Александр Плетнёв - Эпохи холст заиндевелый - мазком багровой кисти…

— Сто десять лет! — Повторил он чуть тише, но казалось что эти 'сто десять' теперь обрели весомость всех тех десятков лет, ещё не прожитых, но уже как бы случившихся, — сто десять лет смены дня и ночи, закатов и рассветов…

Вдруг нестерпимо захотелось расспросить, расспросить: 'а что же будет, как дальше жить-то будем?'…, и о себе захотелось…, но тут же устыдился собственной гордыни:

'да кто я таков, чтобы обо мне помнили потомки!'.

Воображение прыгнуло амплитудой и снова упало в скепсис. Взяв себя в руки, отогнав волнующее наваждение и свою наивность, Константин Иванович как можно строже заявил, покачав головой:

— Мне трудно принять ваши слова на веру. Крайне трудно. Извольте…

— Да, етит твою! Иные вопросы без бутылки крепкого не разрулить и не понять! Мне проще показать, чем сказать, чтобы вы поверили, — Чертов залпом выплеснул позабытый и остывший кофе. Отыскал взглядом буфетчика, который подав напитки и булочки 'спрятался на стрёме' за стойкой раздачи, сделав ему знак, указал на телевизор, — поставь чего-нибудь.

Висящий на стене здоровенный ЖК-экран был подсоединён к общесудовой телевизионной системе. Параллельно имел соединение с DVD-проигрывателем. С ним-то и стал возиться буфетчик, вогнав диск в приёмник, перебирая пульты, выводил содержимое на обозрение.

— Понятие синематограф вам естественно знакомо…

Престин не ответил, уже глядя на засветившийся экран, на быструю смену цветных букв и обозначений. Потом пошёл видеоролик.

Случайно ли! И откуда он взялся, но диск был пропагандистским фильмом о проходе эскадры Северного флота России арктическим морским путём. 'Ямал' тогда тоже участвовал в проводке кораблей ВМФ через льды.

У Престина в буквальном смысле слова отвисла челюсть. Он даже не слышал, как вернулся мичман и его сопровождающий.

Чертов принял доклад у начальника службы безопасности 'где и как разместили матросов с шхуны'. Мичман же, позабыв всё на свете, оторопел с открытом ртом, уставившись в открывшееся окно телевизора — в другую, невообразимую реальность.

А на экране, под бравые комментарии ведущего, сменялись кадры: узнаваемая красная надстройка ледокола с акульей улыбкой, очерченные серыми обводами боевые корабли, бредущие кильватерным караваном среди ледяного крошева. Рисующий штрих-пунктир пути из Баренца до моря Лаптевых. Винтокрылая тушка 'Ка-27', зависшая над палубой.

А затем флагманский крейсер феерически стал долбить ракетами, бомбомётами и артустановками, и кто-то из гостей невольно охнул в восхищении.

И диктор высоким тоном всё напирает, гавкает: 'атомный крейсер, атомный флот…'.

И бормочущий Чертов:

— Вот зараза, теперь вопросы задавать будут, чего это такое 'атомный?'.

И 'подкравшийся' сзади лейтенант-морпех:

— Да не парьтесь вы, придумаем чего-нибудь. Нарицательное оно типа! По фамилии спонсора-изобретателя, например. Отбрехаемся! Главное не это!!!

— А что же? — Капитан овладел пультом, суча пальцем по кнопкам, колеблясь, поставить на паузу-стоп или пусть предки продолжают офигевать от футуристического завала.

— Я сегодня всю ночь не спал. Читал.

— Похвально…

— Ну не надо…, будет вам подкалывать. Я проглотил 'Крейсера' Пикуля' и начал 'Цусиму' Прибоя…

— Опа! Из судовой библиотеки? И чего?

— Андрей Анатольевич, но вы же понимаете, что ледокол просто просится выполнить своё предназначение…

— Охренеть, какими вы словами заговорили — 'предназначение'!

— Но это такой интересный шанс! Вы же сможете провести 2-ю Тихоокеанскую эскадру Рожественского северным морским путём?

Капитан откинулся в кресле, с интересом взглянув на лейтенанта, как бы оценивая:

— У меня тоже мелькнула подобная мысля. Но всю эскадру будет сложно, практически нереально.

— А всю и не надо, достаточно быстроходных крейсеров, — продолжал нашёптывать лейтенант, — я, когда про рейды Владивостокского отряда читал, подумал, а если бы им радар, да они вообще бы такое вытворяли… И Камимуру щипали…, прям ночью, как со слепым игрались бы.

— Камимура…, это японский адмирал видимо? Запамятовал.

— Да.

— Ага. Но повторю — провести всю ораву, включая суда снабжения, нам будет крайне сложно. Если только пару-тройку кораблей… И-и-и…, желательно броненосцев — у них поясная броня, им легче во льдах будет, — капитан взял лист бумаги и стал задумчиво черкать на нём бессмысленные линии — вероятно, ему так лучше думалось, — вы просто не представляете, с какими трудностями сопряжён подобный поход. Организационно и исполнительно. Допустим, мы сможем заинтересовать российское адмиралтейство и царя (без его позволения такие решения естественно приниматься не будут). Так вот, какие корабли будут учувствовать в походе? Какова их дальность плавания? Угольщики с собой тянуть придётся однозначно. Я когда-то читал, что эскадра Рожественского шла с постоянным угольным перегрузом. Но во льдах, возможно, это даже плюсом — ниже осадка, ниже винты и броневой пояс. В общем надо считать, просчитывать, согласовывать…

А радар с ледокола снимать я не стану. Категорически.

— А если на сам 'Ямал' воткнуть орудие? А? И в рейд на коммуникации противника… В проектах наших ледоколов, насколько я знаю, были заложены мобилизационные потенциалы.

— Фы! Потенциалы! — Передразнил капитан, — у нас всё, что ни строилось — под войну было заточено. На 'Арктику' орудия ставили, даже постреляли. На 'Ямале' пушек отродясь не было. Однако фундамент под артустановку на верхней палубе полуюта имеется. И один из радаров у нас как раз таки военного типа — система наведения, целеуказание, то сё. Курсы теории в обязаловку я прослушал, кстати. Зачётку сдал на 'пять'. Но всё это ерунда. Сам же говорил — ледокол для этого времени бесценный артефакт. Полностью с этим согласен и рисковать им я ни в коем случае не стану.

Ко всему спускаться к тропикам нам не рекомендуется — наш атомоход исключительно ледового класса, для холодных широт. Система охлаждения оптимальна до температуры забортной воды в 10 градусов. Выше — будет падать мощность. Короче, перегреемся.

Морпех как и не обратил внимание на последние аргументы капитана. За чтивом Пикуля у него зрели такие грандиозные планы, отказаться от которых он ни как не желал. Волкову непременно хотелось отыграться за поражение и навалять япошкам.

'Ну, хорошо. В принципе кэп прав, кораблём рисковать действительно глупо. Но ведь можно действовать в составе группы…, издаля. Э-эх, тут главное до царских адмиралов достучаться, чтобы поверили и добро дали. Эти два гостя уже с потрохами наши, в плане доверия — вон как пялятся в телевизор…'.

На экране рычала десантная техника, гудел транспортный самолёт, мелькал Андреевский флаг.