Павел Тюрин - Legenda о «писающем британце»

Как только Адам съел остатки яблока, их обоих тут же вывернуло наизнанку – и увидели, что наги [90]. Вид их теперь был ужасен – все внутренности их тела оказались снаружи. И, глядя друг на друга, они испугались. И тогда сжалился над ними Господь – сделал «Адаму и жене его одежды кожаные и одел их».

Теперь вместо запрета боль и страх стали сигналами опасности и смерти – такова изнанка мира, в котором жили раньше. Их изгнание из рая стало неотвратимым, потому что, преступив порог запрета, пусть даже по наивности, они испытали на себе дыхание другого, нерайского мира («весь мир лежит во зле»), от которого были ограждены законами райской жизни и который втянул их в себя. Перед ними теперь разверзся бесконечный в своей огромности мир – бесконечность стеной отделила человека от рая.

Оказалось, что дерево познания добра и зла – это не ларчик, где спрятаны секреты мира и в который можно просто заглянуть. О чем человек подумает, то в его душе и исполнится, а открывшееся знание изменило целомудренное сознание – «и открылись глаза… ». Но после случившегося открытость миру заменилась у них поверхностным зрением и знания о мире человек стал получать только через пять органов чувств «кожаных одежд».

Душа оказалась спрятанной внутри тела, и люди больше не могли видеть души друг друга – внешним зрением ничего, кроме тела не увидишь.

И, слава Богу, что тело стало одеждой души, скрывая и пряча ее от постороннего взгляда – страшно представить, что бы сталось, если бы каждый мог видеть, что творится в душах других. Но возникла трудность – хотя человек знает, чувствует, что душа у него есть, но у других людей ее увидеть не может, и часто думает, что у них души вовсе, может быть, и нет.

Рене и Магритта – две души нашли друг друга

У души как будто выросли руки и ноги, у нее появились телесные глаза, нос, уши и она смотрится в тело как в зеркало, с трудом пытаясь разглядеть в нем себя, и не узнает. И старается приукрасить свой новый вид, который только и может увидеть. Человеку стало нравиться менять свой внешний образ, переодевать себя в одежды необычных форм, трансвестировать, показывать себя разными фигурами, в масках и татуировках, как бы говоря, что его душа главенствует над всем и готова к любым изменениям, и в любых перевоплощениях несет свое первородство.

У каждого душа в нужной ей сейчас одежде. Переодеваясь, мы показываем, на что сейчас настроены и к чему стремимся

Но материя стала поправлять намерения духа – тело лучше знает этот мир – и потому оба стали соучастниками всего, что с ними случается.

Ну, а дальнейшая история всем известна. После грехопадения Адаму и Еве пришлось переселиться на другую территорию, за пределы райских стен, в иной мир – не для кожаных созданий был задуман Эдем: таким, какими стали, в раю делать нечего [91]. Теперь им предстояло жить не только душой, но и телом, и любить не только душу… любить тело, вжимаясь в него и истязая, пытаясь прокусить и высосать из него душу.

Теперь настало время жить в мире полным опасностей и болезней, которые будут их постоянно преследовать, потому что не знают законов, по которым создан физический мир, и до сих пор в его устройстве ничего изменить не могут. В раю им было дано благословение: «Плодитесь и размножайтесь… » – теперь же, отойдя от древа познания и расставаясь с Эдемом, оно в их ушах звучало заповедью: плодитесь и познавайте ! [92], чтобы избегать ошибок и правильно устраивать свою жизнь. В этом спасение.

Змею тогда же было сказано: Будь ты проклят! Вечно теперь на животе будешь ползать! Многие люцифероверы подчинились, навсегда оставшись змеями, и лишь немногие, самые стойкие, сохранили верность Люциферу и как Несси перевоплотились в «ужасных ящеров» – динозавров.

Слушая Несси, Рик успел подумать, а не потому ли Адам с Евой оказались нарушителями запрета и такими «непослушными», что своим несогласием человек легко доказывает, что свободен, а если соглашается, то в этом можно и засомневаться. Он представил себя около древа познания (знака другого мира, находящегося где-то за пределами рая), и признался себе, что тоже бы не сдержался и попробовал бы этих загадочных плодов, а там – будь, что будет! Уже в детстве он не останавливался ни перед какими препятствиями, все, что мог – перепробовал и нарушил, а как-то во сне проговорился – субъективное, только субъективно, но не менее того. Когда, ему пересказали, что он ночью бормотал, то спросили, о чем это он? И услышали:

– Человек всегда снаружи своего тела.

А потом еще:

– В снах мы привыкаем к иной жизни.

Ну, уж тогда, слышавшие это, махнули на него рукой.

А Несси, заканчивая свой рассказ о начале Вселенной, добавила – райские поселенцы, нарушив запрет, взломали стену, разделяющую рай и пустоту, и тогда произошло что-то вроде короткого замыкания. Все атомы возбудились, повыскакивали с насиженных мест, и чтобы вернуться в привычное стабильное состояние, стали излучать свет, пытаясь избавиться от полученной излишней энергии. Но уже был запущен процесс распада, который теперь необратим [93]. И если рай не сгорит дотла, Вселенная еще будет светиться, а иначе превратится в пустыню [94].

Астрономы тоже согласны, что с изгнанием людей из рая произошел Большой Взрыв (Big Bang) и возникла Вселенная… – «Много шума из ничего». Теперь мы знаем, что было в начале мира – он был создан с грохотом из ничего, или из-за «ничего».

В новом мире человеку предстояло понять, зачем их переселили в огромную Вселенную. Неужели, затем, чтобы теперь мог считать, что волен идти на все четыре стороны?! Или мир такой большой и полон загадок, чтобы, человек, окруженный законами, не заскучал?

Рик слушал Несси и смотрел на нее как зачарованный. Говорят, нужно смотреть правде жизни в лицо – он смотрел правде жизни в морду. Наконец, будто очнувшись, придвинулся к ней совсем близко и с замиранием сердца спросил:

– Заклинаю тебя, скажи, ты ли тот самый змей, который был тогда на священном дереве? Не с неба ли ты к нам?

Ничего не ответила ему Несси, только зрачки ее прекрасных глаз так расширились, что Дик оказался на самом их краю, глядя в бездну которых Дик чуть не провалился. В них он прочитал: «то, что ты понял – великолепно, что не понял – еще более великолепно».