Александр Плетнёв - Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…

— Всё, мужики. Сейчас мне будут задавать кучу вопросов, а вы…

Чертов встал из-за стола. Вслед за ним поднялись подчинённые. Вскочили и царские офицеры, но по другому поводу.

В обеденный зал выплыла Наташа! Медсестра. При этом не с входа, где дежурил матрос "никого не впускать, кроме…", а со стороны кухни. А значит…

"Ага! А вот и вторая"!

За стойкой маячила чуть полноватая фигура второго члена экипажа женского роду — буфетчица Зиночка.* (От автора. Прошу простить, но не мог удержаться от стереотипного 'буфетчица Зиночка'.)

"Вот мне ещё возможная потенциальная заморочка в старорежимной России, — посетовал капитан, — вышли они, мля, на мужиков ископаемых взглянуть"!

Эти две вполне симпатишные барыши, разменяв свою тридцаточку с рождения, были на флоте уже не мало. Умело лавируя среди доминирующего мужского контингента, особых проблем не создавали.

Сам Чертов к женщинам (в принципе) относился двояко: любил за то самое лучшее их проявление — женственность (и всё что с этим связанно). И ненавидел за стервозность, особенно когда они используют своё основное оружие — повышенную говорливость и истеричность.

— Так, а это что за…? Кому-то плохо, требуется валерьяна или внутримышечный кубик?

— Андрей Анатольевич, — тут же вступившись залепетала буфетчица, — у меня смена, время обеденное…

Хотел сказать "а ну, брысь отсель!", но пришлось корректировать начальственный гнев под учтивыми взглядами чужаков с иными понятиями на обращение с женщинами. Тем более что ни одна, ни другая на служанок не катили — успели подмазаться, подкраситься. Наташа напялила совсем не медицинский халатик, да и Зина далеко не в буфетческом переднике с кокошником.

"Вырядились, бля!"

— Так! — Чертов повернулся к своим силовикам, которые (что молодой, что отставник) неприкрыто лыбились на ситуацию, — задача поставлена. Выполнять. Через 30–40 минут жду доклада и собираю экипаж по трансляции в конференц-зале. А мне тут…

Не заснуть в эту ночь. Звёзды

Тонут в падающем снеге.Замер в ожидании и неге.Чистый - воздух.

Осыпаемый вялым снежным безветрием, в белом рассеянье полярного солнцестояния, "Лейтенант Скуратов" неторопливо втянулся в Екатерининскую гавань.

Узкая, растянутая на четыре километра в длину и всего полтора километра в ширину, бухта практически никогда не замерзала зимой и прекрасно была защищена от океанского волнения.

Никем не встречаемый, пароход прошёл вдоль обрывистых убелённых сугробами берегов, забирая левее к вырубленной в сплошной скале пристани Екатерининского острова.

Отработав машинами, судно мягко ткнулось левым бортом в деревянный причал.

Кинули сходни, матросы закрепили "концы" заведомо со слабиной, рассчитывая потравить при подъёме приливной воды.

Константин Иванович Престин бегло осмотрел домики научно-промысловой экспедиции, не заметив ни души.

"Хорошо, что пришвартовались сюда, нам пока лишние зеваки ни к чему".

Развернулся в сторону противоположного берега, отыскал взглядом смутно виднеющуюся выше по горе церковь. Привычно перекрестился.

Александровск ещё спал. На городской пристани кто-то уже возился, поморский карбас отошёл от берега, буксируя за собой пару каяков….

Но на прибывшее судно никто внимания не обращал.

"Почти двухнедельное отсутствие "Скуратова" как и не заметили. И то ладно. До прилива пройду "переймой", а назад шлюпкой…". **(В Екатерининской гавани близость океана способствует заметным перепадам приливов и отливов. Во время отлива в юго-восточной части гавани между Екатерининским островом и континентальной частью Кольского полуострова обнажается перешеек, длиною не больше 200 метров. Местные называют его переймой.)

За спиной послышались голоса — на палубу поднялись пассажиры.

Щёлкнули с характерным шипением их газовые зажигалки.

"Эти их зажигалки. Пьезо. Ему одну такую подарили. По секрету. Их на судне, говорили, целая коробка — на сувениры. Надо ж — они возят туристов на полюс!

На одной стороне у неё всё то же — "росатомфлот", на другой стилизованное изображение ледокола "Ямал". И…, "сделано в Китае". С одной стороны "подумать только — китайцы!", а с другой — видел он всякие китайские фарфоровые штучки…. Поэтому не удивился".

Потянуло мягким табачным дымком, послышалось довольное мычание, похожее на мелодию. И даже оглядываться не надо было, чтобы понять — улыбаются!

— Здравия желаем Константин Иванович! Прибыли? Утро? — И без перехода, — я утром снежно свеж. Я утром из надежд. Пью чай…, встречай…, день новый у порога — дорога!

"Непрошибаемые! — Непроизвольно покачал головой Престин, — если верить этим путешественникам во времени…, потомкам, (как только он их не называл, но так и не выбрал удобное и правильное) для них переброс на сто десять лет назад был неожиданным, нежеланным.

Видно было, что там позади в их столетии осталась весьма комфортная, пусть не без своих сложностей…, и такая непонятная жизнь. Там остались дома, семьи, друзья.

А они…, попав в прошлое, словно с одного континента на другой перелетели. (Показывали ему, как в будущем несколько часов на самолёте — и ты уже из Москвы в Австралии).

За те три дня что он был на борту того великолепного судна, много чего успел увидеть, мало что смог понять, и тем не менее даже этого ма #769; лого ему хватило с лихвой.

Подумать только — люди взлетели выше неба! И что особенно возгордило, что именно русский человек был первым. А американцы побывали на Луне".

И вспомнил полную желтоватую луну, и представил, как по ней ходит (вниз головой к Земле) человек.

"Невообразимо! Просто невероятно"!

— Ничего, теперь нашими усилиями и вашим стараниями русский человек везде будет первым, — хлопал его по плечу главный инженер судна, — для начала чутка подмогнём японцев победить….

"Непробиваемые! Они (далеко не простые матросы, почти все с инженерным, многие с военным образованием) то, переругиваясь меж собой, то совершенно без стеснения хохоча, живо принимались строить планы по техническому перевооружению России. Некоторые с таким завидным энтузиазмом, что казалось всю жизнь только и ждали подобного случая.

И всё у них то серьёзно, то шутя…, и пойди разбери".

— Вы Константин Иванович теперича носитель секретной информации, вас теперь жандармы царёвы запросто могут упечь в острог, дабы исключить любую попытку лишней болтовни.

— Я болтать не собираюсь….

— Так выкрадут агенты-шпиёны иностранных разведок. А под пытками, того чего и не знал расскажешь. У вас есть пистолет…, э-э-э револьвер? Обязательно прикупите. Всяко может статься — пригодится.