Олег Герантиди - На чужой территории

И вот все готово. Дон собрал в доме почти половину своих сил, порядка пятидесяти человек. Еще столько же ждут его приказаний в городе. У Чернышкова — двадцать два человека в основной группе, пять, не считая самого Александра, в резерве.

В половине десятого сверили часы, и Пилипенко, и Юшков, командир засады, выехали к своим бойцам. Без пяти минут десять специалист по телефонам группы Чернышкова переключил телефонную линию Дона на «свой» коммутатор. Эрика надела наушник телефонистки, все приготовились.

Ровно в десять часов вечера первая мина со свистом разорвалась на территории усадьбы.

Чернышков, помимо общего руководства боем, взял на себя еще и обязанности арткорректировщика.

— Есть накрытие! Всем! Залпом — огонь!

Мины начали рваться часто, одна за одной. Сразу же в воздух пошли первые ракеты фейерверка.

— Что с телефонной станцией?

— Отключена.

— Понял. «Тачанки»! Вперед!

На огневые позиции перед фасадом усадьбы выехали три пикапа, развернулись. Из кабин синхронно выскочили бойцы в серо-коричневом камуфляже и, скинув брезентовые пологи с кузовов, обнажили вороненые тела мощных пулеметов. Задние части пикапов были укрыты броневыми щитами, так же как сами пулеметы. Несколько секунд понадобилось расчетам, чтобы привести в действие свои смертоносные машины, и сразу же округа оглохла от их яростного лая.

На НП зазвонил телефон.

— Станция, вторая — бодро ответила Эрика.

— Полицию, срочно! — это, конечно же, был голос испуганного Дона.

— Минуту, сэр.

— Давай быстрей, сучка!

— Зачем так нервничать, сэр.

Эрика немного попереключала тумблеры, как ее и учили, потом микрофон взял Штольц.

— Полиция, слушаю, — гундося южным акцентом, произнес тот.

— Полиция, это усадьба дона Фиоре. На нас напали, взрывают тут все, стреляют из пулеметов. Срочно на помощь, вызывайте всех, кого можно!

— Конечно, сэр, сейчас едем, — произнес Штольц в микрофон, и в сторону, якобы для коллег сказал: — Какой-то сумасшедший звонит, что-то лепечет про взрывы, про пулеметы. Насмотрелся фильмов про войну, вот башня и поехала.

— Я не шучу, слышите! Вот, послушайте, — из трубки стали слышны взрывы, — вот, слышите? Быстрее на помощь.

— Джек, отправь машину узнать, что там, пошли старого Фрэнка.

— Одной машины мало, здесь взвод полиции нужен!

— Вы, молодой человек, не кричите на меня, а то закрою на месяц, будете уважать полицию.

— Я тебе не молодой человек, болван! Я дон Фиоре! Позови к телефону лейтенанта Палермиане, он тебе быстро объяснит, кто я такой!

— А, итальянская мафия! И кто до тебя на этот раз добрался?

Штольц делал все, чтобы как можно дольше удержать командира противника на телефоне и парализовать этим организованное сопротивление. А тот и не торопился руководить обороной. Не было у него такого опыта. Это вам не киллеров отправлять на дело и не пачки денежные пихать депутатам. Здесь нужен не только опыт, но и знания специфические, а их ни у кого из итальянцев не было.

В это время один из минометов перешел на стрельбу дымовыми минами и поставил дымовую завесу между лесом и усадьбой. Крупнокалиберные пулеметы разносили стены поместья, не давая голову поднять залегшим в коридорах дома мафиозникам. Под прикрытием дымовой завесы группа Пилипенко по сигналу Чернышкова пошла на штурм. Атаковали они с правого фланга, поэтому не боялись пока попасть под огонь своих пулеметов. Как только они достигли ограды, минометчики прекратили стрельбу и занялись погрузкой тяжелого оружия обратно на грузовик. Пикапы, по одному, не прекращая стрельбу, начали подтягиваться к дому. Бойцы штурмовой группы, вооруженные винтовками Шмайссера-Калашникова, автоматическими пистолетам Стечкина и немецкими гранатами-«толкушками», прикрываясь дымом, уже проникли на территорию усадьбы и заняли исходные позиции под окнами дома.

Пилипенко поднял руку с растопыренными пальцами, по одному согнул свои пальчики и махнул рукой вниз. Пулеметный огонь прекратился, и в ту же секунду в разбитые окна полетели гранаты. Следом за ними, подсаживая друг друга, в окна ворвались спецназовцы.

Технология зачистки жилых помещений от врага проста: сначала пинок в дверь, потом — граната, а за ней — спецназовец. Очередь из угла в угол, и следующая дверь. Не могли вооруженные «перьями» и короткоствольными «бульдогами» бандиты противостоять тренированным и опытным в подобных делах специалистам. Зачистка продолжалась не более пяти минут. После этого — контрольные выстрелы и поджог всего, что можно, в первую очередь всех бумаг в кабинете. Часть бандитов пыталась бежать с заднего двора в сторону леса. Там они и легли под пулеметными очередями с пикапов. Группа Пилипенко сразу же погрузилась в грузовик, подошедший из леса, и он понесся к перекрестку дорог.

После этого включили телефонную станцию и соединили Штольца с полицейским управлением, на которое тут же был направлен шквал телефонных звонков о взрывах и выстрелах в усадьбе дона Фиоре.

Когда кортеж полицейских машин приблизился к перекрестку, на них с трех сторон обрушился сосредоточенный огонь четырех крупнокалиберных пулеметов и двадцати автоматических скорострельных винтовок. Четыре экипажа, восемь стражей закона приняли смерть, влипнув в дела, совсем их не касающиеся.

В течение пятнадцати минут спецназовцы полностью проверили территорию, сняли телефонные кабели и, оставив тела двух привезенных из Нью-Йорка членов одной еврейской банды, покинули место боя. На видном месте, в километре от перекрестка, оставили машину со сломанным бензонасосом и с томом Торы на заднем сиденье, в общем, немного «наследили». Чернышков с Пилипенко и Юшковым, прихватив Штольца и Эрику, поехали к ней домой. Остальные разными путями рванули на юго-запад, в Западную Вирджинию. Там, в одном маленьком городишке, на заброшенном складе, примыкающем к свалке, и расположилась база отряда Чернышкова.

Шок, охвативший американское общество, продолжался недолго. В САСШ самым страшным преступлением, после покушения на частную собственность, конечно, является убийство полицейского. А здесь и данные полицейских осведомителей о конфликте гражданина Фиоре с еврейской мафией, и улики в виде трупов нью-йоркских бандитов-евреев, и машина, принадлежащая одному из них, все говорило о том, что это дело рук евреев.

Напрасно начали некоторые профессора и уважаемые журналисты рассуждать о том, что нет плохих народов, есть плохие люди. Их голоса потонули в возмущенном крике публики. Журналистов-евреев погнали с работы. Средства массовой информации, подконтрольные еврейскому капиталу, моментально были оккупированы разными представителями контрольных органов, которые и парализовали их деятельность надолго.