойся.

— Вы не имеете права!

— Мой сын тебя честно купил.

— Но она просто предательница. Так ведь нельзя просто взять и продать человека.

— Прости, милая, но теперь ты наша.

Я взорвалась, что‑то то ли кричала, то ли плакала, то ли пела. Старуха сначала успокаивала, а потом просто села на пол шатра и затихла. И тут это произошло. Я почувствовала изменение в мире. Вот только что все было ясно и четко, а мгновение спустя, будто куполом накрыло. И стало все тягуче и неважно.

— Но зачем? Почему? — плакала я. — Неужели вам своих женщин не хватает?

Старуха молча раскачивалась из стороны в сторону, а потом заговорила:

— Не хватает, милая. Наши женщины редко родят дочерей. Говорят, нет Хозяйки степей. Одни сыновья. Вот и я пятерых выносила и воспитала. И все — мужчины. А семью создавать как? А детей родить? Вот и приходится нам покупать женщин. Уж сколько десятилетий покупаем. Я вот тоже в человеческой семье росла. А потом отец меня и продал. От безысходности. Голод у нас был. Но я не пожалела с тех пор ни разу.

Мать Беглера встрепенулась и, помолчав, продолжила:

— Они ведь только внешне страшные — орки. А в душе — сущие дети. А чтобы купить женщину, надо мужчине себя показать, очаг разогреть, шатры поставить, денег скопить. Беглер почитай десять лет деньги собирал. Есть лишь два дня в году, когда можно купить невесту. И человеческие законы в эти дни не действуют. Вчера был один из них. И даже хозяин степей вынужден был отступиться. Хотя обычно он против такой традиции.

Радости мне это сообщение не принесло. Но слезы уже иссякли. А еще вспомнился Данияр. Каким он был… Каким он стал… Хозяин степей… А меня без помощи оставил. Тоже ведь своеобразное предательство. А обещал… У меня внутри все похолодело, я вспомнила: «… ни словом, ни делом не предам тебя. Пусть Первородный услышит мои слова…» Вот тебе и клятвопреступник. Теперь нужно его простить.

Данияр… А он еще красивее, чем представлялся мне по детским воспоминаниям, мужественнее что ли. Или я стала обращать внимание на такие детали, или он вырос. Я вздохнула.

— Ты не переживай, доченька, у нас тут все по — доброму. Беглер любить тебя будет, дите вот твое вырастит, своих нарожаете. Можно, я твои волосы приведу в порядок?

Я промолчала, а старуха подсела поближе и начала расчесывать мои локоны большим костяным гребнем.

— Мне сложно вам сейчас объяснить, во что вы ввязались, — начала я негромко, — но меня будут искать. Отец моего ребенка — дракон. Он своего не отпустит. Мой… друг — король Алекс Ленц. Я, в конце концов, не простая девушка из бедной семьи. Я — баронесса Тиан — Иррска.

— Доченька, ты — Иржа. И… Тебя тут никто не найдет.

Она сказала это так уверенно.

— Я знаю, что вы — тоже маг, может быть и необученный. Вы пытались меня заворожить, но это такие мелочи…

— Доченька, ты успокойся и поспи. Если будешь сопротивляться, себе же больнее сделаешь. Тебе нужно сейчас подумать, как моего сына очаровать, сделать его своим мужем навсегда. А Беглер любит покорных, а не львиц.

— Мне, честно говоря, все равно, кого он любит. Но моим мужем он никогда не станет.

— Если так, он тебя продаст, чтобы вернуть хотя бы часть потраченных денег. Но у новых хозяев на такое доброе отношение и место жены тебе не придется рассчитывать. Ты подумай, я приду вечером. А пока поспи, умойся, поешь. Вечером принесу воду, и мы тебя вымоем.

Она поднялась и вышла.

Время тянулось медленно. Я подремала, чтобы окончательно прийти в себя, попыталась поковырять в своих наручниках, привела себя в порядок, а день все не кончался.

Снаружи становилось все шумнее и беспокойнее. Я выглянула из шатра. Беглера видно не было, как и его матери. Какие‑то орки, одетые победнее, пытались загнать в загоны взбесившихся животных. Овцы и козы беспокойно блеяли, лошади храпели. Солнце висело аккурат посреди неба, на том же месте, где и было, когда мы вернулись. Но ведь прошло не меньше четырех — пяти часов!

Время будто остановилось… исчезло. Вот оно! Пророчество! Время рассыплется или исчезнет. И если все будет как прежде, день никогда не кончится. Вот тебе, бабушка, и конец света. Вопрос в другом: кто виноват. Ну не я же в самом деле? Или я? И что нужно сделать, чтобы вернуть все на свои места?

Я металась по шатру, обдумывая варианты. Вдруг вспомнила про кинжалы. Если меня не обыскали… Я нащупала перевязь — кинжалы на месте! Уже спокойнее! Я прилегла. Постелью назвать лежанку было сложно. В шатре вообще не было мебели, только вещи, имитировавшие ее, то есть рубленый из досок топчан, покрытый шерстяным одеялом. Сон сморил меня сразу же. Снилась мать Беглера: тощая согбенная годами старуха с седыми, заправленными под расшитый узорами платок, волосами и ярко синими глазами. Она нашептывала мне: «Не бойся, все будет хорошо». Снились сирены в виде разноцветных дрожащих от звуков музыки нитей: «Наши песни с тобой, сестра! Помни это! Никакие наручники не могут сдержать силу наших песен». Снился Рай Вард. Он метался по кабинету и кричал: «Она не могла сбежать, не предупредив нас». Снилась Тита, проклинавшая меня. Снился отец, забытый уже мною Ставр: «Я знаю, ты все сделаешь правильно, доченька». Я спала у него на руках, а он приговаривал: «Тебе тяжело, но такова судьба избранных». А потом я проснулась.