Джон Соул - Присутствие

– Элейн? – сказала она дрогнувшим голосом. – А что с другими ребятами, которые занимались подводным плаванием с вашим сыном? Вы помните какие-нибудь имена? Или откуда, из каких мест они были?

– Не думаю, – начала Элейн. – Но может быть... Подождите! Там был мальчик по имени Шейн, из Нью-Джерси, они как раз вместе ныряли, и Марк с ним подружился. Погодите минутку... – После бесконечного, как показалось Катарине, ожидания Элейн снова взяла трубку. – Нашла. Марк записал адрес на каком-то обрывке, я нашла его у него в бумажнике. Его зовут Шейн Шелби, и живет он в Трентоне, штат Нью-Джерси. – Элейн продиктовала адрес и номер телефона, и Катарина записала их на обороте бирки, снятой с тела Марка Рейнолдса. – Дайте мне знать, если что-нибудь узнаете, хорошо?

– Конечно, – пообещала Катарина, – конечно.

И тут же набрала номер, который сообщила ей Элейн Рейнолдс. На четвертом гудке трубку сняли.

– Кит Шелби, – сказал мужской голос. Катарина изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал ровно и уверенно.

– Мистер Шелби, я – доктор Катарина Сандквист. У вас есть сын по имени Шейн Шелби?

На том конце провода воцарилось молчание, такое глухое и безнадежное, что Катарина испугалась, не повесил ли он трубку. Но тут Шелби каким-то шатким голосом произнес:

– Кто это говорит, вы сказали?

Катарина снова представилась.

– Я знаю, это звучит странно, мистер Шелби, но мне необходимо знать, здоров ли ваш сын.

Опять последовала пауза, еще более долгая, чем предыдущая, и понемногу Катарине стало ясно, что она сейчас услышит. Наконец она сказала сама:

– У него не все ладно, да, мистер Шелби?

– Он умер, доктор Сандквист, – безжизненно произнес Кит Шелби. – Что-то с легкими. Врачи так и не выяснили, в чем дело. Скорее всего, вирус... что-то вроде. Я в этих вещах, знаете, ничего не понимаю, но мне сказали, эти вирусы все время мутируют. Мы думаем, может он подхватил это, когда летел с Мауи. Так потом совсем и не оправился.

Положив трубку, Катарина сидела в оцепенении, глядя в окно.

Что, Господи Боже мой, происходит?

Неужто и тело Шейна Шелби тоже лежит где-то здесь, в поместье?

Несколько долгих минут Катарина тупо глядела в сад. Мозг был затуманен усталостью после двух почти бессонных ночей и, в той же степени, странными обрывками информации, которые лежали под рукой, как детали головоломки, но никак не складывались в единую картину.

Думай! – велела она себе. Ответ близко. Думай!

И, отбросив страх и усталость, принялась за работу.

В конференц-зале отеля «Хана Мауи» Такео Йошихара почувствовал, как вибрирует в кармане пиджака сотовый телефон. Он вышел в коридор, откинул крышку телефона и прижал его к уху.

– Да? – Послушал недолго, потом спросил: – Кому именно звонила доктор Сандквист?

Почти сразу оборвал связь и вернулся к соратникам по проекту «Серинус», обдумывая, как наилучшим образом поступить с доктором Сандквист. И ее сыном.

Майкл с самого утра чувствовал себя неважно. Грудь давило, все тело болело, но жаловаться матери не хотелось – она тут же поволочет его к доктору Джеймсону. Поэтому, ничего не сказав, он автобусом приехал в школу, где первым делом принялся разыскивать Джоша Малани.

Джоша нигде не было. В конце концов, Майкл позвонил ему домой. Папаша – судя по голосу, не проспавшийся после вчерашнего, – пробурчал, что Джоша нет, а когда Майкл спросил, ночевал ли тот дома, рявкнул, что плевать он хотел, где этого чертова Джоша носит, и бросил трубку. От урока к уроку Майкл все больше волновался о Джоше, и к тому же ему все сильней сдавливало грудь.

На третьем уроке он едва мог дышать и стал подумывать, не вернулась ли астма. В большую перемену Рик Пайпер попытался уговорить его зайти к школьной медсестре, но Майкл слишком хорошо знал, что за этим последует – сестра позвонит матери, та потащит его к доктору Джеймсону, тот примется втыкать в него иглы и лезть в горло всякими штуками.

И тогда ему станет даже хуже, чем сейчас.

Последние два часа он еле высидел. К счастью, окна в обоих классах были распахнуты настежь, он садился поближе к ним и старался втянуть в горящие легкие как можно больше свежего воздуха.

Но к концу пятого урока грудь болеть не перестала и плюс к этому стала кружиться голова.

Может, пропустить тренировку и махнуть домой?

Он тут же отказался от этой мысли, вспомнив старые времена в Нью-Йорке, когда астма донимала его так, что приходилось брать такси, чтобы преодолеть пять кварталов от школы до дома. Нет, он положил слишком много сил, чтобы справиться с этой дрянью, и не позволит болячке снова испортить ему жизнь. Он стиснет зубы, плюнет на боль и слабость и выдержит тренировку. Он будет бегать и бегать, пока боль не уйдет или пока он сможет не ощущать ее больше.

С последним звонком Майкл запихал свои книги в сумку и влился в толпу школьников, с боем пробивающих себе путь к двери. Пулей вылетел во двор – и тут пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание, собраться с силами и добраться до раздевалки спортзала.

Рванув дверь, он вошел в душное помещение, где висел густой запах пота, мыла, хлорки и еще невесть каких химических соединений. Майкл открыл свой шкафчик, разделся, натянул спортивную форму, еще влажную после урока физкультуры, и принялся рыскать в поисках чистых носков, не желая надевать вонючие, в которых был с утра.

Ему стало получше, как только он влез в форму, и он почувствовал гордость, что пошел на тренировку, а не на поводу у недомогания. Покончив с переодеванием, заглянул в уборную.

И, стоя у писсуара, почувствовал какой-то новый запах и инстинктивно раздул ноздри, вдыхая. Запах был такой пряный, что даже голова закружилась, но при этом напряжение в груди слегка стихло и сил вроде прибавилось.

Обернувшись, Майкл поискал взглядом, откуда пахнет, но увидел только ту самую кладовку, в которой Джош Малани вчера нашел пузырек с нашатырным спиртом. Дверь ее была приоткрыта. Покончив со своим делом, Майкл поправил шорты, спустил воду и перешел к раковинам, расположенным между писсуарами и кладовкой. Запах усилился. Не совладав с любопытством, Майкл распахнул дверь кладовки.

Всякие моющие средства стояли в линеечку на полках так же, как и вчера. Там были средства для мытья окон, чистящие порошки, дезинфектантьг и сильные растворители, способные смыть практически все, что угодно со школьных стен, будь они крашеные, кафельные или бетонные. Но ни одно из средств не издавало того совершенно особого запаха, который так манил Майкла.

Тут он заметил давешний пузырек с нашатырем, который отнимал вчера у Джоша. Не думая, протянул к нему руку, откупорил и поднес к носу.

Тот самый запах усилился, потек в ноздри, и все тело обдало жаром.