Грегори Киз - Пушка Ньютона

– Славный мальчик, Бенджамин, – улыбнулась Василиса.

«Подожди, – подумал Бен, – продолжай верить, что я люблю тебя, что я, как верная собака, у твоих ног. Но придет день, и во имя „общего блага“, которое ты здесь проповедуешь, эта собака набросится на тебя».

– Допустим, – произнес Ньютон. – Но у меня в доме есть вещи, которые мне необходимо взять с собой.

– Пожалуйста, сидите, – попросила Василиса. – Скажите, где ваша эгида?

– Она была разрушена, когда malakus Брейсуэла попытался уничтожить меня.

– А где остатки?

– Эгида была надета под камзол.

– Составьте список всех необходимых вам вещей. Я не хочу подвергать вас риску и отпускать домой. Вам потребуется еще одно защитное одеяние, которое сделает вас невидимым. Бен и мои помощники упакуют все, что нужно. А сейчас, прошу вас, джентльмены, проводить меня в порт…

– Я остаюсь, – сказал Вольтер. – Я должен предупредить город о приближающейся катастрофе.

– Я тоже, – поддержал его Гиз.

– Как вам будет угодно, господа, – ответила Василиса. – Но вам все же придется подняться на борт моего корабля. Потом, на Темзе, мы пересадим вас в весельную лодку.

Реакция Креси была молниеносной: она метнула в Густава оставшуюся у нее в руках рукоятку меча. Рукоятка попала прямо между глаз, пистолет в руке Густава выстрелил. Рыжеволосая воительница разъяренной дикой кошкой бросилась на своего противника. В руке у нее блеснул неизвестно откуда взявшийся кинжал. Густав едва успел закрыться рукой от удара, нацеленного в глаз.

Адриана все еще не могла прийти в себя после неожиданного появления черного ангела – крылатой тени, лишенной каких бы то ни было признаков человеческого обличья. Вдруг она, как одержимая, бросилась на окровавленную постель и на коленях поползла к столику, стоявшему с противоположной стороны кровати: там лежал чудодейственный прибор. За спиной слышался звон хрусталя и фарфора: Креси и Густав вели бой. «О господи, да где же Николас?» – пронеслось у нее в голове.

Адриана нажала едва заметную кнопочку на кубе, та чуть слышно клацнула, и раздался мелодичный звук, который становился все выше и выше. После того как звук достигнет определенной высоты и замрет, необходимо поместить в полусферическое углубление шарик.

Послышался оглушительный грохот бьющегося стекла: Креси и Густав, с горящими огнем глазами, вцепились друг в друга мертвой хваткой и налетели на огромное, до самого пола, зеркало. Они разъединились, и голова Креси резко дернулась назад – Густав ударил ее кулаком в челюсть. Креси тяжело упала на пол. Ливонец на секунду остановился, чтобы вытащить вонзенный ему в живот кинжал. Сдавленное дыхание с ужасающим свистом вырывалось у него из горла. Глаза Густава, красные, как глаза сатаны, смотрели прямо на Адриану. Ей показалось, что она уже находится в преисподней.

– Сука, – холодно произнес Густав. – Ты надеешься столь просто разрушить наши планы?!

– Чьи планы? – кое-как выдавила из себя Адриана и в этот момент услышала неистовый стук в дверь спальни.

Густав засмеялся и, сжимая меч, бросился к Креси.

Дверь спальни распахнулась, четверо швейцарцев с пистолетами и обнаженными шпагами ворвались внутрь. Поднялась пальба, в огне и дыме исчезли фигуры гвардейцев. С криками и стонами двое повалились на пол. Адриана в растерянности заметалась: пальба оглушила ее она не слышала звук, который издавал куб.

Густав с широким мечом в руке повернулся к двум оставшимся гвардейцам.

– Они хотят убить короля! – заорал он. – Вы что придурки, совсем ослепли? Они убивают короля!

Его слова заставили гвардейцев замереть разве что на секунду. В следующее мгновение они разрядили пистолеты в Густава. Это было последнее, что они сделали в своей жизни: одним ударом Густав отсек ногу первому гвардейцу и в развороте вспорол живот второму.

В этот момент в распахнутом окне, с лицом страшным и неумолимым, как сама смерть, появился Николас, сжимая пистолеты в обеих руках. Он выстрелил ливонцу в спину. Тот издал чудовищный рык, развернулся и поднял свой меч. Из второго пистолета Николас выстрелил ему в лицо, и Густав рухнул на пол.

Секунду оставшиеся в живых глядели друг на друга. Креси неуверенно пыталась встать на ноги, у Николаса в руках дымились два пистолета, Адриана, тяжело дыша, вжалась в стену, вцепившись руками в прибор. В два прыжка Николас преодолел разделявшее их с Адрианой расстояние и обхватил ее руками:

– Прости, прости меня, – шептал он, целуя ее волосы. – Я увидел, что этот негодяй направился к окну… – Вдруг он увидел, что она совершенно голая, и кинулся на поиски какой-нибудь одежды, чтобы прикрыть ее тело.

– О господи, – воскликнул Николас, заметив на ней кровь; наконец он увидел ангела.

За все время ангел не издал ни единого звука, он даже не пошевелился. Так и стоял, укрыв короля крылами, и глядел на людей пылающими глазами. Они заменяли королю его ослепшие глаза. Этими глазами Людовик видел мир. И ужас, который внушали глаза, превосходил ужас самого ада.

Казалось, мир исчез, он больше не существует. Адриана услышала, как прибор пискнул в последний раз. Это означало, что он установил гармонику короля.

– Прощайте, ваше величество, – прошептала она и бросила шарик в углубление. Он тотчас раскалился докрасна, так как катализатор поймал эфирные колебания короля. Ангел вознесся туманной дымкой, и король вновь сделался видимым, представ во всей своей наготе. Он стонал, беспомощно прикладывая руки к ранам.

Подобный черному серпу, разрезающему воздух, ангел несся к Адриане. Николас одним прыжком встал между ними, но черное лезвие прошло сквозь него, как сквозь пустоту, и устремилось к голове Адрианы.

Вспышка адской боли ослепила ее: Адриана больше не видела зажатый в руке куб.

Адриана пришла в себя. Креси и Николас несли ее на руках. Они стремительно прокладывали себе дорогу сквозь толпу придворных, застывших в изумлении, сквозь мириады красных вспышек и искр, которые, возможно, были всего лишь ее болью. В мозгу пульсировала боль, рождающаяся где-то в руке. Адриана с трудом осмотрела руку: нечто исковерканное, черное…

«Лучше потом рассмотрю», – проплыла в голове мысль.

– Куда мы идем? – задыхаясь, спросила она.

– К карете. Маркиз обещал предоставить мне карету, – ответил Николас.

– Нет! Мы не можем сейчас уехать!

– Она потеряла рассудок, – произнесла Креси. – Ты только посмотри на ее руку.

– Нет, послушайте меня. – «Нужно, чтобы они поняли», – твердила про себя Адриана. – Я могу остановить ее… комету. Я знаю, как остановить ее.

В этот момент они покинули дворец и окунулись в Душную темноту ночи. На небе горели звезды, и легкий сухой ветерок, казалось, нес с собой запах раскаленного железа.